Фото предоставлено Маратом Каирленовым
По итогам 2023 года основным товаром экспорта из РК остается сырая нефть (42,3 млрд долларов или 53,8%). Тем временем, по данным КSAP, Узбекистан к 2037 году может обойти Казахстан по уровню ВВП. В этом сценарии принималось допущение, что в РК сохраняется технологическое отставание при сырьевой направленности экономики. Как диверсифицировать казахстанскую экономику? Что нужно сделать для этого в первую очередь? Как можно создать рабочие места? В беседе с корреспондентом центра деловой информации Kapital.kz экономист Марат Каирленов ответил на эти и другие вопросы.
- Казахстан относят к аграрно-индустриальным странам, однако на сегодняшний день РК остается преимущественно сырьевой. Марат, как вы считаете, в какую сторону нашей экономике нужно двигаться сейчас?
- Аграрно-индустриальная
страна – это, конечно, условное разделение. Потому что мы понимаем, что в
структуре нашего ВВП сельское хозяйство занимает 4%, все производство товаров –
36%, а 56% – это сфера услуг. Экспорт у нас в основном сырьевой. И быстро нашу
экономику не перестроить. Если проанализировать опыт реформ в других странах,
то они достаточно активно опирались на те возможности, которые предоставляет
сырьевой сектор.
Вопрос в распределении национального богатства. В прошлом году глава государства говорил о том, что Казахстану нужно пересматривать соглашения с крупными недропользователями. Вся заработная плата у нас составляет только 31% от ВВП, в то время как в РФ этот показатель равняется 44%. В 2023 году ВВП РК составил 119 трлн тенге, а 13-14% от ВВП – это около 16 трлн тенге или свыше 30 млрд долларов. Представьте, если бы нашим гражданам доплачивали 30 млрд долларов в год. Это довольно большая сумма – она эквивалентна размеру госбюджета.
Также не так
давно господин Джакишев (Мухтар – Ред.) заявлял, что в Казахстане была разработана новая
технология по извлечению никеля высокого качества – «аккумуляторного». Это
продукт нескольких переделов, то есть с достаточно высокой добавленной стоимостью.
Наша страна «набита» очень разными полезными ископаемыми: у нас достаточно
много редкоземельных металлов. И нужно добывать их сейчас.
Касательно нефти – вопрос не в том, на сколько времени ее хватит, а по какой цене она будет продаваться. Война в Украине подталкивает развитые страны к тому, чтобы быстрее избавляться в том числе от нефтяной зависимости. Несколько лет назад я видел прогнозы цен на нефть: к 2030 году средняя цена составит 30 долларов за баррель. При такой цене добывать ее в Казахстане станет нерентабельно.
И что нам теперь делать? Нужно развивать то, что мы можем. Как я говорил ранее, у нас много редкоземельных металлов. Есть добыча золота. Нефть, которая есть сейчас – надо ее извлекать и продавать дальше. Вопрос – по каким пропорциям делить, так сказать, доходы. Это касается политических реформ. Потому что если смотреть на ситуацию в стране сейчас, то, боюсь, что просматривается мало чего хорошего.
- Расскажите об этом подробнее.
- Говорят, что в прошлом году рост ВВП составил 5,1%, и это самый высокий показатель за последние десять лет. Но в то же время доля инвестиций в ВВП по итогам 2023 года – самая низкая за последние 26 лет. За всю историю независимого Казахстана хуже было только в 1996 и 1997 годах.
Другой настораживающий индикатор для меня – количество арестованных счетов. Мы делали небольшое исследование по этому вопросу. Когда физическое или юридическое лицо не платит за что-либо, судебные исполнители арестовывают счета. И на 1 января 2024 года в Казахстане было 38,5 млн арестованных счетов. За прошлый год их количество выросло на 21 млн. По данным Казахстанского фонда гарантирования депозитов, в РК всего примерно 150 млн счетов. Соответственно, каждый четвертый счет у нас арестован.
За январь-февраль 2024 года было арестовано еще 6 млн счетов. Мы понимаем, что население беднеет, и просто так счета не арестовывают. Ситуация обостряется все больше. Ясно, что надо во многом менять экономическую политику.
Приведу еще один пример. Мы все неожиданно обнаружили, что у нас мощный IT-сектор. Нам говорят, что экспорт IT-услуг будет 1 млрд долларов к 2026 году. А что у нас входит в этот сектор? Майнинговые фермы – это компьютеры, которые потребляют очень много электроэнергии, и там нет никакого мультипликативного эффекта в виде создания рабочих мест и так далее. А есть лишь ускоренный износ электросетей, что потом ложится повышенными тарифами на граждан, а также дефицит электроэнергии. Думаю, нам надо избавляться от так называемой подмены понятий.
С начала 2000-х у нас в стране начался очень бурный рост населения. Эти люди сейчас вступают во взрослую жизнь. Экономика, так скажем, не в самой лучшей форме: каждый четвертый счет арестован, работы нет. Не можете повысить доходы граждан – дайте людям заработать.
