В Казахстане намерены повысить доступность первичной медицинской помощи, изменить инфраструктуру медицинских организаций и увеличить долю частного сектора. Все это прописано в Едином перспективном плане развития инфраструктуры здравоохранения, разработанном в рамках госпрограммы «Денсаулық». Министр здравоохранения РК Елжан Биртанов в эксклюзивном интервью корреспонденту центра деловой информации Kapital.kz рассказал о поэтапной реализации Плана и о первых положительных изменениях, которые смогут ощутить казахстанцы.
— Елжан Амантаевич, благодарим вас за возможность побеседовать лично и разъяснить некоторые вопросы развития здравоохранения. Хотелось бы сразу прояснить — почему в Казахстане возникла необходимость в разработке Плана развития инфраструктуры системы здравоохранения?
— Что такое инфраструктура здравоохранения? Это наши больницы, поликлиники, станции скорой помощи. То есть сеть медорганизаций. И она постоянно должна обновляться, поскольку ветшают здания, устаревает оборудование, необходимо внедрение новых технологий. Новую больницу необходимо строить с учетом требований современной медицины. Кроме того, по некоторым заболеваниям есть тенденция к снижению. К примеру, нет необходимости в большом количестве тубдиспансеров. Но при этом идет увеличение кардиологической патологии. Соответственно, нужно предусматривать больше кардиологических отделений и оборудования. Государству очень важно знать, какой объем финансирования необходим для того, чтобы сеть медицинских организаций была адекватна ситуации в стране и помогла обеспечить качество медпомощи. Мировой опыт также доказывает эффективность такой работы. План развития инфраструктуры действует в Канаде, Англии, Дании.
К участию в данном направлении мы привлекаем частных инвесторов. То есть больницы могут строить не только Правительство или местные акиматы, но и частники. К примеру, в Мактааральском районе Южно-Казахстанской области необходимы еще дополнительно 300 коек для оказания хирургической помощи. Инвесторы видят эту информацию в Плане и могут построить эту клинику.
Все объекты, внесенные в План развития инфраструктуры системы здравоохранения, будут реализованы.
— Касательно развития медицинских организаций — что именно планируется изменить и какие задачи стоят перед вашим ведомством?
— В первую очередь мы хотим изменить сами требования к больницам. Мы уже определили норматив, стандарт сети, исходя из нужд населения и с учетом развития современных медицинских технологий. Например, сегодня значительно меняются методы лечения онкологии. Есть возможность поставить диагноз на более ранних стадиях, и лечение можно осуществлять в обычных хирургических отделениях с помощью малоинвазивной хирургии. Меняется и подход в лечении. Современный онкологический центр — это не больницы со специальными онкологическими операционными, а это в большинстве случаев центры лучевой терапии, когда с помощью химиотерапии, радиологических и лекарственных средств заболевание лечится на ранней стадии. В сложных случаях, конечно, нужны хирургические методы. И проблема в следующем: чтобы хорошо пролечить, нужен не просто хирург или онколог, нужны уролог, сосудистый хирург, кардиолог, хороший анестезиолог. То есть нужна команда специалистов. Поэтому мы говорим о том, что нужны многопрофильные большие больницы, при которых должны быть созданы онкологические центры. Нет необходимости под каждую болезнь строить отдельную больницу. Поэтому мы меняем конфигурацию сети, исходя из технологий.
Также мы хотим увеличить число поликлиник на селе. По старым нормативам на 2 тысячи человек населения приходился один врач, теперь закрепляем врача на 1,5 тысячи человек. Если раньше условно на селе было 6 тысяч жителей, то там было 3 врача, теперь будет 4 врача. Это и есть норматив сети.
В городах, как я сказал ранее, должны быть большие современные многопрофильные больницы. Мы хотим привлечь под эту инфраструктуру частные инвестиции. Больницы становятся все дороже, и обеспечить это только за счет госинвестиций невозможно. С каждым годом мы привлекаем больше частных инвестиций. За последние 4 года среднегодовая сумма составила около 30 млрд тенге. Только за один год у нас объем инвестиций вырос с 23 млрд до 44 млрд тенге. Это что означает? Что частник может построить поликлинику, больницу, лабораторию, а мы размещаем там госзаказ.
