Наличие системных проблем в базовой отрасли экономики – энергетике, чему свидетельствует как дефицитный баланс по электроэнергии в период с 2022 по 2028 год, так и участившиеся аварии на объектах энергетики, требует модернизации системы управления и регулирования отрасли, а также разработки сбалансированной стратегии развития с горизонтом планирования в 10-15 лет.
На сегодняшний день энергетическая отрасль Казахстана сталкивается с большим количеством масштабных вызовов, как накопленных в предыдущие годы, так и вновь возникших. Согласно Прогнозному балансу электрической энергии в ЕЭК РК на 2022-2028 годы, дефицит электрической энергии в 2022 году составит 4,6 млрд кВт\ч, дефицит электрической мощности составит 1 327 МВт. Более того, по данным официальной статистики, продолжительность аварийных отключений с начала 2021 года в сравнении с аналогичным показателем 2020 года увеличилась на 25%. Даже если новые мощности будут своевременно введены в эксплуатацию, дефицит электрической энергии сохранится на протяжении как минимум 7 лет, до 2028 года.
Кроме того, есть вопросы по качеству прогнозов. Так, в официальных прогнозах предполагается, что в среднем будет не более чем 2% рост объемов потребляемой электроэнергии. Однако, как следует из официальной статистики, в 2021 году рост потребления составил 6%. Причем растет оно неравномерно, так, в северной зоне республики потребление увеличилось на 5%, в южной - на 9%, а в западной - на 7%.
На сегодня целевые показатели, прямо или косвенно связанные с энергетикой, разбросаны по самым различным нормативным правовым актам и документам государственного планирования. По поручению главы государства министерство энергетики совместно с АО «KEGOC» с прошлого года осуществляют разработку Прогнозного баланса до 2035 года. Согласно предварительным результатам, с учетом прогнозируемого потребления, к 2035 году, по сценарию «Зеленый», необходимо ввести в эксплуатацию порядка 19 ГВт генерирующих мощностей, что равно всей располагаемой мощности РК (на текущий момент), которая была построена за 50 последних лет. То есть фактически за 13 лет предстоит удвоить генерирующие мощности страны.
«Говоря о том, что мы сейчас будем наращивать мощности по электро- и теплоэнергии, нам надо понимать, на каком топливе мы будем их генерировать. С одной стороны, нас поджимает экологическая повестка, с другой стороны – необходимость удовлетворения потребностей городов при их дальнейшем расширении, так, ежегодно планируется введение новых площадей в объеме не менее 15 млн кв. м – это дома, детские сады, школы, и их нужно обеспечивать теплом и электроэнергией», – отмечает глава Казахстанской электроэнергетической ассоциации Талгат Темирханов.
Следует отметить, что если в случае с электроэнергетикой имеются хотя бы какие-то направления и целевые индикаторы, то в случае с теплоэнергетикой нет и этого. Так, ни один документ стратегического планирования на уровне страны не упоминает теплоэнергетику вообще. «Если сфера электроэнергетики, за которую отвечает министерство энергетики, в большей части отрегулирована и на законодательном, и на подзаконном уровне, а также в части тарифообразования, то по теплу мы ощущаем ряд недочетов. Остро стоит необходимость скорейшего принятия закона о теплоэнергетике, перехода к стимулирующему тарифообразованию. При обсуждении всех этих вопросов с комитетом по регулированию естественных монополий министерства национальной экономики нужно исходить из отраслевой повестки», – констатирует Талгат Темирханов.
Между тем в последние годы дефицит тепловой энергии наблюдается в Карагандинской, Павлодарской, Восточно-Казахстанской и других областях. По мнению экспертов, даже незамедлительное принятие мер по расширению действующих или строительству новых тепловых источников не позволит избежать дефицита, а непринятие срочных мер однозначно приведет к коллапсу в жизнедеятельности населенных пунктов. При этом критичность ситуации по дефициту состоит в том, что в отличие от электроэнергии тепловую энергию практически невозможно импортировать откуда-либо.
«Остро стоит вопрос по обеспечению городов теплом. К примеру, по нашим расчетам, в Петропавловске, при нынешних темпах развития города, мы не сможем удовлетворять потребность по теплу начиная с 2024 года. Это на самом деле очень острый вопрос. В целом проблема износа станций есть по всей стране, особенно по Караганде, Павлодару, Кокшетау и ряду городов южных регионов», – говорит Талгат Темирханов. По его словам, «действующие станции имеют ограничения производственных мощностей, и поэтому больше своего ресурса они дать не смогут». «Нам надо просто определиться, будем ли мы наращивать мощности на угле или все-таки перейдем на иные, альтернативные источники, чтобы удовлетворить города теплом и электроэнергией», – резюмирует глава КЭА.
При этом следует отметить, что на сегодняшний день в Казахстане нет единого долгосрочного стратегического документа, который бы показал, как энергетическая отрасль достигнет поставленных перед ней целей. «Ключевым в базовых направлениях реформы является разработка всесистемного взаимосвязанного подхода к развитию электроэнергетики. С фиксацией прямой связи между целеполаганием и стратегией развития сектора, регулированием, ценообразованием и низкоуглеродными целями/бюджетом», – заявила, выступая на прошедшем осенью прошлого года форуме Kazenergy, один из соавторов Национального энергетического доклада, руководитель британской консалтинговой компании SEEPX Energy Катя де Вере Уолкер.
С такой оценкой согласен Талгат Темирханов. «Отрасли необходим стратегический документ, который будет формировать политику дальнейшего развития электроэнергетической промышленности страны в долгосрочной перспективе. Потому что в энергетике горизонты в 3-5 лет не работают. Сроки строительства станций могут достигать до 8 лет, – считает председатель КЭА. – Как мы понимаем, стране нужна стабильная энергосистема, низкая аварийность, конкурентная среда с высоким потенциалом для дальнейшего развития и привлечения инвестиций». По его словам, доктрина низкоуглеродного развития, которая сейчас обсуждается в министерстве национальной экономики, подразумевает сокращение угольной генерации.
«Если мы говорим о сокращении, то надо четко понимать, какие именно станции подпадут под «выбытие» и чем мы будем замещать ту электроэнергию, которая будет выпадать. Будут ли это альтернативные и возобновляемые источники энергии, или переход на газ, или широкомасштабное строительство гидростанций», – комментирует Талгат Темирханов.
В свою очередь Катя де Вере Уолкер также считает, что подход должен учитывать, прежде всего, сложившиеся в Казахстане реалии. Так, по ее данным, по оценкам дорожной карты «Определяемых на национальном уровне вкладов» (ОНУВ) по сокращению выбросов парниковых газов, при потенциале их сокращения в 641 млн т CO2 до 2030 года потребуется порядка 44 млрд долларов инвестиций.
«Это означает порядка 5 млрд долларов инвестиций ежегодно до 2030 года. При этом львиная доля, порядка 25 млрд долларов на весь период, или около 3 млрд долларов ежегодно, придется на энергетику. Это значит, что порядка 3% ВВП Казахстана (159,8 млрд долларов в 2020 году) будет направлено на достижение целей ОНУВ, из которых около 2% ВВП на электроэнергетику. Для сравнения: по оценкам ЕС и Великобритании, инвестиции в достижение углеродной нейтральности оцениваются в 1-2% ВВП», – сообщила Катя де Вере Уолкер.
