«Капитал.kz» побеседовал с одной из ярких личностей и принципиальных финансистов страны Умут Шаяхметовой, главой Народного банка Казахстана. Собеседница поделилась своим мнением относительно развития банковского сектора страны и опытом руководства крупнейшим банком РК.
- В январе 2016 года будет уже 7 лет, как вы возглавляете Народный банк... Сделали ли вы для себя какие-то персональные или профессиональные выводы?
- Это, наверно, самый длинный срок руководства в банке за годы независимости страны. Я вынесла важный урок, что безвыходных ситуаций не бывает. В любой сложный момент главное – не терять рассудка, не впадать в панику, собраться и четко понять, что нужно сделать для решения того или иного вопроса. Мое руководство банком началось в разгар кризиса – в январе 2009 года. Григория Александровича (Марченко – ред.) назначили в Нацбанк, а буквально через 3 дня произошли девальвация национальной валюты и дефолты БТА и Альянса. И все покатилось, необходимо было на ходу включаться – это, наверное, для всех был такой первый опыт. Но, как говорится, за одного битого двух небитых дают.
Сделала и большие выводы по людям. В 2009-м для меня было огромным шоком, когда некоторые крутые заемщики в кризисные моменты быстро сдувались и проявляли себя не совсем красиво, не всегда адекватно и честно. Для меня было большим открытием, что люди могут себя по-разному проявить в сложных ситуациях, и эта крутость не всегда оказывается сутью того или иного человека.
Получила также колоссальный опыт в работе с коллективом. Возглавив организацию с 12 тыс. сотрудников, необходимо было развивать такие принципы, как лидерство, мотивация, умение работать с людьми. Я всегда понимала, что если хочешь изменить людей, начни с себя. Честно работай и требуй честной работы от коллектива, профессионально работаешь – требуй этого от людей.
За эти годы приходилось самой больше ездить по регионам и чаще общаться с клиентами. Получила также огромный опыт работы с правительством, до этого я была заместителем председателя на корпоративном блоке и не сталкивалась с госструктурами. Но с конца 2008 года мы еженедельно бывали в Астане – решали многие вопросы. Там ты четко понимаешь, что все сказанное тобою должно быть профессиональным, продуманным, и ты несешь большую ответственность за каждое свое слово перед коллективом, клиентами, регулятором и госорганами.
- Всегда интересовало, тяжело ли вам было вставать у руля Халыка и выходить к тем же журналистам после Марченко?
- Умение выступать пришло с опытом. Вы правы, Григорий Александрович – человек огромной харизмы, высокого интеллекта, авторитета, широко известный не только внутри Казахстана, но и за рубежом. Это требовало от меня большей ответственности, потому что не хотелось выглядеть бледно на фоне Григория Александровича. Первый опыт выступления перед журналистами на пресс-конференции, когда меня представляли, был большим стрессом для меня. Но я поняла, что самое главное придерживаться своих принципов, честности, искренности и своей гражданской позиции, и люди это ценят. Просто быть собой. Я внутри банка такая же, как и на пресс-конференциях.
- Что значит управлять крупнейшим банком страны?
- Первое, что приходит на ум – большая ответственность, поскольку коммерческая структура – это всегда коммерческие риски плюс ответственность за людей, за свои решения, назначения, снятия, наказания. Просчитывать свои действия на шаг вперед и очень ответственно подходить к своим решениям. Например, сегодня меня очень волнует тот факт, что ситуация в стране усложняется и возникают такие элементарные риски, как криминогенность. В связи с этим мы усиливаем техническое оснащение наших офисов, охрану, безопасность, особенно в регионах.
- В этом году было объявлено о нескольких сделках на финансовом рынке… Продолжится ли тенденция к консолидации в следующем году?
- Я полагаю, что 2016 год будет более сложным, нежели уходящий. Банковский сектор не станет исключением, поскольку ухудшение экономического положения в стране будет влиять на уровень капитализации банков, их доходность, качество активов и портфеля. Финансовые институты, которые столкнутся с этими проблемами, будут вынуждены рассматривать возможности для слияния. В начале года у нас было 38 банков, сегодня – 35, поэтому тенденция на дальнейшее снижение числа игроков продолжится, а, возможно, кто-то и вовсе уйдет с рынка.
- Сколько игроков может остаться, по вашему мнению?
- Я думаю, неправильно называть абсолютные цифры. У каждого банка своя ниша, своя клиентская база и каждый имеет право на жизнь.
- О праве на жизнь – не так давно Данияр Акишев обозначил, что до сентября 2016 года будут проведены все стресс-тесты банков. Не означает ли это, что рынок ждет очистка от «плохих» игроков?
