Одним из итогов 2015 года в экономике Казахстана стало то, что республиканский бюджет на 2016 год заложен из расчета стоимости нефти 40 долларов за баррель. Также разработаны сценарии на случай, если баррель Brent подешевеет до 30 и до 20 долларов. «Сейчас мы это активно обсуждаем, и я думаю, что в начале 2016 года доложим о новых параметрах бюджета и как мы будем его реализовывать», – сообщил в конце декабря министр финансов РК Бахыт Султанов.
За отметку 40 долларов Brent ушел в первых числах декабря прошлого года. Причем если 4 декабря он еще стоил 43 доллара, 7-9 декабря находился в промежутке между 40 и 41 долларом, то с 10 декабря начал неуклонно удаляться от рубежа 4-го и 5-го десятков.
Продолжающееся постепенное снижение стоимости черного золота на мировом рынке делает актуальным вопрос: нужно ли Казахстану, в экспорте которого нефть занимает порядка 70%, хеджироваться от дешевеющего барреля, сообщает корреспондент центра деловой информации Kapital.kz.
Мексика играет на финансовом поле
Одна из добывающих стран, которая заботится о сохранении потенциальных нефтяных доходов или, по крайней мере, предпринимает попытки к этому, – это Мексика. Латиноамериканское государство пользуется финансовыми инструментами для защиты от возможного падения цен на черное золото. Причем, по мнению некоторых аналитиков, это делает его заметным игроком на нефтяном рынке именно в плане финансового воздействия на цены.
В декабре 2015 года страна получила около 6,3 млрд долларов как выплату по страховке, которую она приобрела у пула международных банков. Контракт, обошедшийся в 773 млн долларов, предполагал, что баррель будет стоить 76,4 доллара в 2015 году, стоимость мексиканского сырья оказалась намного меньше. В декабре агентство Bloomberg сообщило, что за 18 месяцев мексиканское сырье подешевело на 73%, до 27,74 доллара за баррель, что стало минимумом с 2004 года.
«Практика подобных страховок достаточно распространена. Естественно, какой-либо один банк или финансовый институт не сможет и не будет предоставлять данную гарантию покрытия убытков в случае снижения нефтяных цен, поэтому такие инструменты, как правило, предоставляет синдикат банков или страховых компаний», – поясняет Олжас Байдильдинов, независимый аналитик в нефтегазовой сфере.
Собеседник предлагает обратить внимание на параметры мексиканского контракта: «Примечательно, что на 2015 год цена нефти по данной страховке составляла 76,4 доллара за баррель, а на 2016 год – лишь 49 долларов за баррель. Это свидетельствует о том, что все игроки и инвестиционные банки ожидают продолжения периода низких цен».
Специфика – за, специфика – против
Прежде чем рассуждать о том, насколько эффективна защитная политика Мексики, необходимо принять во внимание специфику – ее соседство с США, говорит Акбар Тукаев, заместитель генерального директора Казахского института нефти и газа. Отсюда вытекают два момента.
Первый. В настоящее время Мексика производит ежесуточно около 3 млн баррелей нефти, конденсата и других жидких углеводородов, из них собственно сырой нефти – примерно 2,4 барр./сут. Из 3 млн баррелей 1,8-1,9 страна потребляет сама и около 1 млн барр./сут. отправляет на экспорт. При этом 70% мексиканского экспорта приходятся на Соединенные Штаты. В то же время в структуре импорта США мексиканская нефть занимает примерно 11%. Специфика в том, что страна экспортирует тяжелую нефть, которая востребована именно на американских НПЗ, и этот контакт налажен много десятилетий назад.
Второй момент. США обладают чрезвычайно развитым финансовым рынком. По словам Акбара Тукаева, в самих Штатах сланцевая индустрия «упорно выживает» даже при нынешнем уровне цен на черное золото во многом за счет того, что в полной мере пользуется имеющимися возможностями. Однако обратная сторона этого – сланцевые месторождения работают на обслуживание долга: в настоящее время, согласно данным Управления энергетической информации США, более 80% формирующегося финансового потока сразу же уходят финансовым структурам в качестве погашения задолженности.
Говорить о том, применяются ли инструменты хеджирования в Казахстане или нет, по словам Олжаса Байдильдинова, трудно, поскольку информация такого рода в основном непублична и составляет коммерческую тайну.
Акбар Тукаев считает, что, рассматривая вопрос в отношении Казахстана, нужно учесть два момента. Первый: у республики нет такого соседа, как США – с мощнейшими финансовыми и страховыми возможностями. Второй: готово ли государство отвлечь из бюджета или Нацфонда дополнительную сумму в 2016 году? Если исходить из того, что Мексика добывает 3 млн барр./сут., а Казахстан – 1,6 млн барр./сут., то нам, условно, может понадобиться для страхования 400-500 млн долларов – сумма заметная. Притом что, скорее всего, страховые премии сейчас будут еще более незначительными.
Не всегда рассчитывать на прибыль
«Исходя из заявления, можно легко подсчитать, что страховая премия Мексики составила 12% от полученной суммы. Как правило, подобные страховки имеют определенный верхний потолок выплат. Данным инструментом часто пользуются нефтяные трейдеры и реже сами нефтедобывающие страны (госкомпании) или частные нефтедобытчики», – комментирует Олжас Байдильдинов.
Полученную сумму – около 6,3 млрд долларов – министерство финансов Мексики назвало самой большой с начала действия программы страхования. Однако нужно учесть, что, получая прибыль, государство в то же время тратит немалые средства на приобретение страховки – до 800 млн долларов в год. Притом что всегда есть риск не получить прибыль. Так, указывает Акбар Тукаев, если в 2008-2009 годах, во время глобального финансового кризиса, такая практика обернулась финансовой выгодой, то в 2012 году страна проиграла: ожидала, что нефть будет стоить 80-85 долларов за баррель, застраховалась, потратив на это под миллиард долларов, а цена барреля составила 111 долларов.
Существенно и то, что в новейшей истории нефтяной отрасли мало случаев падения среднегодовой цены на 30% и более, как наблюдается сейчас. В последний раз такое происходило в 2009-м, до этого – в 1998 году. «Страховые структуры, возможно, рассчитывают на сохранение длительного цикла межу падениями. То есть такое страхование имеет неоднозначный характер, и получение прибыли – достаточно спорный вопрос», – считает Акбар Тукаев.
По его мнению, под сомнение потенциальную выгодность «нефтяного» страхования ставит и то, что среднегодовая цена на Brent, вероятнее всего, не опустится ниже 40 долларов за баррель в 2016 году, даже если в моменте она приблизится и к 20, и к 30 долларам за баррель. Среднегодовое значение за 11 месяцев 2015 года – 55 долларов за баррель. «Особо хорошие страховые премии – при снижении на 30%. Но поскольку отклонение среднегодовой цены ожидается небольшим, то едва ли можно ожидать, что затраты окупятся, даже если страхование случится», – поясняет эксперт. То есть, по его мнению, для Казахстана именно в текущей ситуации страхование – это очень маловероятный сценарий.
Мнения, что это республике сейчас не нужно, придерживается и Олжас Байдильдинов: страховки приобретаются в период волатильных цен, а при нахождении котировок на определенном плато (стабильно высокие или низкие уровни) востребованность такого инструмента снижается.
