Проект по строительству мусоросортировочного комплекса (МСК) в Алматы в рамках новой стратегии управления ТБО по г. Алматы, разработанной городским акиматом совместно с АО «Тартып», был представлен акиму города Бауыржану Байбеку летом 2016 года. Инвестировать средства в комплекс намерена частная компания Green Recyclе, которая вслед за перерабатывающим комплексом планирует построить и мусороперерабатывающий завод. МСК предполагается запустить в 2017 году. Изначально проект требовал инвестиций в размере 5−6 млрд тенге, но позже оказалось, что нужны будут дополнительные вложения. Камнем преткновения стал пресловутый «земельный вопрос». О том, как планируется решить проблемы с земельным участком, изменятся ли тарифы на вывоз ТБО и почему в Алматы по-прежнему не развит раздельный сбор мусора в интервью корреспонденту центра деловой информации Kapital.kz рассказал председатель правления мусоровывозящей компании АО «Тартып» Айбек Рахимов.
— Айбек Амиртаевич, в прошлом году комплекс по сортировке мусора в Алматы был презентован в акимате. Не могли бы вы подробнее рассказать о проекте?
— Комплекс по сортировке мусора планируется построить в Алатауском районе у золоотвала ТЭЦ-2. Под строительство комплекса был выкуплен земельный участок площадью 7 гектаров, непосредственно под мусоросортировочный комплекс планируется задействовать около 3 гектаров, оставшиеся 4 гектара мы намерены отвести под мусороперерабатывающий завод. Для начала мы будем налаживать сортировку 14 видов вторсырья: пластика, металла, бумаги, полиэтилена и так далее. Оставшиеся органические отсевы и «хвосты» после сортировки будут спрессовываться и отдельно располагаться на полигоне для дальнейшей переработки и утилизации. В строительство мусоросортировочного комплекса инвестирует частная компания Green Recyclе, акимат не будет каким-то образом финансировать этот проект. Участие акимата заключается в подведении к объекту всей необходимой инфраструктуры — электроэнергии, воды, газа, тепла, ремонта дороги к комплексу.
— А как насчет завода по мусоропереработке? Можете обозначить какие-то сроки?
— После того как мы поймем морфологию мусора, сколько того или иного вторсырья будет образовываться, можно будет приступать к строительству мусороперерабатывающего завода. Мощности перерабатывающего производства будут рассчитаны исходя из количества образующегося вторсырья. Дополнительного приобретения и завоза вторсырья не планируется.
Ориентировочно строительство мусороперерабатывающего завода — это 2018 год.
— Налажено ли у вас уже сотрудничество с какими-то компаниями, которые будут на начальном этапе перерабатывать отсортированный вами мусор?
— Да, уже достигнуты предварительные договоренности по переработке картона и бумаги с ТОО «Kagazy Recycling». По переработке стекла, и соответственно стеклобоя, мы намерены работать с АО «САФ». К тому же, нужно иметь в виду, что в Алматы достаточно много небольших компаний, которые занимаются переработкой полиэтиленовой тары (ПЭТа), картона, пластика, целлофана и другого сырья. Перед тем как выстраивать взаимоотношения с партнерами по переработке мы заранее изучили их потребности в сырье, структуру и потенциал рынка переработки.
— Будут ли как-то перерабатываться органические отходы?
— Есть несколько способов переработки пищевых отходов. Первый — при помощи сети трубопроводов, можно собирать биогаз на полигоне и использовать его для генерирования электроэнергии. Второй подход — из пищевых отходов можно производить компост, который является органическим удобрением.
Реализация обеих технологий очень затратна. Поэтому для окупаемости подобных проектов необходимо создать определенные условия. Так, например, технология выработки биогаза и производства электроэнергии активно применяется в Прибалтике. Но тут есть нюанс, который необходимо учитывать. Электроэнергия, которая в итоге получается за счет переработки органического сырья, покупается государством по европейским тарифам. То есть в Европе «зеленые» тарифы намного выше казахстанских.
— Насколько выше?
— Примерно в три раза. В Европе такие тарифы субсидируются государством, в Казахстане пока размер «зеленого» тарифа не позволяет выйти на самоокупаемость подобным предприятиям.
