«У скольких из вас дома есть электрическая дрель?» – задала вопрос своим слушателям Рэйчел Ботсман, автор книги «Рассвет совместного потребления», на конференции ТEDx в Сиднее в 2010 году. Руку подняли практически все сидящие. Ботсман объяснила, что за всю жизнь дрелью мы пользуемся 12-15 минут, хотя все, что нам нужно, это не дрель, а дыра в стене. После минутного молчания и ухмылок аудитории она задала следующий вопрос: «Так почему вы не сдаете ее в аренду?». На таком простом примере можно объяснить технологию совместного потребления – одну из моделей экономики будущего как возможности борьбы с гиперпотреблением.
Конечно, совместное потребление не ограничивается одной только дрелью. Дети берут машины у своих родителей, подружки одалживают друг у друга платья, а друзья вместе арендуют дом для отдыха – все это тоже часть совместного потребления. Со временем такая экономика вышла за рамки семьи и привычного круга общения. Люди стали делиться вещами в интернете, а бизнес быстро подхватил восходящий тренд. В 2013 году экономика совместного потребления оценивалась в $15 млрд. Согласно оценке PricewaterhouseCoopers, к 2025 году доходы сервисов, занятых в сфере совместного потребления, достигнут $335 млрд.
Корреспондент «Капитал.kz» решил разобраться, как заработать на новом тренде и почему компании с традиционной моделью так его боятся.
Такси «с бордюра»
За год до выступления Рэйчел Ботсман на TEDx Гарретт Кэмп и Трэвис Каланик основали компанию Uber – сервис по вызову такси через мобильное приложение. Компания, словно вирус, быстро разрослась и через пять лет была представлена уже в 50 странах с оценочной капитализацией в $62,5 млрд. Метод работы компании таков: обе стороны (водитель и пользователь) сами выбирают, когда они хотят оказывать и пользоваться услугами. Компания работает в обход централизации и каких-либо посредников, из-за чего вызывает массу нареканий как среди таксистов, так и властей. В выигрыше все, кроме тех, кто хочет работать по-старому.
«Мы участвуем в политической кампании. Наш кандидат – Uber, а в оппозиции – дебил по имени Такси», – заявил Трэвис Каланик, CEO Uber, выступая на одной из конференций.
Uber стал не только символом успешного стартапа, но и повлек за собой новый термин – «уберизация» – как символ использования экономики совместного потребления в бизнесе. Бизнес-модель компании стала настолько популярной, что ею стали пользоваться и другие стартапы, подстраивая модель под себя.
«Все началось с социальных сетей (Facebook, «Вконтакте»), которые объединили всех. Теперь настало время для убер-сервисов, которые специализируются на конкретной индустрии и предлагают определенный товар или услугу разным игрокам. Такие сервисы позволяют упрощать транзакции, делать их прозрачнее и избавляться от посредников. Нельзя сказать, что такие сети охватили уже все рынки, но уже можно утверждать, что это новое слово в поведении потребителя при выборе товара или услуги», – рассказывает об уберизации Джастин Варилек, глава HackPack.
Спикер объясняет, что убер-модели стали активно развиваться благодаря интернету, который дал всем доступ к виртуальным рынкам. Появление смартфонов позволило достучаться до любого поставщика услуг или потребителя в любое время и в любом месте. При этом экономический кризис 2009 года, сокративший рабочие места и финансовые возможности потребителей, подтолкнул многих к тому, чтобы самим стать себе начальниками и перейти на фриланс.
«Технологии были тут как тут, и настало самое время рискнуть и предложить что-то новое за меньшую цену», – добавил спикер.
Модель работы Uber переняли рестораторы, рекрутеры, журналисты и авиаторы. Например, JetHunter предлагает сервис по аренде частных самолетов. Так, если раньше можно было заказать самолет через брокера или напрямую у компании, то теперь для этого достаточно мобильного приложения. В прошлом году оборот компании составил 1,5 млн евро. Другой пример – UberChef – сервис, позволяющий заказать шеф-повара на какое-либо мероприятие. Сегодня на счету компании порядка 300 поваров и возможность выбрать меню из любой из предложенных кухонь мира. Американские сервисы Eaze и Canary пошли еще дальше. Компании выбрали убер-модель и теперь доставляют коноплю. Конечно, исключительно в медицинских целях.
