Как Всемирный банк оценивает перспективы развития энергосистем Центральной Азии, насколько достижима углеродная нейтральность для Казахстана, учитывая, что основная статья экспортных доходов страны – это нефть, и в чем преимущество регионального рынка электроэнергии. Об этом в интервью корреспонденту центра деловой информации Kapital.kz рассказали директор Всемирного банка по вопросам инфраструктуры в регионе Европы и Центральной Азии Чарльз Кормье и региональный директор Всемирного банка по Центральной Азии Татьяна Проскурякова.
- Расскажите, пожалуйста, как Всемирный банк сегодня оценивает перспективы и проблемы развития энергосистем Центральной Азии, в том числе Казахстана?
Чарльз Кормье: Как вы знаете, Центральная Азия только приходит в себя после тяжелой зимы с рекордно низкими для этого региона температурами. Устаревшие системы производства электроэнергии, отопления и водоснабжения с трудом справлялись с такой нагрузкой во всех центральноазиатских странах. И, конечно, вы помните, как из-за аварийных отключений энергоснабжения прошлой зимой в нескольких крупных городах Казахстана, Кыргызской Республики и Узбекистана жилые дома, малые и средние предприятия, а также медицинские и образовательные учреждения остались без тепла, воды и электричества, а на дорогах возникли заторы.
Вместе с тем в условиях стремительного роста спроса на электроэнергию и для предотвращения таких аварий необходимо срочно повышать энергетическую безопасность. То есть энергоснабжение необходимо сделать надежным и экономически доступным – по возможности с использованием разных источников генерации.
С момента обретения независимости страны Центральной Азии используют для производства электроэнергии в основном собственные запасы природных ресурсов. Это уголь в Казахстане, газ - в Узбекистане и Туркменистане и гидроэнергоресурсы - в Кыргызстане и Таджикистане. При этом им непросто сохранять инвестиции на уровне, который бы удовлетворил растущий спрос на электроэнергию в условиях активного экономического развития и повышения уровня жизни, а также в холодную погоду. Очевидно, что здесь нужны частные и государственные инвестиции с соответствующим уровнем окупаемости. К тому же, я бы отметил, что для стран Центральной Азии характерно неэффективное использование энергии: их энергопотребление в расчете на единицу ВВП в два-три раза выше, чем в странах Европейского союза. Это связано с плохой теплоизоляцией зданий и медленным внедрением энергосберегающих технологий.
Положительным фактором является то, что регион обладает как большими запасами природных ресурсов, так и необходимым человеческим капиталом для решения двух приоритетных задач: масштабный переход на экологически чистые источники энергии и значительное сокращение потребления энергии за счет энергосбережения и повышения энергоэффективности.
Казахстан и Кыргызстан уже официально заявили о том, что планируют выйти на углеродную нейтральность к 2060 и 2050 годам, соответственно, и большинство стран региона действуют в соответствии с такими международными договоренностями, как Парижское соглашение. Кроме того, цены на электроэнергию солнечных и ветряных электростанций значительно снизились и становятся сопоставимыми с ценами на энергию, вырабатываемую на основе традиционных источников. В то же время цены на гидроэлектроэнергию, генерируемую в регионе в больших масштабах, по-прежнему конкурентны. Фактически все страны Центральной Азии обладают значительными запасами неосвоенных экологически чистых энергоресурсов, которые еще относятся и к самым дешевым источникам энергии в мире. Взять, к примеру, энергосистемы Кыргызской Республики и Таджикистана, где на долю гидроэнергоресурсов приходится соответственно 80% и 90% общего энергопотребления. При этом их гидроэнергетический потенциал намного превосходит фактическое использование гидроэнергоресурсов, и эту экологически чистую энергию можно было бы экспортировать в другие страны Центральной Азии и страны Южной Азии. Узбекистан, Туркменистан, Таджикистан и Кыргызстан также обладают достаточно высоким потенциалом для развития солнечной энергетики, а Казахстан – для производства ветровой энергии, чтобы вывести энергетическую отрасль на нулевой баланс выбросов.
Чарльз Кормье, директор Всемирного банка по вопросам инфраструктуры в регионе Европы и Центральной Азии
- Как вы считаете, насколько вообще достижима углеродная нейтральность для Казахстана, учитывая, что главная статья экспортных доходов страны – это нефть, а основной ресурс для производства электроэнергии – значительные залежи угля?
Татьяна Проскурякова: При стратегически правильном подходе углеродная нейтральность - это не только достижимая цель, но и потенциальное средство для повышения стрессоустойчивости экономики Казахстана и стимулирования ее устойчивого роста.
Здесь очевидно, что декарбонизация может создать импульс для модернизации промышленности и инфраструктуры в рамках перехода к более «зеленой» экономике. Но для реализации этих возможностей Казахстану необходимо укрепить условия для формирования новых динамичных и конкурентных рынков. В частности, нужно взять курс на усиление конкуренции и инновационное развитие, реформировать государственные предприятия и создать более благоприятные нормативно-правовые условия для привлечения финансирования и инвестиций. Это соответствует и национальной стратегии «Казахстан-2050», в которой изложен план экологизации траектории развития страны с отказом от энергоемкой и углеродоемкой экономики.
В свою очередь, проведенное Всемирным банком исследование определило три потенциально значимых направления в развитии экономических возможностей Казахстана. Первое, это использование экологически чистых энергоресурсов, включая «зеленый» водород. Второе, использование минеральных ресурсов, критически важных для перехода к низкоуглеродной экономике. И третье, повышение потенциала для активизации участия в «зеленых» производственно-сбытовых цепочках на основе существующих производственных мощностей.
