Для каждой из стран Центральной Азии на сегодняшний день существуют свои риски, в том числе и для Казахстана. Но темой № 1 является транзит власти, заявил во время своего выступления на XV Международной конференции по риск-менеджменту директор Группы оценки рисков Досым Сатпаев. При Нурсултане Назарбаеве, как надсистемном игроке, ожидать каких-либо кардинальных изменений во внешней и внутренней политике республики ожидать не стоит. Это будет периодом сохранения статуса-кво. И тезис о том, что в стране сейчас существует двоевластие, некорректен, отметил политолог. Об этом сообщает корреспондент центра деловой информации Kapital.kz.
«Я считаю, что Назарбаев решил досрочно оставить свой пост в первую очередь, для того чтобы не следовать по пути Ислама Каримова. То, что он назначил Даригу Назарбаеву спикером сената, как своеобразного смотрящего за Токаевым, говорит, скорее всего, о том, что Назарбаев решил не повторять судьбу Алмазбека Атамбаева, который ошибся со своим преемником. При этом выборы, которые предстоят, будут проводиться по старым лекалам. Но при этом в памяти народа Назарбаев хочет остаться как Ли Куан Ю», - сказал Досым Сатпаев.
Внутренние вызовы
Основные «черные лебеди» появятся после полного ухода первого президента с политической сцены, и здесь не столь важно, к кому перейдет власть, потому что любая политическая сила рано или поздно будет видоизменять политическую и экономическую систему Казахстана под себя. Далеко за примером ходить не надо, достаточно взглянуть на соседний Узбекистан и на то, что сейчас делает Шавкат Мирзиеев, пояснил спикер. Одна из ключевых проблем, с которым столкнется преемник, - те многочисленные проблемы, которые не очень эффективно решались при первом президенте. С оптимистичными взглядами на то, что бизнес спокойно отнесся к отставке первого президента, способной сократить количество инвесторов, которые собирались вкладывать деньги в Казахстан, политолог не согласился.
«Часть из них займет выжидательную позицию, будет дожидаться политической определенности после проведения президентских выборов 9 июня. Я считаю, что одна из причин, по которой решили провести досрочные выборы, заключается в том, что, когда 19 марта было заявлено об отставке президента, весь бюрократический аппарат Казахстана вошел в спящий режим и фактически перестал эффективно работать.То есть это негативно сказалось на работоспособности нашей номенклатуры, которая и при первом президенте не всегда показывала эффективность. Естественно, с точки зрения государственного управления это не очень хорошо, поэтому определенность нужна не только инвесторам и геополитическим игрокам, но и самим чиновникам», - сказал Сатпаев.
Другая часть инвесторов будет пристально присматриваться к Узбекистану. Сейчас он становится довольно интересным магнитом для иностранного капитала. Во-первых, там более долгосрочные гарантии политической стабильности – Шавкат Мирзиеев пришел всерьез и надолго, пояснил он. Во-вторых, в Узбекистане начались экономические реформы, и это хорошо с точки зрения улучшения инвестиционного климата. В 2017 году, когда министром национальной экономики был Тимур Сулейменов, он заявил, что к внешним факторам, которые могут повлиять на экономику Казахстана, относится пробуждающийся Узбекистан, и он может составить экономическую и политическую конкуренцию Казахстану в регионе, добавил Досым Сатпаев.
«При этом заложниками в Казахстане являются иностранные компании, особенно крупные добывающие компании, которые уже вложились в дорогостоящие нефтегазовые проекты на территории страны. Но рано или поздно время завершения контрактов, которые они подписали в начале 90-х годов, наступит. И это выпадает на тот самый транзитный период, когда казахстанская власть будет пересматривать правила игры с этими компаниями в свою пользу», - считает политолог.
