Текущая ситуация с кризисом ликвидности банков второго эшелона отличается главным образом тем, что государство на самом высоком политическом уровне объявило о прекращении действия программы докапитализации банков с участием Нацбанка, жестко определив это как зону ответственности акционеров банков.
Отказа от предоставления экстренной поддержки в случае кризиса ликвидности, однако, не произошло, и Нацбанк сохраняет за собой функции кредитора последней инстанции. Очевидно, в ближайшее время регулятору в очередной раз придется ломать себе голову над тем, оказать ли поддержку ликвидностью трем игрокам, названным банками со слабыми финансовыми показателями — Qazaq Banki, «Банку Астаны» и «Эксимбанку». И поддержать ли всех или наиболее жизнеспособные институты с учетом того, что ситуация отличается от одного к другому достаточно сильно.
Напомним, одним из ключевых подходов, сформулированных Нацбанком в ходе кризисных ситуаций, происходивших в прошлом году на банковском рынке, был отказ от спасения банков только ради их спасения.
Ключевым критерием для вмешательства регулятора были объемы средств физических лиц в проблемных банках и риски потери денег ЕНПФ в случае отзыва банковских лицензий. Потери средств квазигосударственных компаний и институтов в конце прошлого года стали меньшим злом перед недопущением ущерба физических лиц, и это достаточно ярко проявилось в момент изменений в Bank RBK, которые произошли не только за счет участия крупного акционера, но и реструктуризации депозитов квазигосударственного сектора.
Оказание поддержки сейчас не гарантирует сохранение жизнеспособности банков в дальнейшем, поскольку главную работу должны делать в любом случае акционеры. В то же время, принимая решение, регулятор помнит о средствах депозиторов — физических лиц и ЕНПФ, у которого есть активы во всех трех банках. Кроме того, существует опасность разрастания кризиса ликвидности под впечатлением депозиторов на другие банки второго эшелона, у которых до сих пор не было проблем с выполнением обязательств и нормативов.
Нацбанк ответил на запрос делового еженедельника «Капитал.kz» о ситуации с выполнением обязательств перед депозиторами — юридическими лицами в Qazaq Banki. Как отмечается в ответе регулятора, «в настоящий момент АО „Qazaq Banki“ испытывает затруднения с обеспечением достаточного уровня ликвидности, вызванные внеплановыми крупными оттоками клиентских средств, произошедшими с начала 2017 года. В связи с чем своевременное осуществление АО „Qazaq Banki“ клиентских платежей в полном объеме ограничено. Национальным банком в оперативном режиме осуществляется мониторинг финансового положения АО „Qazaq Banki“, ведутся переговоры с менеджментом и акционерами банка по выработке мер, направленных на стабилизацию ситуации в банке».
Крупные вкладчики могут оценить все
Независимый экономист Александр Юрин, прокомментировавший по просьбе «Капитал.kz» то, какими, по его мнению, должны быть действия регулятора в ситуации нарушения обязательств перед юрлицами, обратил внимание, что «крупные компании — в особенности организации квазигосударственного сектора или тот же ЕНПФ — в отличие от большинства рядовых вкладчиков имеют массу возможностей оценить уровень надежности банка, в который они вкладывают деньги».
«При размещении средств на депозитах и расчетных счетах они должны прекрасно осознавать уровень риска таких вложений, в противном случае вполне закономерно должны возникать вопросы к уровню компетентности руководства этих компаний. Иными словами, если такой вкладчик размещает средства в проблемном банке или банке со слабым риск-менеджментом и внутренним контролем, то он делает это на свой страх и риск», — считает экономист.
Как можно использовать кейс с Delta Bank?
Сложность, по мнению Александра Юрина, состоит в том, что опыт прошлых лет подсказывает, что на практике вполне возможна ситуация, когда Национальный банк предоставляет проблемному банку экстренное финансирование, после чего крупные вкладчики изымают свои средства из банка. В подобных ситуациях Нацбанк фактически берет на себя убытки клиентов, понесенные ими вследствие неправильного выбора банка для размещения вклада.
При этом далеко не факт, что руководители компании-вкладчика не имели представления о степени устойчивости банка, в котором они разместили средства, считает экономист.
