Николай Подгузов: ЕАБР становится центром инвестиционных ресурсов на пространстве ЕАЭС и СНГ

Один из главных приоритетов Евразийского банка развития (ЕАБР) — поиск, взращивание и реализация трансграничных проектов, которые обладают большим экономическим потенциалом и оказывают влияние на повышение качества жизни населения и бизнес-среду сразу нескольких стран региона присутствия банка. Это могут быть проекты в сфере транспортной инфраструктуры, логистики, водного баланса, энергетики и др. Об этом председатель правления ЕАБР Николай Подгузов рассказал в интервью корреспонденту Центра деловой информации Kapital.kz. Также глава банка рассказал о новой пятилетней Стратегии ЕАБР, обозначил флагманские проекты и подробнее остановился на особенностях работы банка, акционерами которого на сегодняшний день являются 6 стран: Казахстан, Россия, Кыргызстан, Армения, Беларусь и Таджикистан.

— Николай Радиевич, давайте начнем с концептуального вопроса. Зачем ЕАЭС Евразийский банк развития?

— ЕАБР создавался как институт развития в ответ на потребность наших стран подкрепить наднациональные, межгосударственные процессы экономической интеграции на евразийском пространстве за счет поддержки конкретных инвестиционных инициатив. Тогда, в 2006 году, еще не было ЕАЭС и тем более планов по расширению региона присутствия банка, но огромный потенциал трансграничных проектов был очевиден. Инициатива двух президентов — Нурсултана Абишевича Назарбаева и Владимира Владимировича Путина — создать банк для содействия развитию наших стран за 15 лет не раз доказала свою эффективность, с каждым годом расширяя возможности и самого банка, и стран-акционеров.

Сегодня в составе ЕАБР 6 стран. Несмотря на относительно небольшой размер нашего банка, в сравнении с такими институтами, как Всемирный банк, Европейский банк реконструкции и развития, Азиатский банк развития, вклад ЕАБР по объемам финансирования в инвестиционные проекты нашего региона уникален. Мы являемся единственным банком развития с выраженным региональным фокусом на евразийском пространстве и обеспечиваем экономическую связанность стран. Финансирование ЕАБР дополняет ресурсы коммерческих банков и других институтов развития, для того чтобы сложные, капиталоемкие долгосрочные проекты получали путевку в жизнь и в конечном итоге способствовали повышению уровня благосостояния населения в каждой из стран.

— Каково иметь в качестве акционеров правительства разных стран? Это осложняет или облегчает работу, реализацию проектов затормаживает или, наоборот, помогает ускорить?

— Представительство правительств в Совете банка — это, конечно, высочайший уровень ответственности, наши акционеры очень внимательно относятся к банку и быстро реагируют на его инициативы.

Мы, в свою очередь, серьезно подходим к отведенной нам роли. Банк участвует в финансировании масштабных системно значимых проектов в экономиках наших стран, и поддержка наших акционеров для этих проектов чрезвычайно важна, особенно для проектов государственно-частного партнёрства (ГЧП), где нашим партнером выступает то или иное государство. Мы высоко ценим тот уровень поддержки, который оказывают наши акционеры.

— Понятно, что ЕАБР финансирует крупные инфраструктурные проекты, которые не всегда интересны коммерческим банкам. Но такие институты есть в каждой стране. В чем отличие ЕАБР от других банков развития?

— Во-первых, мы международная финансовая организация, наднациональный институт развития, то есть работаем по международным стандартам. Аналоги нашего банка я уже называл выше. Мы не только применяем лучшие международные практики, наша работа предполагает и фактически невозможна без участия наших партнеров — это и наднациональные банки развития, и национальные институты развития, и локальные коммерческие банки. Для национальных банков развития мы являемся тем звеном, которое связывает работу институтов в разных странах, обладает глубокой экспертизой, проектным опытом и пониманием специфики работы в странах Евразийского региона. Зачастую такой массив информации и экспертизы недоступен для банков, которые, например, не имеют регионального присутствия во всех наших странах. Для коммерческих банков мы обеспечиваем дополняемость ресурсов, чтобы в итоге совместными усилиями сделать больше и дешевле, чем это возможно силами локальных банков без нашего участия.

