В чем преимущества Казахстана и как отойти от ресурсной экономики, что поможет сделать экономику новаторской и опыт каких стран можно перенять. Об этом с читателями центра деловой информации Kapital.kz делится экономист группы главного экономиста Евразийского банка развития Айгуль Бердигулова.
Говоря о развитии конкурентного преимущества Казахстана, в первую очередь необходимо акцентировать внимание на развитии традиционных для республики отраслей (нефтегазовой, химической, металлургической), а именно развитии сопряженных секторов экономики по оси увеличения добавленной стоимости создаваемого продукта.
К примеру, Норвегия, по сути, продолжает оставаться ресурсной экономикой. Нефтяной и газовый экспорт в 2013 году составил около 58% от общего экспорта. Но по уровню ВВП на душу населения почти в 2 раза опережает Швецию, хотя еще после Второй мировой войны была одной из самых бедных стран Европы. Эта страна пошла по пути увеличения добавленной стоимости в смежных отраслях: нефтехимия, создание сети терминалов по переработке нефти и природного газа.
В металлургической отрасли ярким примеров является Чили, страна, в которой 57% экспорта занимают медь и концентрат. Но политика локализации производства в смежных отраслях привела к тому, что на одно рабочее место в горно-металлургическом комплексе приходится 4 рабочих места в сопутствующих отраслях.
По такой же аналогии Казахстану следует двигаться от добычи и простой переработки нефти к созданию нефтехимических производств, предполагающих производство материалов с высокой добавленной стоимостью и имеющих потенциал импортозамещения.
Международный опыт свидетельствует о том, что страны, обладающие природными ресурсами, априори имеют конкурентное преимущество при условии, что в государстве отлажен механизм вовлечения большей части общества в инновационную деятельность.
Избежать развития голландской болезни в богатых ресурсами странах помогла способность создавать новое знание и вовлекать большую часть общества и хозяйства в процесс развития и использования этого знания. Добывающие отрасли выстраивали тесные связи с университетами и геологическими службами. Они сотрудничали с машиностроительными фирмами в области разработки и производства соответствующего оборудования, а также технологий для повышения производительности шахт и скважин. Наконец, финансовые институты поддержали крупномасштабные инвестиции, необходимые для развития ресурсных отраслей.
К примеру, Норвегия проводила стратегию, направленную на установление сотрудничества глобальных нефтяных корпораций с национальной норвежской промышленностью. Так, государственная нефтяная компания Statoil стала оператором процесса передачи Норвегии иностранных технологий и формирования устойчивых связей. Как следствие, иностранные нефтяные компании должны были обучать Statoil руководству нефтедобывающими операциями на будущих перспективных месторождениях, а также оказывать ей поддержку в создании широкой системы образования в нефтяном секторе. Statoil использовала свое положение владельца нефтяных месторождений для заключения контрактов глобальных корпораций с местными промышленными компаниями.
Эта система оказалась эффективной: доля норвежских предприятий в поставках оборудования и услуг для нефтяной промышленности выросла с 28% в 1974 г. до 58% к 1980 г. Чтобы вовлечь в нефтяной сектор норвежских ученых и исследователей, государство в 1979 г. инициировало Goodwill agreements (добровольные соглашения), дававшие иностранным компаниям особый репутационный статус, если они заключали договоры о НИОКР с норвежскими компаниями и научными организациями. Такая политика существенно трансформировала национальную исследовательскую систему. В результате Sintef (г. Тронхейм), Christian Michelsen’s Institute (г. Берген) и Rogaland Researech (г. Ставангер) превратились в ведущие центры НИОКР страны.
Несмотря на то что Казахстан показывает позитивную динамику в рейтинге Глобального инновационного индекса, он не входит в число новаторских экономик. Потенциальной точкой роста здесь выступает дальнейшее усиление роли человеческого капитала. Отчасти это уже реализуется в рамках правительственной программы «Болашак». Но динамика последних 17 лет указывает на сохранение разрыва знаний по прикладным и фундаментальным исследованиям особенно в части собственных компетенций в ресурсных отраслях. В данном контексте усиление потенциала человеческого капитала, в естественных и прикладных науках позволит Казахстану пройти трансформацию от пассивного усвоения и трансляции знаний, навыков к экономике способной производить инновации.
Второе, необходимо повысить роль казахстанских университетов, превратив их в передовые центры культивации национальных знаний и технологий в критичных для экономики секторах (в первую очередь, формирование собственных компетенций в ресурсных отраслях).
В-третьих, ресурсные отрасли должны выступать в роли драйверов развития знаний в других секторах. К примеру, новые требования в нефтедобыче должны провоцировать развитие технологий в национальной машиностроительной отрасли, поставляющей оборудование для буровых вышек и других обслуживающих отраслях.
В-четвертых, должна быть установлена синергия бизнеса и национальной науки. Здесь можно пойти по норвежскому пути, создавая стимулы для иностранных компаний повышать потенциал национального кадрового состава. Дополнительной опцией может послужить финский опыт интернационализации исследовательской и инновационной деятельности посредством создания технопарков и бизнес инкубаторов.
В-пятых, доля НИОКР, которые финансируются корпоративным сектором и иностранными инвесторами, в Казахстане существенно ниже, чем во многих развивающихся странах, не говоря уже о соответствующей доле в развитых странах. Такого рода ситуация наблюдается в Казахстане, несмотря на относительно высокие уровни притока прямых зарубежных инвестиций. Возможной стратегией может стать обусловленность притока иностранных инвестиций в стратегические секторы экономики, где в качестве условий фигурируют показатели по передаче технологий и финансированию НИОКР.
АВТОР: экономист группы главного экономиста Евразийского банка развития Айгуль Бердигулова.
