С 1 августа Национальный банк Республики Казахстан совместно с международным консультантом Oliver Wyman и независимыми аудиторскими компаниями запустил процедуру AQR в коммерческих банках в соответствии с методологией Европейского центрального банка (ЕЦБ). По сообщению регулятора, данная методология гарантирует соблюдение единых международных стандартов качества и обеспечивает доверие к результатам программы со стороны международного сообщества. О том, почему AQR можно рассматривать как одну из ступеней к лучшему моделированию активов и ликвидным рынкам, в интервью корреспонденту еженедельника «Капитал.kz» рассказал специалист в области регулирования международного интербанковского рынка, участник комитетов ISDA Артем Балагутин.
– Артем, в последнее время мы часто слышим об оценке качества банковских активов AQR. Проясните, что она по сути означает?
– Asset Quality Review (AQR) переводится как «проверка качества активов». Подразумевается, что это процедура срезовая, имеющая цель зафиксировать факты в контексте условий и времени среза. Когда мы говорим «срезовая», то имеем в виду, что факты рассчитываются примерно по такому же принципу, как считается количество и свойства колец у срезанного ствола дерева.
Такого рода процедуры обычно предписываются для установления фактов текущего состояния, а также для подготовки к следующим действиям: например, стресс-тестированию и индикативному планированию будущих состояний.
В принципе, AQR можно рассматривать как одну из ступеней в процессе стимулирования ключевых участников финансовой системы на большую прозрачность, то есть внедрение, валидацию и диалог вокруг всем понятных моделей и параметров, объясняющих процессы, которые влияют на ценообразования на активы и портфели.
– Для чего необходимо было проводить AQR и какова ее конечная цель для Казахстана?
– В нашем случае фундаментально можно говорить о давно назревшей необходимости проведения подобных процедур, о необходимости внедрения более детальной моделизации и более внятных процессов валидации параметров и оценок.
Мы также видим требования наших зарубежных партнеров к участникам и пользователям их инфраструктуры: в частности, в контексте нашей платы за пользование их инфраструктурой. Например, когда они проводят процессы инвестирования в нас, а также всего связанного с нашим экспортом и их оплатой за наш экспорт с использованием их инфраструктуры.
Как известно, оператором процедуры AQR является валидированный нашими партнерами контрактор Oliver Wyman, а адаптация методологии похожа на адаптацию процедуры, которую были вынуждены произвести сравнительно недавно в Сербии.
Таким образом, цель процедуры – не только нам самим сориентироваться по качеству и свойствам среза, но и нашим зарубежным партнерам сообщить некую уверенность в том, что «у нас все как у вас».
В подобной ситуации банки обычно говорят, что данных и так достаточно; регулятор же поправляет – с точки зрения структурирования данных, а тем более принятия решений о планировании на будущее, – что данных никогда не может быть слишком много, и в идеале данные должны поступать в режиме реального времени сразу в структурированной форме в отфильтрованные хранилища, очищенные и валидированные, что является само по себе отдельной задачей для отдельного функционала.
– Какое решение будет принято по результатам AQR?
– Проверка качества активов предполагает, что существует установленный набор критериев, в том числе по признакам дефолта, по готовности и сопоставимости внутренних моделей, особенно в части определения кредитного риска, концентрации и других параметров, и весь исторический цикл всех портфелей оценивается в контексте такого набора критериев.
По результатам этой процедуры обычно принимается решение о проведении сценарного анализа и стресс-тестирования, что привет в дальнейшем к необходимости улучшений: изменению ряда критериев либо введению дополнительных требований к резервам и капитализации, а, возможно, и того, и другого вкупе с адаптацией механизмов ценообразования на портфели.
Но такого рода обсуждение может стать более эффективным при наличии открытого форума вокруг процессов моделизации, параметров, результирующих оценок и ожиданий волатильности.
– А если копнуть глубже?
– Наши тезисы подводят нас к пониманию двух основополагающих моментов, общих для всего нашего постсоветского региона. Первый момент связан с исторически односторонним согласием постсоветских республик «сесть» на зарубежную финансовую инфраструктуру и подчиниться ее устройству, то есть рейтингам, платам за пользование и так далее. У этого момента сегодня есть две определяющие грани: во-первых, существует зарубежная финансовая инфраструктура, которой мы вынуждены пользоваться в силу объективных причин, и эта инфраструктура управляется не нами, а значит мы вынуждены соответствовать ряду стандартов, чтобы поддерживать рейтинги и не переплачивать за пользование этой инфраструктурой, и, во-вторых, существует финансовая инфраструктура, «наша» по своей сути, которую мы сами стараемся развивать, однако партнеры просят нас разрешить разного рода дилеммы, говоря нам, что они требуют ряд удобств, прежде чем приведут в нашу инфраструктуру свои деньги.
Не уходя в дебри геополитики, можно обозначить фундаментальные приоритеты партнеров довольно четко: покупать у нас дешевле, возвращать нам меньше, что сегодняшний баланс сил им вполне позволяет – при этом всевозможные санкции, а также вбросы в массмедиа являются лишь инструментами. Вообще, в этом контексте используемый ими инструментарий довольно широк.
Второй момент связан с первым в том смысле, что, согласившись в момент распада СССР на иностранные правила игры, мы создали финансовые учреждения согласно превалировавшему в то время стандарту «Базель 1», и до сих пор банки постсоветского пространства в своем большинстве работают, пусть и с некоторыми оговорками, но принципиально по «Базель 1», в то время как международные учреждения провели по несколько циклов разработки-внедрения-регуляторики-усовершенствования через «Базель 2» и «Базель 3», и сегодня находятся в намного более продвинутом «пост-Базель 3».
– Получается, что AQR – это только одна из ступеней большого пути?
– Да, необходим завершенный цикл роста, завершенный цикл формирования вторичных рынков, к которым сформировано доверие: только тогда инвесторы смогут страховать свои позиции в динамике, то есть эффективно хеджировать.
Международный опыт свидетельствует, что именно в такое время появляются кредитные бюро, рейтинговые агентства, а высшие регуляторы добиваются международного признания качества данных и рейтингов, что неизбежно ведет к более ликвидному вторичному рынку инструментов и портфелей.
Появляется уверенность в том, что существует работоспособная возможность хеджировать риски. А для хеджирования в свою очередь нужны структуры, которым можно доверять: форварды, опционы, другие подходящие для целей динамического страхования инструменты.
Это дает другим участникам финансово-экономического рынка, таким как страховые и управляющие инвестициями компании, понимание, что работать по принципу брокеров, то есть собирая риски здесь, а упаковывая и размещая их где-то еще, становится менее экономически целесообразно, чем иметь полный функционал по управлению рисками здесь.
– Что будет способствовать улучшению финансового сектора?
– На мой взгляд, должен идти процесс определения консенсусного поля в отношении оценок активов, портфелей, приемлемой волатильности и внятного, объяснимого разброса цен.
Только так можно достроить функционал финансово-экономической системы до гарантирования, что все значимые проекты смогут эффективно доводиться до ума, а не «зависать», а значит произойдет рост доходов, увеличение инвестиций и развитие региона.
В ближайшее время нужно понять, какая часть из банковских портфелей должна быть реформирована и каким образом это должно произойти, потому что время, когда было много фондирования и мы имели большее количество степеней свобод, прошло: меньшее количество степеней свобод априори предполагает движение к большей дисциплине.