То, что мне хотелось бы видеть в качестве дальнейшего шага, — это сделать ЕАБР общепризнанным знаком качества, интегратором инвестиционных ресурсов на пространстве ЕАЭС и стран СНГ. В конце прошлого года мы подписали соглашение о коалиции национальных банков развития - с Банком развития Казахстана, ВЭБ.РФ, Банком развития Беларуси, чтобы вместе аккумулировать ресурсы для реализации значимых проектов. В рамках коалиции мы предоставили кредитную линию Банку развития Казахстана на 5 млрд руб. Открыли ряд линий Банку развития Беларуси на общий лимит $50 млн. С ВЭБ.РФ обсуждаем ряд крупных совместных инфраструктурных сделок, в том числе за пределами Российской Федерации.

— Каков сейчас инвестиционный портфель?

— Текущий портфель порядка 4,5 млрд долларов США. В прошлом году мы подписали проекты примерно на 1,1 млрд долларов США. Понятно, что у нас есть и погашения, поэтому прирост портфеля не всегда соответствует объемам подписания, но это нормально. Мы заходим в проекты чаще на ранней стадии, когда не все коммерческие банки в силу жесткого банковского регулирования могут себе это позволить. И мы можем выходить из таких проектов на стадии, когда банковская система в состоянии их «подхватывать» и рефинансировать.

2 июля Совет банка утвердил новую пятилетнюю стратегию ЕАБР. В рамках нее банк сфокусируется на реализации трансграничных инвестиционных проектов с интеграционным эффектом. Совокупный объем инвестиций банка за пятилетний период составит 10,9 млрд долларов США.

— Давайте вернемся к интеграционным проектам. Ранее вы говорили о сквозных интеграционных проектах — такие проекты есть? Насколько они могут быть интересны странам и банкам?

— Такие проекты есть. Я считаю, они очень важны, потому что создают экономический каркас Евразийского экономического пространства. В общем-то, и ЕАЭС, и ЕАБР работают для того, чтобы евразийское пространство было более мощным экономически, чтобы жизнь людей улучшалась, чтобы в конечном итоге граждане почувствовали качественные изменения: появлялись современные объекты социальной инфраструктуры, дороги, цифровые системы, экологические проекты и т. д. Одновременно нужно сказать, что трансграничные проекты — это всегда сложные проекты, ведь нужно совместить регулирование в нескольких странах, ГЧП-подходы, оценить эффект для всех стран-участников.

Какие проекты я вижу? Это проекты в области транспортно-логистической инфраструктуры, например, коридор «Европа — Западный Китай». Данная транспортная артерия сейчас строится отдельными участками, но в финале сразу несколько стран получат логистическое преимущество, единый маршрут, повышающий транзитный потенциал евразийского пространства. Конечно, новая дорога должна быть совмещена и с цифровыми технологиями, чтобы товары перемещались без остановки, чтобы мы имели возможность их маркировки и все бы отслеживалось в цифровом виде, чтобы пассажиропоток был максимально безопасным и быстрым. Мы участвуем в ряде проектов, которые по данному маршруту организовываются: «Обход г. Тольятти», Большая Алматинская кольцевая автомобильная дорога, «Западный скоростной диаметр» в Санкт-Петербурге и ЦКАД-3, ЦКАД-4 в Москве.

Зачастую подобные межстрановые проекты витают на уровне идеи «а хорошо бы…». Но чтобы эти идеи превратить в действующую инфраструктуру, необходимо очень многое: разработать непосредственно проект, сделать его «банкуемым», привлечь необходимый объем инвестиций, просчитать все риски и дальше отследить реализацию. Это архисложная задача.