Наш анализ показывает, что декарбонизация экономики Казахстана может стать важным экономическим стимулом и страховкой на случай потрясений, связанных со стремительной глобальной декарбонизацией. По сценарию, предусматривающему, что Казахстан принимает надлежащие меры, его реальный ВВП в 2040 году складывается на 2 процентных пункта выше, а в 2060 году на 2,7 процентного пункта выше, чем по инерционному сценарию.
Татьяна Проскурякова, региональный директор Всемирного банка по Центральной Азии
- Говоря о региональном рынке электроэнергии, хотелось бы все-таки знать, в чем заключаются аргументы в его пользу, насколько он реалистичен. Планирует ли Всемирный банк предоставлять поддержку для формирования такого рынка в Центральной Азии?
Чарльз Кормье: Да, мы считаем, что развитие региональной торговли в сочетании с модернизацией электросетей действительно может способствовать устранению дисбаланса между предложением и спросом на электроэнергию в странах Центральной Азии и достижению ими целевых уровней декарбонизации. Например, в периоды, когда солнечные и ветряные электростанции не могут производить электроэнергию в силу присущего им переменного характера генерации, ее могут вырабатывать гидроэлектростанции.
Однако, несмотря на взаимосвязанность энергосистем стран региона, энергообмен между ними весьма ограничен по ряду исторических причин. Сейчас в Центральной Азии за счет торговли удовлетворяется лишь 2,5% спроса на энергию, что соответствует примерно 40% пропускной способности межсетевых соединений. Столь низкие показатели обусловлены отсутствием единых правил торговли на рынке электроэнергии и слабой координацией на региональном уровне.
Конечно, формирование регионального рынка электроэнергии – технически сложная задача, но с ней можно справиться, и у нас есть масса успешных примеров в разных странах мира, чей опыт можно использовать. Исходя из нашего опыта в сфере формирования региональных рынков электроэнергии и опыта, приобретенного за три десятилетия партнерства с государствами Центральной Азии, мы предлагаем использовать гибкий децентрализованный подход, который позволил бы каждой стране контролировать свои национальные рынки и энергосистемы. Минимальное согласование правил торговли на рынке электроэнергии позволило бы в кратчайшие сроки развернуть такую торговлю в дополнение к долгосрочным двусторонним торговым соглашениям без внесения крупных изменений и дополнений в нормативно-правовые акты на первом этапе.
- Как раз в марте этого года в Лондоне прошел форум по региональной торговле и инвестициям в сфере энергетики в Центральной Азии, организованный Всемирным банком, где приняли участие представители правительств стран региона. Хотелось бы знать, каких договоренностей удалось достичь?
Татьяна Проскурякова: На самом деле, региональная встреча оказалась весьма успешной. На этом форуме лидеры государственного и частного секторов обсудили и наметили курс будущего перехода к безопасной и экологически чистой энергетике в Центральной Азии.
Нам удалось достигнуть договоренности о реализации пилотного проекта для апробирования модели торговли энергией с созданием электроэнергетического рынка на сутки вперед. Это первый шаг на пути к полномасштабному рынку электроэнергии. Мы считаем, что данный проект поможет выстроить доверительные отношения, повысить эффективность работы и взаимосвязанность энергосистем. Также он позволит создать условия для использования коммерческих решений при нарушениях энергоснабжения, подобных отключениям электричества, с которыми страны столкнулись в начале этого года. Кроме того, это должно снизить и затраты участников за счет развития конкуренции, продемонстрировав, что такой подход может быть успешным.
Тем временем мы намерены поддерживать ключевые инвестиции в повышение энергетической взаимосвязанности в регионе, которые планируется определить с каждой участвующей страной. Более того, к ключевым компонентам предлагаемого нами пакета поддержки относятся создание и организация работы региональных учреждений.
На данном форуме Всемирный банк совместно с партнерами также представили предварительный перечень «беспроигрышных» инвестиций, необходимых для повышения взаимосвязанности энергосистем региона и улучшения энергетической торговли. Их стоимость в расчете на следующие 5 лет составляет примерно 20 млрд долларов, а совокупные инвестиционные потребности на период до 2030 года оцениваются в 150 млрд долларов.
Поэтому для поддержки перехода Центральной Азии к декарбонизации и экологически чистому энергобалансу и избавления от чрезмерной зависимости от ископаемого топлива и изживших себя моделей регулирования важно создавать условия для привлечения таких инвестиций.
- Тогда как бы вы сформулировали главные рекомендации для правительств стран Центральной Азии по обеспечению стабильного электроснабжения?
Чарльз Кормье: Если коротко, то главная задача заключается в обеспечении финансовой устойчивости энергосистем Центральной Азии и привлечении, как уже было ранее сказано моей коллегой, необходимых инвестиций. Для этого странам нужно провести ряд реформ, направленных на установление тарифов, отражающих затраты, для тех, кто может платить, и с субсидированием только социально уязвимых групп населения.
Мы уверены, что активная приверженность курсу реформ на политическом уровне – залог бесперебойного, рационального и финансово доступного электроснабжения в Центральной Азии. Речь идет о таких реформах, как постепенная отмена субсидий на ископаемое топливо, повышение качества управления и прозрачности в энергетическом секторе, укрепление нормативно-правовой базы для планирования и торгово-промышленной деятельности, а также устранение технических и регуляторных барьеров для развития возобновляемой энергетики в регионе.
Таким образом, своевременные и последовательные реформы должны привести к доверительным отношениям на рынке электроэнергии и создать больше возможностей для привлечения инвестиций, что в конечном счете и будет способствовать формированию регионального рынка.