Дополнительно при работе газогенераторов, вырабатывающих электроэнергию, образуется тепло, которое европейские производители используют в теплицах. Овощи и фрукты, выращенные в таких теплицах, имеют довольно низкую себестоимость, но производители имеют возможность их реализации по высокой цене. Например в Риге, выращенные помидоры реализуют по цене 5 евро в летнее время (около 1666 тенге), пользуясь тем что средняя цена на рынке примерно ей соответствует. Таким образом производители дополнительно могут существенно пополнить свой бюджет.
Для сравнения, на рынках Алматы в летнее время килограмм помидор можно купить за 150−200 тенге. То есть овощи из теплицы на биогазе в Европе возможно реализовать в 8 раз дороже, чем у нас. Поэтому у нас получить дивиденды от подобного бизнеса тоже проблематично.
— А если говорить про компост…
— Когда мы были в России, там мы видели заводы стоимостью 90 млн евро. Эти заводы были приобретены в рамках какой-то государственной программы, завезенное оборудование так и не было смонтировано и запущено в эксплуатацию. Это связано с тем, что когда владельцы этих заводов подсчитали себестоимость выработки компоста и исследовали рынки сбыта, то их надежды не оправдались. Как оказалось, нет рынка сбыта и соответственно цен на компост, на которые можно ориентироваться. И даже те цены, которые есть на фосфорные, калийные удобрения, оказались ниже, чем себестоимость производства компоста.
Впрочем, в России есть заводы, которые смонтировали оборудование и стали налаживать выпуск компоста. Но, к сожалению, их бизнес не пошел. Тысячи тонн органического сырья залеживается у них на объектах. Владельцы этих заводов стали обращаться к нам, чтобы мы приобрели у них это залежавшееся сырье хоть по какой цене. Повторюсь, что без участия государства в секторе биоэнергетики и выработки компоста не обойтись.
— Можете рассказать про мировой опыт… Есть ли другие методы мотивации «зеленой» переработки мусора, помимо субсидирования?
— В Японии и Китае государство на законодательном уровне обязывает аграриев приобретать компост, который вырабатывается за счет переработки органики. То есть если, к примеру, в растениеводстве используется одна тонна фосфорных удобрений, то одна тонна должна приходиться на компост.
— Как вы считаете, можно ли эту модель по компосту использовать в Казахстане?
— На все воля государства… Ни одна компания в одиночку не сможет решить этот вопрос.
— Ведутся ли какие-то дискуссии на эту тему?
— Конечно, мы доводим эту информацию. Нужно понимать, что у нас управление твердо-бытовыми отходами курирует Министерство энергетики РК. Между тем, удобрения и деятельность аграриев координирует Министерство сельского хозяйства РК. Неплохо было бы, если бы между этими ведомствами был какой-то орган, который бы координировал их работу по ТБО.
— Давайте вернемся к мусоросортировочному заводу… Какова его стоимость?
— По нашим подсчетам на строительство мусоросортировочного комплекса потребуется 5−6 млрд тенге. Но это не окончательная стоимость проекта. В настоящее время строительство мусоросортировочного комплекса «тормозит» земельный вопрос. Но мы надеемся, что он со временем будет решен. Спустя несколько месяцев после того, как мы приобрели участок под завод площадью 7 гектаров за ТЭЦ-2, перед нами был поставлен вопрос по изменению целевого назначения этого участка «под мусоросортировку». Как оказалось, в проект потребуется дополнительно вложить еще 300 млн тенге. То есть происходит удорожание проекта — в бюджете Green Recyclе не были предусмотрены такие расходы. Получается, что в земельном законодательстве существует некоторая недосказанность для стимулирования социально значимых проектов данного направления.
— Как вы намерены решать возникший «земельный вопрос»?
— В настоящее время мы ведем переговоры с Управлением земельных отношений г. Алматы, чтобы норму «по целевому назначению земли» как-то откорректировали. Возможно, в законодательстве можно предусмотреть какие-то исключительные случаи. Экология — это вопрос государственной важности, завод поможет улучшить экологическую ситуацию в Алматы. Еще раз уточню, что наш мусоросортировочный комплекс мы намерены возвести вне жилого массива — за золоотвалом ТЭЦ-2, то есть на участке, не имеющем экономической привлекательности. Какой смысл платить за него такую высокую цену?