«Прелесть модели в том, что она не требует большого штата сотрудников, достаточно эффективно автоматизировать процессы, упростить их, сделать понятными всем. Потребителю «убер» выгоден большим количеством вариантов решения своих ежедневных проблем за меньшие деньги при сохранении качества. Мне кажется, при условии достаточной емкости сектора эта модель применима почти везде», – говорит Владимир Липатов, глава UberChef.
Компании, использующие модель Uber в качестве основы для своего бизнеса, стали популярны не только за счет технического прогресса, но и благодаря тем переменам, которые произошли в сознании самих потребителей. Глобальный кризис привел к тому, что люди стали больше экономить и, соответственно, искать пути той самой экономии. Денис Кутергин, сооснователь онлайн-сервиса бытовых услуг YouDo.com, объясняет, что потребители услуги и те, кто ее получают, сейчас активно тестируют убер-модель и уже ясно видят ее преимущества перед традиционной.
«Раньше для заказа такси нам требовалось заранее звонить в диспетчерскую, и куда проще было поймать машину «с бордюра» – сегодня уже множество мобильных сервисов позволяют нам заказать автомобиль за пару минут, а стоимость поездки по центру города соразмерна цене за чашку кофе в столице. В последние годы на интернет-рынке услуг развернулась активная борьба, в которую вступили как гиганты индустрии, вроде Google и Amazon, так и огромное количество стартапов, которые привлекают сотни миллионов долларов в надежде стать новым Uber в одной из многочисленных вертикалей клиентских сервисов», – говорит он.
Против целого мира
Сейчас уже нельзя сказать точно, что было раньше – сам тренд совместного пользования или все-таки компании, который этот тренд породили. Дискуссии об этом схожи с извечной темой первичности яйца или курицы. Тут важно другое: уберизация растет настолько быстро, что вызывает серьезные опасения со стороны многих «традиционников».
«Уровень агрессивности конкуренции среди онлайн-сервисов зависит от того, как организована такая сеть. Если цены всегда на виду, конкуренция стимулируется, и тогда она достигает негативного уровня. Но конкуренция должна быть сфокусирована на устранении посредника. В этом вся суть таких сервисов. Многие люди могут из-за этого терять работу – на примере Uber, против которого бастуют таксисты, мы уже в этом убедились. Агентства теряют, водители и пассажиры, напротив, выигрывают», – говорит Джастин Варилек.
Морис Леви, глава медиагруппы Publicis, в интервью для Financial Times сказал, что «все стали бояться стать уберизированными». Дело в том, что до массовой уберизации для компаний самым большим риском являлись компании, которые предлагали более качественный сервис за меньшую цену. Сейчас компании боятся новичков, стартапов, реализованных умными безумцами с их новыми бизнес-моделями, свободными от устаревших взглядов на бизнес.
В прошлом году компания IBM провела исследование «Раздвигая границы: результаты глобального опроса руководителей высшего звена», которое показало, что одним из самых распространенных опасений для CEO компаний остается «уберизация», которая дестабилизирует ту или иную отрасль благодаря появлению «неочевидного» конкурента.
«Моя политика – планомерное разрушение корпораций. И, да, я за сверхэффективность. Мне нужна максимальная деловая активность при минимальных ценах», – заявил Трэвис Каланик в интервью для The Wall Street Journal.
Судя по всему, старые порядки еще долго будут сопротивляться прогрессу, в то время как свои бонусы получат пионеры, решившие выбрать убер-модель для своего бизнеса.
Конечно, нельзя утверждать, что традиционный бизнес вовсе уйдет с рынка. Вернее будет сказать, что он трансформируется под давлением компаний с новаторской идеей бизнеса. Пусть даже если в такой компании работают два сотрудника. У «традиционников» останутся клиенты, которые будут чувствовать себя гораздо безопаснее за счет давно сформировавшейся системы обслуживания.