По его словам, обычно предоставление экстренного финансирования вполне допустимо в том случае, если оно проводится в рамках санации системно-значимого банка или же в целях поддержки банка, который в силу каких-то объективных обстоятельств испытывает временные трудности.
«Однако вряд ли стоит считать оправданной ситуацию, когда центральный банк предоставляет деньги коммерческому банку для исполнения обязательств перед клиентами в том случае, если исключается возможность санации этого банка в будущем. В подобном случае возникают вполне закономерные вопросы к центральному банку. Здесь нелишним будет вспомнить имевший место в прошлом году кейс Delta Bank», — напоминает Александр Юрин.
Судя по отчетности, в первом квартале прошлого года он получил от регулятора краткосрочный заем в размере свыше 45 млрд тенге (при собственном капитале банка на конец I квартала в 55 млрд тенге). Однако уже в мае регулятор приостановил (уже вторично) лицензию Delta Bank, причем в том же месяце размер обязательств банка снизился с 335 до 289 млрд тенге, а объем срочных депозитов корпоративных клиентов банка снизился за II квартал со 139 млрд до 50 млрд тенге.
«Очень похоже, что заем, предоставленный регулятором, дал возможность некоторым клиентам банка изъять свои средства, а к концу II квартала в отчетности Delta Bank появилось указание на просроченную задолженность перед Национальным банком на сумму свыше 40 млрд тенге. В этой ситуации Национальный банк за свой счет фактически компенсировал потери некоторых клиентов Delta Bank — в противном случае клиенты банка неизбежно потеряли бы часть своих средств, размещенных в банке», — поясняет экономист.
Комментируя в прошлом году предоставление экстренного кредита Delta Bank для СМИ, Нацбанк отмечал, что заем на поддержание ликвидности банка в 45,6 млрд тенге был выдан с условием осуществления всех выплат по облигациям, приобретенным ЕНПФ.
Объем средств ЕНПФ и физлиц не столь высок
В нынешней ситуации с тремя проблемными банками самый крупный размер обязательств и вложений ЕНПФ у небольшого «Эксимбанка», на него приходится 0,18% инвестиционного портфеля ЕНПФ: 12,9 млрд тенге номиналом на пакет облигаций банка, а также небольшие вложения в привилегированные и голосующие акции банка и остаток средств на депозите, всего на сумму примерно в 800 млн тенге.
На депозиты в Qazaq Banki на сумму свыше 10 млрд тенге приходится примерно 0,13% инвестиционного портфеля пенсионного фонда, а депозит в «Банк Астаны» составляет 6,3 млрд тенге.
При этом вложения ЕНПФ во всех трех банках не менялись в последние месяцы, что означает: Нацбанк не предпринимал попыток снизить объем проблемных активов ЕНПФ, несмотря на то, что Qazaq Banki, например, испытывал давление, связанное с оттоком средств клиентов, уже в течение нескольких месяцев.
Депозиты физических лиц снизились в банке с 77,8 млрд тенге на начало декабря прошлого года до 41 млрд на конец марта 2018-го, по депозитам юридических лиц за это время произошел отток с 175,7 млрд до 134, 86 млрд тенге.
У «Банка Астаны» происходил, напротив, приток депозитов физических лиц с 64 млрд до 81 млрд тенге, который компенсировал происходивший в тот период совсем не драматический спад средств юридических лиц.
В фондировании «Эксимбанка» вклады физических лиц фактически не играют никакой роли, а депозиты юрлиц снизились с 31,3 млрд до 26,2 млрд тенге. Средства ЕНПФ играют, таким образом, очень весомую роль в фондировании небольшого «Эксимбанка».
Мужественные акционеры и маркетмейкеры
После событий, произошедших на прошлой неделе, ситуация с оттоком средств приняла значительно более серьезный оборот. И «Банк Астаны», и Qazaq Banki признали, что попросили Нацбанк предоставить экстренный заем ликвидности.
Председатель совета директоров АО «Банк Астаны» и один из его ключевых акционеров Олжас Тохтаров отметил, что отток в масштабах 10−15% депозитного портфеля за очень короткое время создал бы проблемы не только любому казахстанскому банку, но и международным финансовым институтам, поскольку ни один банк не вкладывает все средства клиентов в абсолютно ликвидные инструменты.