Наше предыдущее правительство кичилось, что количество субъектов малого и среднего бизнеса резко выросло за 2022-23 годы: было – 1,6 млн, стало – 2,2 млн. А сколько за это время было создано рабочих мест? За два года – 200 тысяч. И это при 600 тыс. новых субъектах МСБ. То есть, получается, 2/3 – это про дробление бизнеса и уход от НДС? И это минимально, ведь в одном ИП может работать несколько человек, не говоря уже про ТОО. Правительство понижает планку по НДС – бизнес все больше дробится. То есть у нас не создаются рабочие места. И при этом нам говорят, что рост ВВП составляет 5%.
- А как можно создать рабочие места?
- Очень просто – нужно снизить таможенные пошлины на ввоз автомобилей и техники до уровня 2010 года. То же самое касается утильсбора. Это приведет к тому, что мы завезем еще несколько миллионов автомобилей. Мы говорим, что у нас большой туристический потенциал. А для этого как раз нужны легковые автомобили, грузовички, автобусы. Эти транспортные средства станут в два раза дешевле, что даст стимул развитию туризма.
То же самое касается сельского хозяйства – у нас большой
потенциал, мы девятая страна в мире по территории. Почему оно у нас так плохо
развивается? Потому что стоимость тех же комбайнов взлетела в три-четыре раза за
последние десять лет.
Мы также говорим, что бизнес уходит в онлайн. Соответственно,
нужна доставка – необходимы транспортные средства.
Помимо этого, у
нас изношена инфраструктура: нужны новые линии электропередачи, трубы. Для этого
также необходимы экскаваторы, тракторы и так далее. Сейчас всю страну заливает –
везде нужна техника.
Мне могут возразить, что у нас «умрут» автосборочные
производства. А сколько там работает человек? Пять тысяч сотрудников? Против
нескольких миллионов рабочих мест – почувствуйте разницу. Здесь надо менять
приоритеты. И разбираться, кто и за что получал льготы и почему у нас уже
десять лет пытаются реанимировать и создать автопроизводство, но ничего не
получается. Думаю, если оно живое, то само прорастет.
Может быть, лучше создавать условия для развития бизнеса? А еще – смотреть на те секторы, где мы действительно контролируем спрос. У нас в стране 220 тыс. вагонов, а своего производства нет. Почему бы не пригласить два-три иностранных лидера в этой сфере и не запустить производство вагонов здесь. В Казахстане на самом деле можно много чего производить.
Нужно также понимать, что мы находимся в новой реальности вместе со странами Центральной Азии, с которыми у нас схожие проблемы. А в чем здесь позитив? РФ сейчас находится под санкциями, и, видимо, это на достаточно долгий период. Я просто приведу пример. В конце 1970-х годов США наложили санкции на СССР против советской стали. Их отменили только в 2010 году, когда уже 20 лет как не было Советского Союза. То есть это все непросто и надолго. Соответственно, это создает возможности для развития производства у нас.
Не можете дать денег – дайте экономическую свободу, либерализацию.
Нам сейчас нужно как можно меньше регулирования. Потому что мы видим, что госкапитализм
ни к чему хорошему не привел: производств не возникло. Дайте свободу – глядишь,
экономика пойдет вверх. Отмечу также, что у нас молодое и достаточно
быстрорастущее население.
- Как вы думаете, насколько вероятно, что Узбекистан станет региональным экономическим лидером к 2037 году, по данным КSAP?
- Шансы достаточно серьезные есть. Всемирный банк не просто говорит о
потерянном десятилетии в Казахстане. Средняя зарплата в долларах у нас только подошла к уровню 2013 года. Но это без
учета инфляции в США. За десять лет она составила примерно 30%. Если мы будем и
дальше терять время, не развивая экономику, ничем хорошим это не закончится.
Это первое.
Второе – пусть соседи лучше будут богатыми и успешными. Помимо прочего, это будет способствовать стабильности на границах. Нужно также понимать, что Центральная Азия «заперта» в центре континента. У Казахстана хотя бы есть выход к другим странам через Каспийское море. Я вижу в развитии Узбекистана позитивные моменты. Это должно стать для нас стимулом.
- Давайте теперь поговорим об экологической повестке. Из-за глобального изменения климата страны объявили о планах по достижению углеродной нейтральности к середине этого века. Означает ли это, что спрос на нефть упадет во всем мире к этому времени?
- Да, так и есть. Как сказал министр нефти Саудовской Аравии: «Каменный век завершился не потому что закончились камни». Камни остались, просто появились другие технологии, которые сделали их использование неэффективным. То же самое и здесь.
Относительно углеродной нейтральности – в этом вопросе для нас возникает много проблем. Нам надо адаптировать нашу энергетику, потому что будет отслеживаться углеродный след.
У нас собираются в нескольких городах отдавать строительство теплоэлектростанций российскому бизнесу. Зачем нам это? Они находятся под санкциями – поставят старые технологии, которые будут оставлять огромный углеродный след. Потом вся наша продукция будет неэкспортируемой. Это очень важный аспект. Следовательно, нам нужно уже сейчас учитывать все эти моменты и подстраиваться под новую реальность. На том же угле можно ставить более современные электростанции, углеродный след которых будет минимальный.