В аппарате городского акима есть полное понимание существующей проблемы, желание помочь, но, к сожалению, не все зависит от акимата. Поэтому сдвинуть вопрос с мертвой точки пока не получается.
— То есть, получается, что строительство мусоросортировочного комплекса находится на «нулевой стадии»…
— Пока не будет решен вопрос с землей, мы не можем приступить к строительству. Но мы не сидим на месте. Сейчас мы уже определись по поставщикам оборудования, с его перевозчиком, заключили контракт с проектировщиком, уже выполнен эскизный проект, определены монтажные организации.
— Насколько мне известно, проект по сортировочному комплексу обсуждался несколько месяцев. Неужели нельзя было заранее решить вопрос по земле?
— Не все так просто. Мы, совместно с акиматом, достаточно долго искали участок, оценивали перспективу каждой локации. Для того, чтобы получить разрешение на строительство мусоросортировочного комплекса нужно было соответствовать многим санитарным нормам. Например, земельный участок должен был быть удален от населенных пунктов, водохранилищ. Нужно отметить, что существующие в Казахстане санитарные нормы размещения подобных предприятий излишне жесткие. В Европе многие сортировочные комплексы успешно работают в центре города.
— Есть ли еще какие-то трудности, которые препятствуют развитию рынка по сортировке и переработке мусора?
— В прошлом году в Экологический кодекс РК в Статью 301 была внесена поправка, согласно которой ничего из ТБО нельзя захоранивать, только на период до трех лет. По истечении трех лет мы должны будем изъять все это размещенное на полигоне сырье и переработать его. Но если посмотреть состав остатков мусора после сортировки, так называемых «хвостов», то можно увидеть, что после извлечения пластика, пленок, металлов, вредных компонентов, они состоят из инертных и быстро биоразлагаемых материалов. Это сырье не нужно перерабатывать, это природные составляющие. Например, листва, она же часть грунта, ее не нужно перерабатывать. Когда утверждалась Статья 301 Экологического кодекса, отсутствие четких стандартов на компоненты ТБО не позволило правильно сформулировать понятие «хвостов» сортировки, подлежащих захоронению. Нам кажется, правильнее было бы написать так «нельзя захоранивать все то, что является вторичным сырьем, а все остальное утилизируется через захоронение». То есть на рынке по переработке и сортировке мусора пока не сформировались определенные стандарты. Мы со своей стороны инициировали стандарты, в которых говорится, «какое сырье можно не перерабатывать, то есть что не является вторсырьем». Камни, листва, смет с улиц, песок — не являются вторсырьем, это часть грунта, они должны быть захоронены. А уже ПЭТ, пластмасса, целофан — это вторсырье, которое требует сортировки, переработки.
— Окупаемость проекта просчитывали?
— У многих на постсоветском пространстве складывается мнение, что мусор — это золото. На самом деле, сортировочный завод требует огромных вложений — миллиарды тенге. Кроме того, на сортировке у нас будет задействовано 600 человек, им всем нужно платить зарплату, есть еще и налоги, затраты на энергоносители.
— Есть ли у вас уже какие-то расчеты, какой объем мусора сможет сортировать ваш завод?
— Наш завод рассчитан на сортировку 1500 тонн мусора в сутки, 70% из него в настоящее время вывозит АО «Тартып». Начнем работать — поймем морфологию мусора. Например, объем и морфология ПЭТа зависит от сезона. Летом население больше пьет воду, за счет этого в летнее время больше образуется пластмассовых и стеклянных бутылок. Соответственно, летом ПЭТа больше, чем зимой. В зимнее время больше стекла. Как минимум, потребуется год для того, чтобы понять, какими объемами вторсырья может оперировать наш мусоросортировочный комплекс.
— Где вы приобретаете оборудование по сортировке мусора?
— В Италии, это оборудование европейского качества. Причем, мы покупаем новые модели, которые были разработаны по самым инновационным технологиям. Конечно, можно было бы и приобрести более дешевое оборудование в Китае, но его качество не сравнимо с итальянским. Итальянская компания будет нас сопровождать в течение трех лет, она будет производить монтаж и гарантийное обслуживание комплекса.
