По прогнозам МВФ, из-за торговой войны между Китаем и США потери мировой экономики в следующем году могут составить $700 млрд, или 0,8% ВВП. Между тем на прошлой неделе США согласились приостановить очередное повышение таможенных тарифов на китайские товары. Дональд Трамп выразил намерение подписать соответствующее соглашение с Си Цзиньпинем на саммите АТЭС в Чили в ноябре текущего года, в то же время он не исключает, что сделка может и сорваться. Как торговые споры между США и КНР отразятся на экспорте отечественной нефти, влияет ли снижение ставки ФРС на экономику Казахстана, а также из-за чего происходит ослабление национальной валюты в интервью корреспонденту «Капитал.kz» рассказал управляющий директор Центра исследований прикладной экономики (AERC) Олжас Тулеуов.
- Олжас, мы наблюдаем, как темпы роста экономики США замедляются из-за снижения объемов частных инвестиций в связи с торговым конфликтом с Китаем. По вашей оценке, как эта ситуация повлияет на наши экономические взаимоотношения с двумя странами в ближайший год и скажется ли на экспорте казахстанской нефти?
- Да, действительно, согласно официальным данным Бюро экономического анализа Министерства торговли США экономический рост в стране во II квартале текущего года замедлился до 2% после 3,1%, наблюдавшихся в I квартале. И одним из факторов замедления могло стать сокращение торговли Штатов с КНР в свете имеющихся споров. В структуру роста США отрицательный вклад вносят как раз экспорт и частные инвестиции. Однако прямое негативное влияние данной ситуации на экономику Казахстана скорее исходит со стороны Китая, нежели Соединенных Штатов. Ведь на долю США во внешнеторговом обороте нашей страны приходится лишь 1,2%, тогда как доля КНР составляет 8,3%. И в случае дальнейшей эскалации американо-китайского торгового конфликта, что неукоснительно отразится на замедлении китайской экономики, спрос на казахстанский экспорт в Поднебесной, состоящий в основном из минерального сырья, однозначно сократится. Вместе с тем, торговые споры между США и КНР усиливают и без того нарастающие риски глобальной рецессии, влияющие на спрос на углеводородное и другое сырье по всему миру. В этой связи может пострадать и непосредственно экспорт нефти Казахстана, который в большей степени реализуется в странах Европейского Союза.
- Неоднократно все убеждались, что политика ФРС не зависит от решений Трампа, вместе с тем в сентябре этого года Федрезерв во второй раз снизил базовую ставку. Пока как таковых изменений мы не ощущаем…
- И вправду, со стороны кажется, что произошедшие впервые за 10 лет снижения базовой ставки ФРС являются скрытым, но прямым следованием американского центрального банка требованиям Трампа. При этом каждое из произошедших снижений ставок ФРС в моменте было оправдано другими, более объективными обстоятельствами. Это как минимум ожидания рынков, еще задолго до этого заложившие в стоимость биржевых активов предполагаемые снижения ставки, а также постепенное смягчение риторик главы ФРС и других представителей американского регулятора. И если бы этих снижений ставки не произошло, то рынки могли бы сильно скорректироваться в негативную сторону, поэтому Федрезерв был вынужден принимать подобные решения. Участники рынка ждали снижения базовой ставки ввиду усилившихся признаков надвигающейся рецессии в США (инверсия кривой доходности, снижение различных индексов PMI), ощутимого роста индекса доллара (DXY) и эскалации американо-китайской торговой войны. И именно здесь могла быть манипуляция Трампа действиями ФРС, который довольно внезапно и намеренно повышал градус в торговых спорах между США и КНР, добившись тем самым рыночной паники. Между тем краткосрочное влияние действий ФРС на Казахстан происходило по двум каналам. Во-первых, сокращение базовой ставки в США местами сдерживало рост индекса доллара (DXY), что означало периодическое ослабление американской валюты. Во-вторых, поддерживало «бычьи» настроения на рынке нефти и тем самым снижало риски падения котировок нефти. В обоих случаях, как итог для нас, уменьшалось внешнее давление на курс тенге. Наряду с этим, среднесрочное, отложенное влияние снижения ставки ФРС на международные рынки капитала и на казахстанскую экономику будет проявляться в более «мягкой версии» предполагаемой рецессии в США, что сдержаннее «ударит» по деловой активности как в мире, так и в Казахстане. Я думаю, в дальнейшем ФРС продолжит реализовывать свои независимые от властей США меры, опираясь только на экономическую, а не политическую действительность.
- Как мы видим, казахстанский тенге с каждым днем слабеет, между тем и цена на нефть склонна к снижению. Объясните, почему независимо от макроэкономических факторов, которые, по сути, должны влиять на ценообразование валюты, курс доллара живет своей жизнью?
- Как бы то ни было, цена на нефть остается главным фундаментальным фактором курсообразования тенге. Именно стоимость углеводородного сырья в значительной степени определяет величину долларовой выручки страны от экспорта и отражает привлекательность нашей экономики для притока долларовых инвестиций. Поэтому котировки Brent формируют основной среднесрочный тренд динамики пары USD/KZT. Однако в краткосрочном разрезе на значение курса нацвалюты оказывают влияние еще ряд не менее значимых факторов. Во-первых, это, конечно же, курс российского рубля к американской валюте, который в отношении к тенге служит индикатором текущего риск-аппетита участников глобального рынка, а также экономического и геополитического состояния России, являющейся главным торговым и стратегическим партнером Казахстана. Во-вторых, это внутренние сезонные экономические процессы: налоговые выплаты казахстанских экспортеров, периоды выплаты внешнего долга страны, время отпусков и др. В-третьих, наверное, самый важный сейчас фактор, это курсовая политика Национального банка, которая служит тем самым «краником», сдерживающим или ослабляющим воздействия на стоимость тенге тех или иных макроэкономических, рыночных факторов. Так, де-юре регулятор проводит политику свободного курсообразования тенге, но даже самый тривиальный график дневной динамики USD/KZT сейчас демонстрирует, что де-факто курс тенге больше фиксируется, чем плавает, и, как правило, «фиксируется» в сторону обесценения.