Проекты не всегда, особенно на этапе взращивания, рентабельны. Поэтому у нас есть Фонд технического содействия, который может потратить определенные средства на подготовку проекта, и это наше преимущество. Мы готовы за такие задачи браться. Мы не ставим во главу угла прибыль института, наша задача — развитие пространства и обеспечение экономических интеграционных эффектов. Поэтому наша ниша — не конкурировать с коммерческими банками за «лакомые проекты», а заниматься проектной деятельностью. Это не означает, что банк берется за убыточные проекты. Наоборот, я хотел бы, чтобы те проекты, которые мы с нуля разрабатываем, потом стали такими же привлекательными для инвесторов, как и множество других.

Приведу в качестве примера Единую товаропроводящую систему ЕАЭС. В настоящее время совместно с международной организацией Food and Agriculture Organization (это структура ООН) мы готовим концепцию Единой товаропроводящей сети, которая будет способствовать построению эффективной системы торговли продовольственными товарами без барьеров и ограничений. Работа проводится как в странах ЕАЭС, так и Республике Таджикистан (страна — участник ЕАБР), Республике Узбекистан (потенциальная страна — участник ЕАБР). Для этого мы запустили комплексное исследование товарооборота, торговых балансов продовольственных товаров, действующей инфраструктуры, транспортно-логистических коридоров и требований по функционированию оптово-распределительных центров. Будут также выработаны предложения по созданию Единой цифровой платформы и по гармонизации законодательства в странах-участницах, проведена оценка интеграционного экономического эффекта от реализации данного проекта. Среди его ключевых эффектов — повышение конкурентоспособности производителей сельскохозяйственной и пищевой продукции, снижение издержек и потерь при производстве, обработке, хранении и транспортировке товаров, развитие каналов экспорта. В конечном итоге все это направлено на стабилизацию цен на продовольственную продукцию, обеспечение населения необходимым продовольствием, поддержку производителей. Водный комплекс Центральной Азии — еще одна масштабная задача, которую было бы здорово решить, но к ней не так просто подобраться. Дело в том, что необходимо реализовать гидроэнергетический потенциал Центральной Азии так, чтобы была возможность ввести в сельхоз-обращение тысячи гектаров дополнительных земель.

— А как происходит отбор проектов? Случалось ли, что банк брался за финансирование проекта, который подходил, возможно, к его миссии, был интеграционным, но очень рисковым?

— Когда инициаторы обращаются к нам с проектами, мы помогаем выбрать такую модель их реализации, чтобы это было надежно и устойчиво. И конечно, все риски просчитываются. Нам важно убедиться, что проект действительно будет реализован. Наша задача — поддерживать кредитные качества собственного портфеля, нам бы не хотелось расстаться со своими высокими кредитными рейтингами. У нас они выше, чем у акционеров, даже России и Казахстана: Moody's — Baa1, Standard & Poor's — BBB, Fitch — BBB+, АКРА — А-.

Мы полностью финансово устойчивы, можем обеспечить непрерывность проектной работы и выполнение долгосрочных планов даже с учетом непредвиденных событий и системных шоков, каким стала для наших экономик, например, пандемия COVID-19.

— В целом каким был 2020 год для банка?

— Очень интересным. Для всего рынка прошлый год стал стресс-тестом, для нашего портфеля тоже. И этот стресс-тест показал, что мы в минимальном объеме почувствовали ухудшающееся кредитное качество на фоне пандемии.

— Заемщики просили отсрочек?

— У нас был ряд заемщиков, которым мы сознательно пошли на некоторое смягчение условий, войдя в их положение. Возникали, например, объективные сложности с подготовкой финансовой отчетности или другие нарушения, которые предполагали в обычном формате какие-то штрафные санкции, но мы их не применяли. Каких-то дефолтов по портфелю у нас фактически не случилось. Только по одному кредиту мы отсрочили платежи, это был проект, который объективно в условиях пандемии невозможно вывести на окупаемость по запланированному графику. Даже этот проект после незначительной адаптации сейчас выходит на нормальную траекторию возвратности.

