Новая экономическая реальность должна отрезвить казахстанцев, живущих в кредит. Такого мнения придерживается профессор, доктор экономических наук, генеральный директор Алматинского центра банковского обучения Акимжан Арупов. Не секрет, что для многих наших соотечественников банковские кредиты давно стали образом жизни. Они отдыхают в долг, обучают детей в долг, покупают машины и квартиры тоже в долг. И решение ряда банков второго уровня приостановить выдачу кредитов стало для любителей займов настоящим шоком. Какими условия кредитования будут теперь, что происходит непосредственно в самих банках, и кто сможет рассчитывать на доступный заем в первую очередь? Обо всем этом Акимжан Арупов рассказал в интервью корреспонденту центра деловой информации Kapital.kz.
- Акимжан Арупович, хотелось бы вот что понимать прежде всего: насколько остро встала необходимость пересматривать условия кредитования, о чем заявили БВУ, объясняя причины приостановки выдачи кредитов?
- Я бы здесь хотел сделать особый акцент на термине «приостановили». Банки – это обычная коммерческая структура, которая живет за счет того, что покупает деньги и потом эти деньги перепродает. Вы помните, наверное, в период резкого обвала казахстанского тенге, каждый гражданин, субъект малого и среднего бизнеса, все мы попытались немного остановиться, осмотреться, понять, куда двигаться теперь. Даже ряд магазинов приостанавливал торговлю. То есть, наступила новая экономическая ситуация : нужно проанализировать новые цены, новые источники фондирования, новые реалии в целом. И при этом, следует отметить, что целый ряд банков находит очень интересные выходы из этой ситуации. Например, одни готовят программу по реализации залогового имущества, которое люди не смогли должным образом обслуживать, другие сейчас рассматривают новые условия по обслуживанию автокредитов. То есть, о полном прекращении выдачи кредитов речи нет. Речь идет о временной приостановке и ориентации в новой экономической ситуации.
- Чтобы понимать – в первую очередь БВУ «заморозили» выдачу ипотечных кредитов, потребительских и автокредитов. Это самые «народные», скажем так, формы. И вот здесь, многие банки в определенных случаях все же выдают займы, но исключительно держателям зарплатных карт. Может ли данный аргумент – зарплатная карта – выступать неким гарантом для банка?
- Здесь все очень просто. Дело в том, что если вы являетесь держателем зарплатной карты, практически вся информация о ваших денежных потоках, по заработной плате имеется в базе данных того или иного банка. И тогда вам могут выдать кредит. Другое дело, опять же, в каком объеме? Естественно, банк имеет полное финансовое досье на вас, полную информацию о ваших финансовых потоках. И выдаст он вам кредит в тех пределах, в которых вы реально потом сможете его вернуть. В данном сегменте у банка нет необходимости приостанавливать выдачу, вся информация на конкретный момент у него имеется. Он может отслеживать ваши поступления и, соответственно, очень гибко и четко реагировать.
- Как долго может продлиться такая ситуация на рынке кредитования?
- Опять же мы говорим о временной приостановке. Дело в том, что это было связано с той макроэкономической ситуацией, которая сложилась в стране, ну, или проще говоря, в связи с нехваткой тенге. То есть, банки начали ощущать эту нехватку. Здесь нужно признать: в период резкого колебания казахстанского тенге очень многие финансовые институты, пытаясь, не столько заработать, сколько сохранить свои активы, львиную долю финансовых ресурсов, свободных денежных средств обратили как раз на валютный рынок. И, соответственно, в тот момент это было более выгодно. Сейчас ситуация будет выправляться, потому что государство разрабатывает достаточно много программ, и ожидается насыщение нашего рынка финансовыми ресурсами, скажем так, в достаточно хороших объемах.
- Какие кредиты сегодня наиболее спросовые, есть у вас такая информация?