- Возможно. В этом вопросе я понимаю регулятора – нужно действовать на предупреждение проблем, а не на решение их потом. Если сегодня нарастают риски и высок уровень ухудшения ситуации в ближайший год-полтора, их необходимо митигировать, или, иначе говоря, устранять. Это может быть сделано как с помощью увеличения капитала, поддержки акционеров, так и другими регуляторными методами. В итоге такие меры позволят уменьшить влияние на клиентов, в первую очередь на физические лица – самую чувствительную часть клиентской базы, поскольку это всегда связано с социальными вопросами. Я считаю, что проведение стресс-тестов необходимо, – все должны трезво понимать, к чему может привести негативный сценарий. Например, мы недавно провели все стресс-тесты развития банка при различных сценариях и пришли к выводу, что и при цене на нефть в $20 мы будем себя комфортно чувствовать.
- В связи с ухудшением экономической ситуации возможны ли какие-либо изменения в Народном банке в следующем году?
- Критичные изменения не планируются – продолжим двигаться в рамках своей бизнес- и IT-стратегии, а также наращивать технологии и расширять продажи через дистанционные каналы.
Мы также продолжаем менять форматы наших отделений, сегментируем клиентов более точечно. Относительно кадровой оптимизации, также не планируем сокращения. Однако мы оптимизировали расходы на маркетинг и рекламу, также отменили празднование корпоративного Нового года, то есть те направления, которые не влияют непосредственно на персонал или клиентов. Все, что касается сотрудников, развития бизнеса, сервиса для клиентов, – это все остается.
- Не так давно вы поднимали вопрос о ваших ожиданиях касательно сотрудничества Нацбанка и банков…
- Действительно, я неоднократно поднимала вопрос относительно большей прозрачности и готовности к диалогу со стороны Нацбанка, а также по поводу либерализации рынка. Требования, просьбы, ожидания у нас все те же. Регулятору также необходимо смотреть на развитие банковского сектора, а не только регулировать и надзирать.
Актуален, впрочем, и вопрос выхода государства из тех секторов, где может работать полноценный рынок. Участникам рынка необходимо дать возможность работать в конкурентных условиях. Неправильно, когда в стране существует госмонополизм или, если хотите, госкапитализм.
- На рынке периодически возникает информация о расколе внутри банковского сообщества… Так ли это?
- Я бы не называла это расколом, скорее, это разные точки зрения, и такой процесс есть всегда. Это как раз та конкуренция, которая должна быть на рынке, где банки борются за своих клиентов, за свои рынки. Да, конкуренция есть, но она в первую очередь выгодна потребителю услуг, поскольку игроки вынуждены снижать ставки, комиссии, улучшать условия. Обостряется конкуренция в период кризиса, поскольку рынок и экономика сжимаются, хороших заемщиков становится меньше, а количество банков то же самое. В этом году, например, на фоне дефицита ликвидности тенге было ужесточение конкуренции за тенговые депозиты нацкомпаний и ЕНПФ. Но в этой борьбе главное – не допускать двойных стандартов. Не должно быть подводных камней и черного пиара, потому что черные технологии не столько влияют на твоих конкурентов, сколько порождают недоверие и недопонимание у физических лиц. А этого не хотелось бы. Конкуренция должна быть понятной и здоровой.
- Вопрос доверия к банковскому сектору очень актуален, даже вспомним кризис 2008 года…
- Действительно, доверие населения к банкам очень хрупко, и его кризис может спровоцировать отток депозитов из системы. Это страшно. Смс-атака на три казахстанских фининститута в прошлом году показала, что такое недоверие может положить банк за 3 дня, поскольку люди начинают массово изымать свои средства. Таких необоснованных спекулятивных ситуаций и панических настроений допускать нельзя, поэтому, повторюсь, конкуренция должна быть здоровой, честной и без применения черных технологий.
Если же говорить о нынешнем состоянии банковского сектора, он достаточно надежный, стабильный, кризисоустойчивый. Больших рисков в системе я не вижу. Будут сложности, будет снижение доходов, сжатие по прибыльности, но все в пределах допустимого уровня. Таких рисков, как, например, были в 2009 году, когда произошел дефолт двух крупнейших банков страны, и они не смогли ответить по своим обязательствам, сегодня нет. Все банки относительно здоровые и более подготовленные к новым вызовам. К тому же на рынке нет пузыря, который был в предыдущий кризис, как, впрочем, и нет тех внешних долгов у банков. Однако все еще актуальным остается вопрос тенговой ликвидности.
- Не правильным ли будет в этой ситуации для стимулирования перевода вкладов из долларовых в тенговые повысить ставку по ним?