Сегодня у нас среди всех медорганизаций, которые предоставляют населению бесплатные услуги, 47% - частные организации. Вы даже об этом не знаете: то есть вы ходите в поликлиники, думаете, что они государственные, а они частные. Мы всем платим одинаково. Таким образом, реализуется право выбора пациента. Мы будем постепенно расширять список, поскольку в частных организациях больше стимулов для повышения качества обслуживания, пациентоориентированности, конкуренции. Если в прошлом году в частных организациях мы госзаказ разместили на 8 млрд тенге, то в этом году эта сумма достигла почти 15 млрд тенге.
— Понятно, что развитие инфраструктуры требует определенных вложений. Какая сумма потребуется для этой работы?
— Если посчитать износ зданий, оборудования, строительство новых объектов, то требуемая сумма составит около 1 триллиона тенге. Это фактически весь годовой бюджет здравоохранения Казахстана. Эту сумму мы разделили на 8 лет и внутри распланировали расходы. Причем в Плане четко видно, что будет реализовано за счет государственных, а что — за счет частных инвестиций.
Теперь задача — привлечь инвесторов. То есть это уже отдельная программа по привлечению, продвижению, созданию условий, снятию административных барьеров. Все это у нас комплексно решается, и мы видим результаты: в два раза увеличилась сумма частных инвестиций. Это результат той работы, которая проводилась Правительством по снятию административных барьеров, обеспечению конкуренции. Мы будем дальше работать в этом направлении и привлекать экспертов по медтехнологиям. Здесь хочу уточнить, для чего это делается. Многое медицинское оборудование снимается с производства, поскольку за короткое время морально устаревает. Допустим, мы ранее купили МРТ мощностью 0,25 тесла. На сегодняшний день такие аппараты сняты с производства, так как на рынке появляется оборудование в пять раз мощнее и в пять раз точнее, которое стоит в 3−4 раза дороже. И мы вынуждены покупать, поскольку диагностика улучшается. Или еще один пример: раньше было просто УЗИ, а сейчас 4D-УЗИ. Оно стоит гораздо дороже. Соответственно растет стоимость здравоохранения.
— Елжан Амантаевич, эффективность Плана развития инфраструктуры системы здравоохранения, наверное, не в последнюю очередь зависит от реализации на местах. Как активно региональные власти подключились к этой работе?
— Работа началась в прошлом году. В первую очередь был разработан норматив, определено местоположение объектов. И мы совместно с регионами создали соответствующие рабочие группы. В 16 областях мы уже разработали планы, рассчитанные на 8 лет. На заседании Правительства мы их обсуждали и получили одобрение. Теперь каждый акимат должен у себя утвердить данный план. Мы рассчитаем целесообразность строительства больниц, необходимую сумму средств. Но в целом эта работа уже проведена, и основная задача в этом году — это определить наиболее приоритетные проекты и продвигать их среди частных инвесторов. Поверьте, частные инвесторы, в том числе зарубежные, проявляют очень большой интерес. Поскольку здравоохранение достаточно стабильная сфера, все знают, что в системе медстрахования будет рост затрат, который будет обусловлен в том числе и ростом тарифов.
У нас идут переговоры с компанией «Вариан» — мировым лидером по производству оборудования в области онкологии. Они готовы за счет частных инвестиций поставить необходимые информационные системы с учетом потребностей Казахстана. При этом инвесторы уверены, что затраченные средства окупятся.
В прошлом году Минздрав сократил средства, предусмотренные на закуп оборудования. Глава государства неоднократно указывал на то, что регионы покупают оборудование, которое впоследствии неэффективно используется и простаивает. Мы провели анализ. Действительно, были выявлены факты, когда купленное оборудование было завышенной комплектации и эффективно не использовалось. Теперь такие закупки производятся по механизму государственно-частного партнерства: инвестор ставит оборудование, а больницы или местный исполнительный орган платят за проведенные на нем исследования или в течение нескольких лет возмещают стоимость оборудования. В прошлом году в регионах подписали 13 таких контрактов с частными инвесторами.