- Есть пирамида потребностей Маслоу, которая красноречиво демонстрирует: когда мы живем достаточно благополучно, мы предъявляем повышенный спрос к товарам роскоши. Но когда у нас тяжелая экономическая ситуация, то это в первую очередь - предметы первой необходимости. Мы все хотели бы, чтобы наши дети жили лучше, чем мы, отсюда очень большие ресурсы востребованы на образование. Для медицины тоже. Добавим сюда те элементарные бытовые потребности, которые должны быть решены. И здесь, кстати, еще один очень интересный момент. Буквально недавно глава государства проводил совещание в Алматы и отметил эффективность системы жилстройсбережений. Тогда была такая мысль: если мы сейчас постараемся выделить достаточно ресурсов, чтобы наше население могло приобретать жилье, доступное жилье, то купив квартиру, люди будут предъявлять спрос на те же самые холодильники, телевизоры, другие товары. Все мы помним сказку про Мюнхгаузена, который сам себя вытащил из болота за волосы. Экономика способна, в определенной мере, сама себя стимулировать. Я думаю, что наше правительство сейчас многое делает для того, чтобы в достаточной степени насыщать рынок, нашу экономику необходимыми денежными ресурсами. Новые рабочие места – это всегда стимул для развития экономики, и, главным образом, это стимул для развития реальной экономики, очень многие государственные программы ориентированы как раз на эти цели.
- Что касается новых условий кредитования, как вы считаете, какими они будут теперь, можно ли рассчитывать на то, что кредиты станут более доступными?
- Наверное, к сожалению, нет. Новая реальность говорит о том, что в течение ближайших пяти лет в целом мировая экономика будет испытывать определенные проблемы в развитии. Мы находимся в системе мировой экономики. И не можем быть ни лучше, ни хуже ее. Поэтому, думаю, нам нужно принять к сведению, что в ближайшие годы кредиты будут выдаваться в сложных условиях, но они станут более дорогими. То есть, деньги станут менее доступными. Условия кредитования будут более жесткими и, это, наверное, правильно. Мы должны научиться жить по средствам. Хотя без кредитов совершенно, наверное, невозможно. И по большому счету, многие люди и не подозревают, что на самом деле мы все живем постоянно в кредит. Например, мы оплачиваем коммунальные услуги в конце месяца, как минимум месяц живем в кредит, как по коммунальным, так и по другим платежам. Поэтому, кредит – это нормальное явление, другое дело, что к кредиту мы должны относиться очень осторожно. Кредит возможен только по мере крайней необходимости. Период, когда у нас были легкие деньги, более доступные и относительно дешевые деньги, это время безвозвратно прошло. Поэтому кредиты естественно будут, но на более жестких рыночных и реальных условиях.
- Как думаете, есть ли еще смысл обсуждать тренды в развитии кредитования в долларах? Заем в иностранной валюте все еще имеет право на жизнь?
- Согласно законодательства Казахстана, единственным законным платежным средством у нас является наша, отечественная валюта. Правда, с 1января 2016 года в наше законодательство были внесены некоторые поправки, которые позволяют оформлять ту же самую ипотеку, если только клиент готов брать ее в иностранной валюте. То есть, если его доходы тоже в соответствующей валюте. Я сам некоторое время назад работал в иностранной организации, где заработную плату выдавали в иностранной валюте. Европейский союз, кстати говоря, порядка пяти миллионов евро в свое время вложил в развитие такого института как Алматинский Центр банковского обучения. Соответственно, у нас была достаточно приличная заработная плата в валюте. Если бы, в то время, я захотел получить ипотеку, и предоставил бы документы, что мои доходы в долларах и банк, по поправкам на 1 января 2016 года, может, не нарушая наше законодательство, дать мне такой кредит.
- А располагаете ли вы данными о проценте «плохих» кредитов на сегодняшний день? Особенно интересно, стали ли казахстанцы менее ответственно подходить к своим обязательствам перед банками на фоне кризиса?