— Как в это время была организована работа с акционерами?

— Конечно, государства-участники ожидали от международных банков развития поддержки и оперативной помощи в преодолении этих последствий. Хотелось бы отметить, что банки развития во всем мире сработали на опережение с учетом нарастающего масштаба пандемии и ответили на вызов COVID-19 комплексом антикризисных мер. Наши государства-участники, конечно, не стали исключением, и здесь как никогда усилилась роль ЕАБР в обеспечении экономической устойчивости, поддержке инвестиционной деятельности, сохранении интеграционных процессов в ЕАЭС.

Как банк развития, мы определили три приоритетных направления антикризисной работы. Во-первых, поддержка действующих заемщиков, предоставление возможности изменений условий финансирования, в том числе по стоимости кредитных ресурсов, срокам погашения, по освобождению от требований по нарушениям неденежных условий финансирования и предоставление дополнительного срока для их выполнения. Во-вторых, понимая важность содействия темпам восстановления инвестиционной активности, банк не приостанавливал работу по действующим и перспективным инвестиционным проектам. В течение 2020 года ЕАБР продолжал финансирование проектов в отраслях, имеющих приоритетное значение для экономик государств-участников, в том числе в энергетике, транспорте, инфраструктуре. И в-третьих, ресурсы банка задействовались на антикризисную поддержку пострадавших предприятий в регионе операций, прежде всего через целевое финансирование банков-партнеров и инструменты поддержки интеграционного сотрудничества государств-участников.

В целом могу сказать, что в 2020 году, несмотря на кризисные последствия пандемии COVID-19, банк выполнял ключевые целевые показатели деятельности. В 2020 году мы проинвестировали проекты в полном объеме, который изначально планировался, обеспечили непрерывность проектных процессов.

— Политические ситуации в Армении и Беларуси наверняка повлияли на работу банка в этих странах. Проектов новых не было?

— Мы не подвержены влиянию политической обстановки. Наша задача — стабильно работать в тех странах, которые являются нашими акционерами. Если одни институты как-то адаптируют свою деятельность исходя из политических мотивов, мы этими вопросами не занимаемся. С другой стороны, есть объективные ограничения. Любая турбулентность в стране присутствия, конечно, повышает риски реализации того или иного проекта. С Беларусью у нас много интересных проектов и достаточно большой портфель – доля белорусских проектов порядка 23–24%.

Также, например, наш цифровой проект «Путешествуй без COVID» — это первая цифровая платформа ЕАЭС — начинался с «пилота» в России и Армении, потом присоединилась Беларусь. Сейчас почти все страны-участницы банка подключены к системе.

В рамках новой Стратегии мы планируем уделить больше внимания не таким крупным экономикам, как Россия, Казахстан и, возможно, Беларусь. Мы хотим наращивать проектный портфель в Армении, Таджикистане, Кыргызстане, доведя совокупный размер инвестиций до $ 500 млн. Кроме того, планируем разработать отдельные стратегии по каждой из стран-участниц с учетом макроэкономических характеристик региона.

— Как вы оцениваете евразийскую интеграцию на данный момент? Есть какие-то сферы, помимо цифровой отрасли, где недостаточно все поняли перспективы и надо проработать?

— Все чувствуют и понимают необходимость развития интеграции и усиления экономик стран за счет этого. Но бывает так, что возникают и сложности. Бывает, что там, где сталкиваются интересы разных стран, переговорный процесс буксует. И здесь задача и  сила ЕАБР в реальных проектах. Например, таких как сеть логистических комплексов, которая работает на территории нескольких стран – это реальный бизнес-кейс. Подкрепленные такими проектами политические договоренности будут быстрее проходить, и люди будут видеть эффекты от них.

— Назовите флагманские проекты будущие и прошлые, которые вам хотелось бы отметить?