— Получается, цена для пациентов повысится?
— У нас есть две цены. Первая — это та цена, которую платит государство. То есть вы бесплатно проходите обследование в поликлинике, так как государство за него заплатило. Этот тариф регулирует Минздрав. Вторая цена — это стоимость платных услуг в тех же поликлиниках. Так вот, пока государственная цена не поднимется, платная будет расти, потому что клиники будут стремиться заработать за счет платных услуг. И это отражается на кармане населения. Поэтому мы должны сделать адекватные тарифы, чтобы клиники могли за счет госзаказа зарабатывать, тогда они не будут стремиться повышать свои цены. По крайней мере, стоимость услуг стабилизируется, и конкуренция будет более активной.
Поэтому в этой части мы идем на сближение цен на рынке и государственных. Это очень сложная работа. Многие страны очень аккуратно к этому движутся. Все зависит от того, сколько мы можем таких услуг по рыночной цене купить. Есть и другой вопрос — квалифицированный врач должен получать адекватную зарплату, и он между государственной клиникой и частной выберет второй вариант из-за разницы в оплате. Качественный врач, качественное исследование должны быть учтены в государственном тарифе. И государство заплатит за приоритетные сферы — это детское лечение, роды, экстренная помощь, хирургическая помощь и так далее. Но государство оплачивает и многие другие дополнительные услуги. Мы должны сказать точно: «Вот это перечень услуг, за которое государство платит, а все остальное вы можете сами купить, либо купить себе страховку, и с 2020 года у нас еще будет обязательное медстрахование». И это стандартная схема, по которой страны решают проблемы нехватки денег. В нее входят госпакет, обязательное страхование, добровольное страхование и свои наличные расходы.
— Когда казахстанцы смогут ощутить эффект от реализации этого плана?
— Реализация Плана должна начаться в этом году. Одним из ключевых элементов является оптимизация количества медорганизаций. То есть количество коек останется прежним, но количество юридических лиц сократится почти в два раза. Это означает, что сократятся некоторые должности административного персонала. И, соответственно, высвободившиеся средства останутся в системе. Мы будем следить за тем, чтобы эти деньги пошли на качество услуг. В первую очередь на повышение зарплаты медперсонала. Мы хотим, чтобы наши врачи и медсестры уже к концу этого года получили определенный рост в зарплате за счет снижения административных затрат.
— Эксперты ОЭСР рекомендовали объединить взаимно дополняющие друг друга учреждения здравоохранения для решения стратегических задач. Какой эффект такая консолидация даст бюджету? И что получат пациенты?
— Приведу такой пример. У нас есть родильные дома, перинатальные центры и обычные больницы. В таких узких организациях, как роддом, работают только специалисты этого профиля. А если у женщины порок сердца или почки отказывают, или кровотечение сосудистое, в роддомах нет специалистов по этим направлениям. Приходится вызывать врачей из других больниц. В этой части и необходимо объединение, чтобы в одной медорганизации были и гинекологи, и хирурги, и реаниматологи. Это позволит существенно снизить материнскую и младенческую смертность.
У нас очень много отдельных больниц: кожвендиспансер, онкодиспансеры, глазные больницы и так далее. Это неэффективно. Кроме того, такая оптимизация позволит сэкономить средства и направить их на зарплату врачей. По предварительным подсчетам, ежегодно мы будем экономить порядка 27 млрд тенге за счет сокращения административного персонала.
— Во время нашей беседы вы неоднократно говорили о привлечении инвесторов. Есть ли предварительные расчеты по возможным инвестициям?