— Сейчас Казком продает заложенное ранее испанское оборудование мусороперерабатывающего завода, который торжественно был открыт в Алматы в 2007 году. Цена вопроса — чуть более 1,6 млрд тенге. Проект по переработке мусора оказался провальным, завод так и не был запущен. Вы не думали приобрести это испанское оборудование? Ведь, насколько мне известно, оно практически новое…
— Конечно, мы вели переговоры насчет этого испанского оборудования. Многие говорят, что это оборудование новое и нам можно было его использовать, но тут есть нюансы. Во-первых, залоговое оборудование Казкома основано на технологии десятилетней давности, оно практически не опробовалось. Во-вторых, за время простоя оборудования какие-то механизмы были разобраны, какие-то его части могли заржаветь. Особенно ценные и дорогостоящие части оборудования, насколько мне известно, были «вырваны». Даже если бы мы приобрели это морально устаревшее испанское оборудование, то нам бы пришлось провести «дефектовку», что-то докупить. Сопоставив все факторы: цену реализации испанского оборудования, необходимые затраты на его восстановление, мы пришли к выводу, что выгоднее приобрести высокотехнологичное новое оборудование из Италии. Да, оно оказалось дороже с логистикой, но оно более технологично, современнее.
— Как повлияет запуск мусоросортировочного завода на тарифы? Сейчас тариф за вывоз ТБО на одного прописанного в квартире человека — 341 тенге.
— Безусловно затраты на сортировку ТБО войдут в тариф, но насколько он поднимется пока сложно сказать. Его будет утверждать маслихат. Сразу же хочу обратить внимание, что у нас сверхприбылей за счет повышения тарифа не будет. Конечно, тарифы — это острый социальный вопрос, к нему нужно подходить обдуманно. Но, с другой стороны, плохая экология бьет по здоровью казахстанцев. Чтобы улучшить ситуацию, нужно повышать тарифы. Я готов доплачивать за здоровье своих детей, мне кажется, казахстанцы тоже.
— Насколько тариф в 341 тенге окупает все ваши затраты?
— Мы не пересматривали этот тариф с 2011 года, а с тех пор было несколько девальваций, каждый год наблюдается инфляция. К тому же, текущий тариф на вывоз ТБО не учитывает многих наших затрат. Нужно учитывать, что АО «Тартып» не только вывозит мусор, но и в целом очищает город от стихийных свалок. К примеру, помимо мусоровозов мы вынуждены содержать целый парк самосвалов и другой спецтехники. На Западе самосвалы не нужны мусоровывозящим компаниям, потому что в Европе никто мимо контейнера мусор не выбрасывает, в арыки тоже мусор не выбрасывается. У нас, в Казахстане все иначе. Для того, чтобы нам очистить контейнерные площадки и прилегающую к ним территорию от мусора, помимо самосвалов нам необходимы и машины с ковшами и отдельные рабочие. Вот эти затраты тариф не учитывает. По сути, мы по тендеру должны заниматься вывозом только твердобытовых отходов, а в контейнеры алматинцы выбрасывают и крупногабаритный мусор, и строительный мусор. Это уже не ТБО. Но нам приходится работать и с таким мусором. Строительный мусор выводит из строя гидравлику наших машин при его прессовании, ведь наша гидравлика рассчитана только на ТБО — легко сжимаемое сырье. Сломанная гидравлика приводит к дополнительным затратам, которые в тарифе не учитываются. К тому же, все запасные части на технику мы приобретаем за границей, у нас на казахстанском рынке нет таких деталей. Соответственно, на нас ложатся валютные риски.
— Если сравнить казахстанские тарифы на вывоз ТБО и, к примеру, в Германии. Насколько тарифы сопоставимы?
— В Германии тарифы на вывоз ТБО в разы выше казахстанских. Это связано с тем, что в немецкие тарифы заложены и сортировка и переработка и вывоз твердобытовых отходов. Эти платежи обязательны к уплате для жителей Германии. Таким образом, инвестор вкладывая миллионы евро в сортировку, переработку мусора в Европе уверен, что его затраты окупятся, к примеру через 10−15 лет. То есть, есть четкие «правила игры» на рынке, есть определенные гарантии. Если мы хотим, чтобы у нас было также чисто как в Германии, мы и должны платить так же, как и в Германии: и за сбор, и за сортировку, и за переработку.