- Сейчас предлагается увеличить ставку гарантирования депозитов для физических лиц до 12%. Ранее я высказывалась против повышения ставки. С другой стороны, сегодня уровень инфляции уже достиг 12%, и, конечно, справедливо предлагать ставки по тенговым вкладам хотя бы не ниже ее уровня. Моя основная мысль, почему я выступала против повышения ставки, заключалась в увеличении стоимости фондирования для банков и, как следствие, для заемщиков. Я, как банкир, получив деньги под 12%, должна выдать их минимум под 15%, а это уже слишком дорого для МСБ.
Вообще, вопрос длинных дешевых денег я поднимала в начале 2010-х годов, он до сих остается актуальным. Это очень критичный момент – дорогие деньги тяжело осваивать и кредитовать. Отсутствие длинной ликвидности приведет к сжатию кредитного рынка и экономики – это тот замкнутый круг, который нужно разорвать и найти решение. Если мы получаем дешевые длинные деньги, кредитуем экономику и производственные компании с конкурентным преимуществом, возникает мультипликативный эффект на население, заработные платы и на потребление. Эти средства способны разогнать экономику и простимулировать ее.
- Где можно взять эти средства?
- Сегодня это только деньги ЕНПФ. Альтернативой могли бы стать и средства государственных программ, как в 2009 году. На тот момент эти госсредства сыграли огромную стабилизирующую, я бы даже сказала, переломную роль. Благодаря им в прошлый кризис наша экономика быстро вышла из стагнации.
- Обращались ли вы к правительству, Нацбанку с подобными предложениями?
- Конечно. В течение этого года мы неоднократно поднимали вопрос по поводу средств ЕНПФ, а также их справедливого распределения. Какие-то банки получают средства размером в 3 капитала, какие-то – всего в 0,5% от капитала. Нам не совсем была понятна эта схема. Сегодня и вовсе обсуждается вопрос о том, чтобы пенсионные средства пошли на финансирование дефицита госбюджета. Понятно, что в стране имеются проблемы с дефицитом бюджета – этот вопрос также нужно решать. Но в любом случае я уверена, что решение будет найдено.
- Усложняет ситуацию и высокая долларизация экономики… Возможно ли вернуть доверие к тенге, на ваш взгляд?
- Однозначно, это не быстрый процесс. Недоверие к тенге формировалось долгое время – этот процесс начался с февраля 2014 года и почти два года мы живем в такой ситуации, когда было сказано одно, а решения принимались другие. Это, конечно, сформировало негативное отношение к национальной валюте и спровоцировало рост вкладов в инвалюте. После этого нельзя надеяться на то, что за неделю все перевернут свои вклады в тенге. Я думаю, этот процесс займет не меньше полугода, но его возможно развернуть. Самое главное – объяснять, что будет и почему это происходит. Если имеются некие триггеры (цена на нефть, паритет тенге к рублю, долгосрочные это или краткосрочные тенденции), они должны работать. К тому же стоит понимать, что если ваши текущие расходы в тенге, то лучше их не переворачивать в инвалюту, больше потеряете на конвертации. Курс уже не будет идти только вверх, он будет более волатильным и будет зависеть от макроэкономической ситуации.
- Вернемся к отношениям в финансовом сообществе. Чего на сегодняшний день, по вашему мнению, не хватает банкирам?
- Возможно, иногда нам не хватает единства, но опять же у каждого из нас свой интерес – кто-то занимает маленькую нишу, кто-то большую.
- Вам пророчили кресло в Нацбанке. Вы хотели бы? Или в государственные органы? Там бы пригодился человек из коммерческой структуры…
- Нет, сейчас мне очень интересна работа в Народном банке. Мы все равно банк номер один, пусть не по активам, но по живым клиентам, по живому балансу, по живому портфелю, по количеству карточек и физических лиц. Бизнес продолжает расти, возникает много вызовов, что дает еще больший стимул для работы. Мы за последние годы с третьего банка выросли до второго – я думаю, что это отличный показатель. У меня иногда спрашивают: ну и что дальше? Не знаю, возможно, открою свою консалтинговую компанию – появится больше свободного времени, возможно, буду зарабатывать те же деньги или буду сидеть почетным членом совета директоров. Но, повторю, сейчас мне интересно работать здесь.
- Как после трудовых будней снимаете стресс? Чтение, сериалы?
- Все свое свободное время я стараюсь проводить с семьей и со своей маленькой дочерью. Сыновья уже взрослые и учатся за рубежом. Пока у меня нет времени проводить полвечера с книгой в руках, я не смотрю сериалы, зато мы с дочкой посещаем все премьеры мультфильмов. Все, что я читаю, касается, прежде всего, работы, начиная от периодики, исследований и заканчивая аудиторскими отчетами.