— По данным Миннацэкономики, за 2017 год объем инвестиций в отрасли здравоохранения вырос на 43,5% к периоду 2016 года и составил 91,4 млрд тенге. При этом половину, а именно 44,2 млрд, составили частные инвестиции. То есть это о чем говорит? Необходимо делать понятные планы развития инфраструктуры в отрасли и при этом снижать административные барьеры. Мы, например, в этом году в 1,7 раза снизили количество проверок субъектов медицины. Очень много требований отменили, сделали равные условия. И у нас доля частников выросла до 47%. То есть каждая вторая медорганизация в стране — частная. Да, это сложно. Государство выдвигает определенные требования, потому что мы отвечаем за качество и доступность. Тем не менее отрасль здравоохранения инвестиционно привлекательна. Инвесторам надо показывать свои планы, какие имеются потребности в сфере здравоохранения. К этой работе должны подключиться местные власти.
— Каковы прогнозы по увеличению доли частных инвестиций?
— Если считать в денежном выражении, то 8% от всех средств, которые государство тратит на оплату медицинских услуг, уходило частникам. Теперь мы увеличили данный показатель до 14%. Мы хотим увеличить долю объема услуг, оказываемых в частном секторе здравоохранения, до 30% от общего объема к 2025 году. Речь, условно говоря, идет о 300 млрд тенге. Это довольно привлекательная сумма. Что касается инвестиций в основной капитал, то в 2016 году рост частных инвестиций по отношению к предыдущему составил порядка 14%, а по оперативным данным в 2017 году рост составил около 80% (в сравнении с 2016 годом. — Ред.).
— А если говорить о государственно-частном партнерстве. Какие здесь перспективы?
— У нас есть объекты, которые мы инициируем, и мы хотим в целом в среднем увеличить долю частного сектора в этих госпроектах ГЧП к 2025 году до 40−50%. Я думаю, как минимум 5−6% роста ежегодно частных инвестиций мы будем стараться обеспечивать.
— Есть еще один аспект работы с частным сектором — это приватизация. Какое число объектов здравоохранения было включено в список приватизации?
— В комплексный план приватизации, утвержденный Правительством, до 2020 года было включено 48 организаций: 9 республиканских и 39 местных на уровне акиматов. Из них уже половина приватизирована, 6 республиканских и 17 местных объектов. 15 объектов переданы в управление с последующим выкупом, некоторые ликвидированы, поскольку они не востребованы. И в следующем году еще 7 объектов приватизируют. Большой интерес проявляют казахстанские компании. С точки зрения услуг — профиль объекта не поменяется. Но уже менеджмент будет частный.
— На заседании Правительства в январе вы говорили о том, что к финансированию крупных проектов будут привлечены международные организации АБР, ЕБРР. Можете рассказать, о каких именно проектах идет речь?
— Да, действительно, что касается крупных проектов ГЧП, предусмотренных перспективными планами, министерство в 2018 году проработает финансирование проектов согласно лучшей международной практике по инфраструктурной модели через финансовые организации, как Азиатский и Европейский банки развития. Кроме того, в рамках Послания Президента Республики Казахстан Н. Назарбаева народу Казахстана от 10 января 2018 года «Новые возможности развития в условиях четвертой промышленной революции» глава государства отметил транслирование на все медицинские вузы опыта интегрированной университетской клиники, которая функционирует в уникальной Школе медицины Назарбаев Университета. В целях успешной реализации проектов, повышения их инвестиционной привлекательности необходимо привлечение консультантов, имеющих опыт реализации технически и технологически сложных проектов в соответствии с международной практикой. Поэтому планируется привлечь к консультативному сопровождению проектов международные финансовые организации. Так, по проекту при Карагандинском государственном медицинском университете с Азиатским банком развития подписано Соглашение о связанном гранте по услугам консультативного сопровождения Проекта. В настоящее время консультантами АБР разрабатывается соответствующая документация, в том числе конкурсная. Эти инвестиционные проекты будут интересными предложениями для инвесторов. Также у нас есть две клиники в Алматы при Казахском медуниверситете им. Асфендиярова. Мы сейчас ведем переговоры с ЕБРР. То есть они готовы профинансировать, во-первых, подготовку этих проектов к конкурсу. И потом, после того как на тендере определится частный инвестор, они готовы предоставить финансирование для этих частных инвесторов, по сути, выделить деньги для строительства клиник.