— Традиционно для банков развития большая часть наших проектов сосредоточена в фундаментально значимых отраслях — транспорте, инфраструктуре, энергетике, это порядка половины нашего текущего портфеля на сегодняшний день. Это те проекты, что непосредственно влияют на качество жизни людей, на транспортную доступность регионов, на обеспечение предприятий и жителей энергией, водой, необходимым техническим оснащением и цифровой инфраструктурой.

Особо хотелось бы отметить строительство БАКАД в Казахстане — это проект стоимостью более 743 млн долларов США, где наше участие составляет 135 млн долларов. Еще один крупный инвестиционный проект развития транспортной инфраструктуры в Казахстане с нашим участием — строительство и эксплуатация аэропорта Туркестана, стоимость проекта порядка 165 млн долларов, наш вклад — 134 млн долларов. Мы также участвовали в реализации знакового проекта газификации Нур-Султана — строительстве газопровода «Сарыарка». Общая стоимость проекта — 267,3 млрд тенге, наше участие – порядка 102 млрд тенге, и нашим партнером выступает Банк развития Казахстана.

Из перспективных проектов – это реконструкция водовода «Астрахань – Мангышлак» протяженностью почти 2000 км, который имеет стратегическое значение для всего Казахстана. Это также финансирование проектов ГЧП по строительству современных, высокотехнологичных, многопрофильных больниц в 11 городах Казахстана.

В России мы участвуем в финансировании самого масштабного проекта ГЧП в стране — «Западного скоростного диаметра», привлекая инвестиции— порядка 360 млн долларов. Хотелось бы отметить и проект ЦКАД, мы — как участники синдиката — финансируем третий и четвертый участки ЦКАД, которые непосредственно примыкают к магистралям коридора «Европа — Западный Китай» в направлении Казахстана. По ЦКАД-3 участие ЕАБР — 163 млн долларов. По ЦКАД-4 финансирование проектной компании на общую сумму 35,8 млрд рублей предоставил синдикат банков, включая Евразийский банк развития.

Особенности, которые объединяют эти проекты, — масштабность, капиталоемкость и, как следствие, необходимость объединения усилий и создания коалиции партнеров для их реализации. Такими мы видим и наши будущие флагманские проекты, в которых — в нашей целевой модели к 2026 году — роль ЕАБР будет трансформироваться от статуса младшего партнера к статусу лидера синдикатов с ведущей организационной ролью. Эту задачу мы определяем, как один из приоритетов развития в нашей новой Стратегии на 2022–2026 годы.

— Могут ли другие страны стать участниками банка?

— Конечно, мы готовы рассматривать заявки. У нас есть процедура принятия новых членов. Она предусматривает инициацию страны, которая хотела бы вступить, информирование акционеров и принятие акционерами решения. Вырабатываются условия, оговаривается размер взноса в уставный капитал. Банк получил официальное обращение от Республики Узбекистан о проведении предварительных консультаций относительно приема в состав стран-участниц. В ходе консультаций сторонам предстоит уточнить ряд параметров возможного участия Узбекистана в ЕАБР, в том числе количество приобретаемых акций и некоторые другие вопросы. И это не единственная страна, проявившая желание стать членом ЕАБР.

— Каков на сегодняшний день инвестиционный портфель банка?

— За последние 3 года мы вышли на новую траекторию роста, наш текущий инвестиционный портфель за период 2018–2020 годов вырос почти в два раза — с 2,3 до 4,4 млрд долларов. В этом году ЕАБР отмечает 15-летие — накопленный инвестиционный портфель за эти годы составляет 10 млрд долларов. Казахстан традиционно занимает самую значительную долю в проектном портфеле банка – 37,9%, или 3,9 млн долларов и 85 проектов.

По объему операций, по состоянию на текущий момент, мы также выходим на досрочное выполнение целей Стратегии до 2022 года. Очевидно, что ЕАБР уже находится в точке роста, когда банк трансформируется в институт совершенно другого масштаба. Именно такие цели мы ставим себе на ближайшие 5 лет.