- Получается, Национальный банк продолжает интервенции?
- Да, но почему он условно «таргетирует» слабый курс тенге, всячески удерживая его на уровнях, превышающих равновесный курс тенге на 6-9%, неизвестно. Регулятор всячески отклоняет тезисы о том, что он сейчас хоть как-то управляет курсом тенге, аргументируя это официальными данными, демонстрирующими нулевые нетто-интервенции на валютном рынке. Такие аргументы не выдерживают критики в части того, что это именно нетто-значение, и мы не знаем, когда и сколько Нацбанк в течение торгов покупал валюты и обратно продавал ее, что определенно может влиять на курс. Также в «распоряжении» регулятора помимо средств золотовалютных резервов имеются средства целевых и гарантированных трансфертов Нацфонда, что ежегодно в среднем размере около $8 млрд направляются в доходную часть республиканского бюджета, который в свою очередь является тенговым счетом. Данные средства конвертируются на рынке Нацбанком, что тоже является своего рода интервенциями по продаже валюты, позволяющими сдерживать курс на необходимом уровне.
- Тогда, каков ваш прогноз по курсу доллара до конца текущего года?
- Я могу сказать, что в случае отсутствия повторной эскалации торговых споров между КНР и США (что очень вероятно, учитывая заключенное на прошлой неделе частичное торговое соглашение между странами), сохранения цены на нефть марки Brent около $60 за баррель (что сейчас тоже вероятно с учетом более-менее стабилизирующейся ситуации на рынке нефти) стоимость доллара США на KASE будет составлять 390 тенге +/- 1%.
- С экономической точки зрения понятно, что повышение курса доллара должно привести к росту инфляции, при этом в сентябре отмечалось ее снижение. Насколько, по вашему мнению, оценен реальный уровень инфляции?
- Верно, согласно теории и практики называемого в макроэкономической науке «эффекта переноса», обесценение курса нацвалюты должно приводить к удорожанию внутренних цен, то есть к росту инфляции. По нашим оценкам, эффект переноса в Казахстане составляет порядка 0,1-0,15, то есть при обесценении курса тенге на 1% годовой уровень инфляции ускоряется на 0,1-0,15 процентных пункта. В свою очередь, замедление годовой инфляции в сентябре с 5,5% до 5,3% может отражать то, что на данный момент рост тенге к доллару США и к рублю, большая часть которого пришлась на первую половину этого года, уже сказался на предыдущем (с марта по август) ускорении инфляционных процессов в Казахстане. Другими словами, сегодня эффект переноса может быть временно исчерпанным. Вместе с тем, наблюдаемое замедление инфляции также вызвано произошедшим в сентябре разовым сокращением некоторых тарифов на услуги ЖКХ, смещенно-сезонным падением цен на овощи и фрукты, а также возможным «откладыванием спроса» населения на непродовольственные товары длительного пользования. И здесь сложно говорить о том, каким является реальный уровень инфляции в Казахстане, ведь этот макроэкономический индикатор представляет из себя агрегирование изменения стоимости 510 наименований репрезентативных товаров и услуг во множестве точек сбора во всех регионах страны. К тому же у каждого экономического агента в целом своя инфляция, которая может отличаться от общих официальных значений, это характерно не только для нашей страны. Поэтому в данной ситуации достоверной альтернативы общему показателю инфляции, публикуемой Комстатом МНЭ РК, просто нет. При этом моя «личная инфляция» составляет порядка 10-12%.
- Мы знаем, что с нового года произойдет достаточно много изменений, с точки зрения как законодательства, так и стратегических ориентиров. Какой курс выберет наше государство в плане экономической политики?
- На мой взгляд, государство начнет выстраивать свою политику вокруг экспортно ориентированного производства товаров высокого и среднего передела, причем на базе малого и среднего предпринимательства. Подобный подход уже заложен в основу разрабатываемого документа ГПИИР третьей пятилетки на 2020-2025 годы. Успешная реализация этой политики решит разом ряд вопросов: снижение петрократии в экономике Казахстана, повышение экономической сложности производимой в стране продукции, увеличение доли МСБ в валовом выпуске, более сбалансированное развитие регионов и перераспределение миграционных потоков.
- Есть ли у вас уже прогнозы в отношении основных макроэкономических показателей на следующий год?
- В случае отсутствия значимых внешних и внутренних шоков инфляция в Казахстане по итогам следующего года, по моему видению, сложится около 6%, хотя в начале года из-за эффекта низкой базы текущего года будет наблюдаться ее ускорение чуть выше 7%. Вместе с тем, темпы роста ВВП могут сдержанно замедлиться с текущих 4,1% до 3,2-3,5% на фоне того, что в целом ожидается спад мировой экономики, а также исчерпается наблюдаемый сейчас импульс роста в строительстве, торговле и в некоторых отраслях обрабатывающей промышленности. Однако основную поддержку экономической активности будет оказывать рост реального выпуска нефтяного сектора, который в этом году испытывает замедление на фоне временной остановки производства на крупных месторождениях в связи с проведением ремонтных работ.
