Что может дать современное кино и на что оно направлено? По мнению режиссера Сергея Соловьева, большинство сегодняшних фильмов ориентированы на получение выгоды. Хотя есть мастера своего дела, которые готовы создавать фильмы не только для собственной выгоды. Однако, по мнению известного режиссера, не хватает «понимания в государственном масштабе». Свое мнение о современном кинематографе он высказал в ходе пресс-конференции в рамках кинофестиваля «Евразия»:
Современное кино так устроено, что фильм вышел в пятницу, в субботу, воскресенье энтузиазм у зрителей иссякает, а в понедельник не помнят название фильма. Это порочная тенденция кинематографического времени – выпускать картину, которую тут же забудут, как будто ее и не было. Такой вот крайне неразумный постсоветский период, делаем что-то, смотрим, но ничего не помним. Такой вот замечательный расклад. Это проблема не только наша, а всего кинематографа в целом. Кино истрепалось, превратилось в жуткую коммерческую девку... Куда делись Антониони, Феллини, Куросава? Куда делось это великое, потрясающее душу кино? Его истрепали и израсходовали на эту дешевую коммерческую дрянь.
Меня вот спрашивают, что делать казахскому кино? А я не могу сказать, что надо делать казахскому кино, я в нем не специалист. Я могу сказать, что надо делать всем нам, которые долгое время прожили в этом странном государстве Советский Союз. Мы не использовали свой шанс после того, как СССР распался, мы как маленькие дети стали соревноваться с Голливудом. Какой смысл соревноваться с Голливудом, мы что, где-то в Мухосранске сделаем лучше чем в Голливуде? Да никогда в жизни, у них огромная индустрия, оплачиваемая, в частности индустрия проката, которая любой их чих многократно возвращает в деньгах. Да Тимур Бекмамбетов экшн делает, но там, и привозит к нам ошметки экшена.
Что мы забыли, и что надо вспомнить? Что мы люди, со своими семьями, с мамами, отцами, с братьями и сестрами, у них есть живые человеческие проблемы, и они представляют грандиозный материал для творческих произведений. Нужно прекратить безумное вкладывание денег в это соревнование. На «Оскара» дурак попасть может, это дурная американская премия, там такое количество идиотов. А вот попасть в когорту картин, которые тридцать лет интересны, это и есть наши «Оскары». Вот пишут, он попал на конкурс в Канны, но это все равно, что попасть под трамвай, это провинциальные какие-то задрыги.
Вот картины режиссеров «Новой казахской волны», которой мы отмечаем в этом году тридцать лет, пользовались огромным уважением на международных кинофестивалях. Я был там известным, до них, а потом меня там перестали узнавать, называли «это тот парень, который новое казахское кино создал», я потерял имя и фамилию. Это был мой личный кризис, но я его пережил с легкостью, и радостью, и любовью. 30 лет колоссальный срок, никто порой ничего вспомнить не может через 30 лет, а тут 30 лет эти фильмы живут, художники работают. Их все время демонстируют на показах, студентам ставят, я сам показываю, хотя снимали без бюджета. В этих фильмах есть живое человеческое содержание. К сожалению, большинство сегодняшних фильмов имеют одно содержание: как бы срубить «бабла» по толще. А в фильмах режиссеров «Новой казахской волны» этого нет, напрочь, потому им надо было только, чтобы хватило бабла на автобус от общежития до ВГИКа. К ним на сдачу министр культуры из Алматы в Москву приезжал. Это была большая мастерская во ВГИКе, Рината Литвинова закончила казахскую мастерскую, Баширов, Федор Бондарчук до сих пор ко мне с тюркской вежливостью обращаются. Это был рассадник, как ни странно, культуры. И сейчас они готовы снимать, есть идеи, пишутся сценарии, не хватает только понимания в государственном масштабе.