При этом банк на прошлой неделе заявлял о том, что объем высоколиквидных инструментов и требований по сделкам репо составляет у него свыше 60 млрд тенге, требования по кредитам на сумму в 170 млрд тенге обеспечены твердыми залогами, кроме того, в собственности банка — недвижимость на сумму в 55 млрд тенге. Тем не менее юридическим лицам для изъятия своих средств придется дождаться поступления от рефинансирования кредитного портфеля, продажи ипотеки и возможного получения экстренного финансирования от Нацбанка.
Снятие средств физическими лицами ограничено 1 миллионом тенге в неделю. При этом банк не стал вводить ограничений по своим дебетовым картам.
Позитивным событием для банка можно считать продажу компанией «Фридом Финанс» своего пакета в нем в размере 6,02% ключевому акционеру Тимуру Турлову. Он в своем заявлении упомянул о намерении «предпринимать и лично контролировать все действия, связанные с защитой интересов акционеров банка, привлеченных нашей компанией». «Сегодня я официально предложу банку создать специальный координационный совет по защите интересов миноритариев», — сказал Тимур Турлов во вторник.
Клиентам и инвесторам это должно добавить уверенности почти в той же степени, как если бы у банка появился новый стратегический акционер. Акции банка, входящие в представительский список биржи, очень незначительно обесценивались после потрясений прошлой недели, что возможно демонстрирует достаточно большую роль маркетмейкеров на казахстанском фондовом рынке и то, что не все колебания бумаг-эмитентов, даже из представительского списка, носят абсолютно рыночный характер.
Отчасти это, конечно, связано и с мужественной реакцией банка и акционеров. Олжас Тохтаров в своем обращении ответил также на упреки в неготовности акционеров вкладывать собственные средства в повышение дальнейшего уровня капитализации. С 2014 года размер капитала банка вырос в четыре раза, а размер активов в пять раз. По оценкам Олжаса Тохтарова, такой рост капитала стал возможен благодаря не только инвесторам на KASE и Московской бирже, но и действовавшим владельцам банка.
Однако отсутствие уверенности в готовности акционеров участвовать в дальнейшей докапитализации банка стало одним из аргументов по принятию негативного рейтингового решения несколько недель назад агентством Fitch по «Банку Астаны».
Реакция Qazaq Banki на все происходящее состоит в том, что «текущее руководство банка и нынешние акционеры предпринимают все меры для обеспечения достаточности капитала и ликвидности финансового института. Так, за период с конца 2016 года по сегодняшний день акционеры Qazaq Banki и аффилированные лица оказали финансовую поддержку на общую сумму более 150 млрд тенге, в том числе в виде докапитализации на сумму 16,6 млрд тенге и привлечения ликвидности в размере около 120 млрд тенге. Достаточность капитала в текущий момент превышает необходимые требования Национального банка РК. Текущие акционеры и далее намерены поддерживать банк и предпринимают все необходимые действия по обеспечению стабильного функционирования финансового института».
В настоящее время Qazaq Banki обсуждает с Нацбанком план мероприятий по оздоровлению, включая меры по очистке баланса финансового института от проблемных займов, выданных до конца 2016 года, в том числе с привлечением к ответственности виновных лиц совместно с правоохранительными органами. Вина в ухудшении кредитного портфеля банка, по мнению нынешней команды, связана с «выдачей некачественных кредитов в период 2013—2016 годов во время управления банком лицами, назначенными Ертаевым Ж.Ж. и Ибрагимом Б.Ж., и основная их часть приходится на заемщиков, непосредственно связанных с вышеуказанными лицами».
На привлечение ликвидности, необходимой для выполнения всех срочных обязательств при реализации планов Qazaq Banki, потребуется несколько месяцев.
Согласно некоторым оценкам, доля, приходящаяся на квазигосударственный сектор в фондировании казахстанских банков, достигает 38%. В связи с этим кризис ликвидности в каких-то банках и реакция депозиторов могут отчасти складываться и под влиянием этого обстоятельства, поскольку у государства может быть искушение использовать настолько мощный рычаг для решения судьбы того или иного фининститута.
