Всемирно известный экономист Нуриэль Рубини пророчит Казахстану светлое будущее. Однако для этого казахстанская экономика должна избежать двух ловушек.
«У вас действительно есть весь потенциал для большого успеха, у вас есть потенциал для успеха в государственных услугах для общества, диверсификации экономики. Есть предпосылки даже и на этом уровне, на уровне среднего дохода вы можете уйти от «проклятия» ресурсов, я вижу это. И если все это будет реализовываться в этом ключе, то вы сможете уйти от обеих ловушек (от ловушки среднего дохода и «проклятия» ресурсов) в самый ближайший срок, в ближайшие 20-30 лет. Я даже пророчу, если все будет происходить именно в таком ключе, то будет хорошее развитие и действительно достижение всех целей, которые назначены на этот период», – сказал профессор экономики Нью-Йоркского университета, эксперт в области экономики и финансов Нуриэль Рубини на форуме трансформации «Самрук-Казына».
Нуриэль Рубини известен тем, что предсказал глобальный финансовый кризис 2008-2011 годов.
О чем это он?
Для начала давайте разберемся, о чем конкретно Нуриэль Рубини говорил. Так, термин «проклятие ресурсов» был впервые использован Ричардом Аути в 1993 году для описания ситуации, при которой страны, богатые природными ресурсами, были не в состоянии использовать это богатство для развития своей экономики и, вопреки интуиции, имели более низкий экономический рост, нежели страны, располагающие меньшими природными ресурсами.
Одним из самых ярких проявлений может служить так называемая голландская болезнь. Тогда большие доходы от экспорта природных ресурсов оказали негативное воздействие на развитие других секторов экономики, повышая номинальный и реальный обменные курсы национальной валюты, а также заработную плату в добывающих отраслях.
Повышение обменного курса и заработной платы приводит к снижению конкурентоспособности на мировых рынках других отраслей, работающих на экспорт, прежде всего, сельскохозяйственного и обрабатывающего.
Кроме того, увеличение бюджетных доходов, связанное с экспортом ресурсов, часто влечет за собой повышение государственных расходов (на здравоохранение, оборону и др.), что приводит к дальнейшему повышению реального обменного курса и заработной платы.
Результирующий спад в обрабатывающих секторах и, как следствие, еще большая зависимость от природных ресурсов, делает экономику чрезвычайно уязвимой к неблагоприятным изменениям на рынках природных ресурсов.
А между тем Нуриэль Рубини еще сказал о среднем доходе. Понятие само по себе довольно емкое, и объективной оценке не поддающееся.
Так, еще в феврале 2013 года во время встречи акима Алматы Ахметжана Есимова с населением прозвучала довольно интересная цифра. Оказывается, среднемесячная заработная плата алматинца составляет 132,972 тыс. тенге. Однако среднемесячная и есть среднемесячная. Например, один алмаатинец может получать зарплату в 300 тыс. тенге, второй – 20 тыс. тенге. Поэтому их общая средняя зарплата составит 160 тыс.
Вот примерно так же можно отнестись к данным Агентства РК по статистике за май 2014 года, согласно которым средняя зарплата в Казахстане составляет 120,479 тыс. тенге.
С таким же успехом можно, например, суммировать зарплату топ-менеджера «Самрук-Казыны» и рядового преподавателя. Средняя зарплата, да и средний доход получатся высокими.
Но реально об уровне жизни все эти цифры вообще ничего не говорят.
Есть ли взаимосвязь?
Теперь попытаемся ответить на вопрос: есть ли в Казахстане признаки этой самой голландской болезни.
Как уже было сказано, «большие доходы от экспорта природных ресурсов оказали негативное воздействие на развитие других секторов экономики, повышая номинальный и реальный обменные курсы национальной валюты, а также заработную плату в добывающих отраслях».
Так, еще в 2011 году на форуме Американской торговой палаты по экономической политике в Астане тогдашний заместитель премьер-министра Ербол Орынбаев заявил, что более 85% всех иностранных инвестиций в Центральной Азии приходятся на Казахстан. Причем, большая часть инвестиций получена из Китая. Вместе с тем, как отметил директор Центра по изучению Китая Адиль Каукенов, подавляющая часть инвестиций из Поднебесной идет в сырьевой сектор, по сути, больше 80%.
В то же время тот же агропромышленный сектор инвесторам вообще неинтересен. Тогда в 2011 году на «круглом столе» в Алматы «Иностранные инвестиции в Казахстан: опыт, задачи, перспективы» тогдашний министр сельского хозяйства РК Асылжан Мамытбеков сообщил, что из всех вливаний в страну в 2011 году только 0,2% пришлось на сельское хозяйство – это всего 200 тыс. долларов.
Впрочем, ситуация в 2012, 2013 годах и за прошедший период 2014 года в корне так и не изменилась. И понятно почему.
По мнению экономиста Рахмана Алшанова, прибыль в машиностроительном секторе равна 4%, тогда как в нефтегазовом - 104%.
При таком раскладе инвестиции будут течь в нефтянку широкой рекой, в другие сектора – лишь тонкой струйкой.
И тому есть подтверждение. Возьмем, к примеру, заработную плату в добывающих секторах. Так, по данным Агентство РК по статистике, в 2013 году самая высокая заработная плата зафиксирована у руководителей организаций сферы добычи сырой нефти и природного газа - 1,197 млн. тенге, это в 2,7 раза выше средней заработной платы руководителей сферы добычи угля и лигнита и в 3,0 раза - сферы строительства. Такие выкладки от статагентства зафиксированы и до 2013 года, и сейчас.
Есть все основания утверждать, что симптомы голландской болезни Казахстан давным-давно поразили, причем, глубоко и надолго.
Между тем казахстанская экономика, несмотря на оптимистические пророчества Нуриэля Рубини, весьма уязвима от конъюнктуры мировых цен на нефть.
Вспомните еще раз. «Результирующий спад в обрабатывающих секторах и, как следствие, еще большая зависимость от природных ресурсов, делает экономику чрезвычайно уязвимой к неблагоприятным изменениям на рынках природных ресурсов» - снова из характеристики голландской болезни.
Так вот на днях депутат Мажилиса парламента РК Николай Логутов заявил корреспонденту агентства КазТАГ, что продолжающееся падение цен на нефть в мире дает «напряженность в бюджете». «Не скажу, что это сильно отразится (на экономике Казахстана), сегодняшнее снижение цены (на нефть). Конечно, это дает нам напряженность в бюджете», - сказал он в кулуарах мажилиса парламента.
По его словам, он не предполагает критического понижения цены за баррель нефти - до 40-50 долларов. «Если будет такая цена, то это серьезно отразится», - уточнил мажилисмен.
По большому счету, опасения мажилисмена понять можно. Тем более в условиях, когда госпрограмма форсированного индустриально-инновационного развития первого и второго этапов, согласитесь, наша с вами на сегодняшний день единственная надежда на диверсификацию экономики, пробуксовывает.
Потому к пророчествам Нуриэля Рубини можно отнестись по-разному. Например, почивать на лаврах, ничего не видеть, а потом, когда нефть упадет до 40-50 долларов, принимать экстренные меры. Или все же задуматься, почему «под лежачий камень вода не течет», и засучить рукава, побороть коррупцию, консолидировать деньги в тех отраслях, где Казахстан может совершить прорыв, и работать. Об том тоже говорили не раз, но пока кардинальных изменений нет.