- Очень хороший вопрос. Буквально на днях, в парламенте были слушания по корректировке республиканского бюджета. И один из заместителей председателя Национального банка Казахстана озвучил такие цифры: примерно 8% кредитов – просроченные, и надо сказать, что 8% - это достаточно много. Но на 1 января 2015 года доля таких кредитов была 23-24%. Если мы говорим о том, что на сегодняшний день объем кредитов, который работает в экономике, составляет 12,8 триллионов тенге, это где-то треть нашего валового внутреннего продукта. Получается, эти 8% - недостаточно приемлемая цифра. При этом, было озвучено следующее: банки теперь будут получать очень большие санкции со стороны Национального банка. Там предусмотрены три степени ответственности. Первый раз Национальный банк делает предупреждение и увеличивает примерно на 2% обязательства БВУ перед Нацбанком. Если это предупреждение не срабатывает, и банк не решает эффективно эту проблему, речь идет о том, что руководитель департамента или один из заместителей председателя правления банка будет освобождаться от работы. И в парламенте была озвучена третья мера – если и так ситуация не будет выправлена, Национальный банк законодательно закрепил за собой право освобождать от должности первого руководителя банка. То есть, Нацбанк административным образом хочет сподвигнуть руководство банков более взвешенно подходить к выдаче кредитов. Помимо экономических санкций, финансовый регулятор грозится применить и вмешательство в кадровую политику, хотя любой банк второго уровня, это как правило, акционерное общество. И руководителей, менеджеров высшего звена, как бы эти акционеры должны выбирать и назначать. Но Национальный банк утверждает: в случае усложнения ситуации с количеством плохих кредитов, он будет административно вмешиваться в этот процесс.
- Акимжан Арупович, давайте пройдемся по рынку ипотечного кредитования. Как курс, взятый всей страной на дедолларизацию, уже повлиял на данный сегмент?
- Недавно появилась информация в интернете, где анализируется, допустим, такая ситуация. У меня, положим, есть 18 миллионов тенге и я могу приобрести однокомнатную квартиру. Но максимально, что я могу выручить при условии сдачи этой квартиры в аренду, это 100 тысяч тенге, не считая коммунальные услуги. Эксперты тут же приводят такой пример - а если эти 18 миллионов тенге положить на депозит, депозиты сегодня достаточно конкурентные, то есть это где-то 14%, по некоторым банкам даже 15%, то доходность получается значительно больше (то есть 225 000 тенге). И при этом нет необходимости постоянно искать, кто у тебя арендует это жилье, оформлять документы в налоговой инспекции и так далее. Я думаю, отслеживается такой тренд, чтобы свободные финансовые ресурсы переключить с вложения в недвижимость в привлечение их в банковский сектор. И, честно говоря, достаточно интересные расчеты, правда, здесь не учитывается следующий момент – это при условии, что курс тенге будет относительно стабильным. Сейчас мы наблюдаем определенную стабилизацию на этом рынке, я надеюсь, она не связана только с предвыборным периодом, надеюсь, что рынок уже нашел свою золотую середину. Тогда действительно становится достаточно интересным альтернативное вложение свободных финансовых ресурсов у кого они есть не только в рынок жилья, но и в те же самые коммерческие банки. Наверное тогда мы можем ожидать изменение соотношение спроса и предложения, тогда реально цены на недвижимость могут пойти несколько вниз. Потому что долгое время это был единственный, доступный инструмент для сохранения временно свободных денежных ресурсов.
- На ваш взгляд, как сильно на рынок кредитования повлияло повышение базовой ставки Национальным Банком до 17%?
- Я думаю, это было хорошее, но, к сожалению, запоздалое решение. Когда Национальный банк установил 16-17% ставку рефинансирования, то что это значит с точки зрения макроэкономики? Помните, как сильно у нас скакал казахстанский тенге? И, к сожалению, мы говорили, что очень многие финансовые институты пошли на этот рынок, чтобы, по крайней мере, сохранить определенную доходность. То есть 17% - это значит, что деньги стали более дорогими, денег стало меньше, и по классическим законам рыночной экономики спроса и предложения, у нас уменьшилось количество казахстанских тенге, при катастрофически падающих объемах долларов. Соответственно, Нацбанк смог определенным образом, без, использования своих ресурсов, стабилизировать данный рынок. Кроме того, напомню, эти 17% - это чуть-чуть больше, чем уровень инфляции. По большому счету, это просто реакция на ту ситуацию, которая сложилась. То есть организм болеет, ему дали достаточно большую порцию антибиотиков и организм сейчас начинает бороться и, в конечном счете, стабилизируется. Весь смысл этой операции заключается в том, чтобы экономический организм сам, используя рыночный механизм, развивался, без субъективного вмешательства. Без валютных интервенций Национального банка.