И это, вероятно, может стать еще одним важным моментом, который может подтолкнуть к ресурсному национализму в Казахстане. В обществе может вырасти процент сторонников ресурсонационализации, если новое руководство Казахстана не продемонстрирует более эффективное управление доходами от продажи сырья. Пока основная критика общественности направлена в сторону китайских компаний. С 2010 года было немало заявлений о том, что руководство Казахстана должно сократить число китайских инвесторов в республике. Но рано или поздно такая же критика может прозвучать и в адрес западных компаний, предупредил Сатпаев.
«Кстати, в основе ресурсного национализма могут лежать демографические тренды – усиление и рост популярности национал-патриотических движений и настроений в том числе. Они уже, по сути, наблюдаются в Казахстане», - сказал он.
Еще одна проблема, которая довольно недавно была озвучена, – ловушка среднего роста. Основным драйвером казахстанской экономики остается сырьевой сектор, а должны быть инновации. По мнению Всемирного банка, если государство хочет выбраться из ловушки среднего роста, то размер ВВП должен составлять не менее 5% в течение очень длительного времени. Но даже по прогнозам правительства 5% для Казахстана маловероятны, заметил спикер. И это большая проблема, потому что есть задача войти в число 30 развитых стран мира, но, не выбравшись из этой ловушки, сделать это будет очень трудно.
«В стране уже давно не ценится сырье, самым важным ресурсом являются мозги. А с этим у нас большая проблема, как во всех странах Центральной Азии», - сказал Досым Сатпаев.
Важно также отметить, что во всех странах ЦА сейчас зафиксирован рост городского населения, но это происходит не естественным образом, а в результате неконтролируемой внутренней миграции. Возникают так называемые пояса шахидов вокруг всех крупных городов региона, а это уже создает основу для маргинализации, социальной нестабильности и роста террористических рисков, продолжил он. Во всех странах региона сейчас наблюдается активный рост интереса населения к религии. У многих молодых людей существует потребность не в этнической, не в гражданской, а в религиозной идентичности. При этом многие казахстанские эксперты сделали акцент на том, что сокращение сельского населения сокращает так называемый сельский ислам – более мягкий, толерантный, и появляется форма городского ислама. Мечети стали главными центрами коммуникации в городах. Наличие большого количества маргинального населения приводит к росту напряженности и появлению деструктивных идей и организаций, в том числе экстремистского толка, которые этот религиозный ренессанс могут использовать в свою пользу.
Внешние риски
Когда речь идет об экономических рисках в регионе, то многих интересует ситуация в России и Китае, которые являются основными партнерами в ЦА. Хотя для Казахстана первое место в рамках экономического партнерства занимает Европейский союз, российско-китайский фактор также является ключевым. Китай является главным импортером для Кыргызстана, Таджикистана и Узбекистана, но при этом основными экспортерами в Китай выступают Казахстан и Туркменистан.
«Для Китая очень важна стабильность в ЦА с учетом СУАР, с учетом закрепления позиций на рынках сбыта в ЦА, доступа к рынку сервисных услуг. А для стран региона активность Китая – это противовес России и другим геополитическим игрокам, источник инвестиций и кредитов, китайский бизнес готов работать в менее выгодных инвестиционных условиях, даже в коррупционных. Кроме того, Китай - удобный внешнеполитический партнер, который пока предпочитает не вмешиваться во внутренние дела других стран», - отметил эксперт.
Однако любая дестабилизация финансово-экономической ситуации в России и Китае создает риски для всех центральноазиатских стран. Ухудшение ситуации в РФ автоматически ударит по заработкам многочисленных трудовых мигрантов из Кыргызстана, Таджикистана и Узбекистана. Что касается Казахстана, то из всех стран ЦА он наиболее глубоко внедрен в глобальное экономическое пространство и от этого подвержен гораздо большим рискам. Например, заместитель главы Всемирной торговой организации Алан Вулф заявил, что если экономика Китая уменьшится, то это может косвенно ударить и по Казахстану, который уже продает свое сырье этой стране, заметил Досым Сатпаев.
«Я надеюсь, что у нас все-таки будет больше возможностей и позитивных инициатив в плане регионального сотрудничества, чем рисков, которые не перерастут в угрозы», - резюмировал он.