— В Алматы не развита инфраструктура по раздельному сбору мусора. Во многих дворах еще задействованы старые баки, они не предназначены для конкретного вида мусора: органики, картона, стекла и так далее. Но и нужно признать, что зачастую алматинцы выбрасывают мусор мимо контейнера, а где нужно его разделять по бакам — не сортируют. Как вы считаете, как можно решить эти проблемы?
— В Германии все эти вопросы решались десятилетиями. Во-первых, с нашей стороны, со стороны СМИ должна проводиться какая-то просветительская работа. Мы должно доносить до людей, что экология отчасти в их руках. Во-вторых, для сортировки мусора должна быть создана соответствующая инфраструктура. Раздельная сортировка мусора начинается с квартир, частных домов. Каждый казахстанец должен начинать распределять разные виды мусора у себя дома по пакетам — сейчас мало кто это делает.
Действительно, во многих дворах можно увидеть цветные контейнеры, в каждый из которых нужно выбрасывать определенный мусор: отдельно бумагу, органику, стекло, металл и так далее. Но представьте среднестатистическую казахстанскую семью, которая живет в небольшой квартире с тремя детьми. Допустим, эта семья решила распределять разные виды отходов по пяти пакетам. И тут встает вопрос: где они будут хранить эти пакеты? Большинство же немцев живут в коттеджах, где достаточно места для сортировки мусора по пяти разным пакетам. Можно сказать, что у нас в Казахстане практически нет условий для раздельного сбора мусора в квартирах. Хорошо, предположим, что у казахстанцев есть все условия для раздельного сбора мусора, но у нас пока не развита инфраструктура.
Например, в каких-то дворах, конечно, есть контейнерные площадки с 4−5 баками, но таких площадок очень мало. Кстати, даже пяти контейнеров может оказаться мало, потому что пищевые отходы составляют одну треть общего объема мусора. На «пищевку» может потребоваться ни один, а два контейнера. Все эти моменты по объему и структуре мусора нужно просчитывать.
Давайте все-таки представим, что все контейнерные площадки перестроены, на каждой по 7−10 баков. Этого будет недостаточно. Работа мусоровывозящих компаний также должна будет измениться, им уже потребуется больше мусоровозов, для каждого из видов вторсырья отдельный. Это потребует дополнительных затрат от мусоровывозящих компаний.
Но, можно начать с малого, можно для начала собирать мусор по двум пакетам: пищевые отходы и все остальное. В этом случае на первом этапе будет достаточно иметь два вида контейнеров. Органическое сырье в одном контейнере, остальное сухое сырье — в другом. Из сухих отходов легче отсортировывать вторичное сырье. Мы намерены двигаться в этом направлении. Думаю, большинство казахстанцев сможет себе позволить держать дома два пакета с разными видами мусора (пищевые отходы и остальное), а не пять. Дорожная карта уже разработана, там расписан механизм, как именно мы будем внедрять эту систему.
— А что делать с пакетами из-под пищевых отходов?
— Желательно, конечно, пищевые отходы не выбрасывать вместе с пакетами. Пакеты — нужно выбрасывать во второй контейнер.
— Как вы считаете, через какой период времени можно будет запустить двухконтейнерную систему?
— По «Дорожной карте внедрения раздельного сбора мусора» начало — 2018 год.
— По вашим оценкам, сколько заводов по переработке, сортировке мусора функционирует в Казахстане?
— Этот рынок очень сложно оценить, какие-то заводы запускаются, какие-то приостанавливают свою деятельность.
— Вам известны какие-либо проекты по переработке или сортировке мусора, которые планируется запустить в Алматы?
— Пока у нас нет такой информации, этот бизнес требует господдержки. К тому же, как я говорил ранее, строительство мусоросортировочного комплекса потребует несколько миллиардов тенге — это большие инвестиции для частной компании.
Думаю, в рамках одного города должен быть один мусоросортировочный комплекс для обеспечения единого для всех вывозящих компаний порядка вывоза мусора, мусороперерабатывающих же производств может быть несколько.
