За свою карьеру он успел поиграть в шести казахстанских профессиональных клубах, стать трехкратным чемпионом страны, обладателем Кубка Казахстана и дважды лучшим игроком нашей страны. Этот футболист, несмотря на не очень большой интерес со стороны иностранных клубов к казахстанским мастерам кожаного мяча, сумел попробовать свои силы в Австралии, Голландии, Швеции и России. В 2005 году в возрасте 24 лет он уже стал основным голкипером национальной команды Казахстана, а три года назад, 24 марта 2007 года, сборная Казахстана при его непосредственном участии на Центральном стадионе Алматы одержала историческую победу над сербами в рамках отборочного цикла к Евро-2008. О том, что главным успехом своей карьеры он считает выход в финальную часть чемпионата мира, как он воспринимает себя в роли ресторатора и многом другом Давид Лория в начале этой недели рассказал «Капитал.kz» в эксклюзивном интервью.
– Когда ты впервые заинтересовался футболом? За кокой клуб болел в детстве?
– Уже не помню, за кого болел. В моей семье, наверное, все мужчины играли в футбол, потому моя судьба во многом была предрешена. По крайней мере, сегодня я уверен, что по-другому быть не могло.
– Сколько тебе было лет, когда начал гонять мяч?
– Лет пять, наверное. Хотя, может быть, и раньше. Точно помню, что уже в 6 лет я начал тренироваться в специализированной футбольной школе в «Целиннике».
– Сразу был определен вратарем, или играл на других позициях?
– Было время, что я бегал в поле. Позиции, как таковой, в том возрасте не было – все были нападающими. Но это длилось недолго – несколько месяцев. Потом я занял место в рамке – и, оказалось, что это уже навсегда.
– В каком возрасте уехал в Австралию и почему?
– В 15 лет уехал по настоянию отца. У нас к тому времени на зеленом континенте уже проживало немало родственников и из Грузии, и из Астаны – многие решили перебраться. Так что я, можно сказать, ехал уже на освоенную землю. Но пробыл я там недолго – только чуть более года. Учился там в школе. Но постоянно думал о футболе и уже на второй или третий день после приезда устроился играть в полупрофессиональную команду.
– В австралийский футбол поиграть не пришлось?
– Нет. Я только узнал, что этот вид спорта так же популярен в Австралии, как американский футбол в США. А игры по австралийскому футболу видел только по «Евроспорту».
– Насколько силен австралийский футбол, и как там выглядит чемпионат?
– В то время, в которое я там играл, была совершенно другая лига, отличная от существующей на сегодняшний день. Я помню даже, что футбольный чемпионат в высшем дивизионе Австралии прерывал свое существование на один год. Наверное, они смогли поднять уровень этой игры в последние годы за счет того, что вошли в Азиатскую конфедерацию футбола.
– Почему решил вернуться и как попал в «Автомобилист»?
– Вернуться я хотел очень сильно – постоянно скучал и тосковал по дому. В австралийской школе олимпийского резерва мне предложили продолжить карьеру и по плану я мог в 20 лет получить гражданство Австралии. Но для меня это не было приоритетом, я хотел выступать на родине.
– Как ты попал в «Автомобилист» из Акмолинской области?
– Я отыграл там только одну игру. Помню, что все вратари команды тогда не могли принимать участие – кто-то был травмирован, кто-то – дисквалифицирован. И в этот момент меня привлекли из «Целинника».
– В «Женисе» ты играл с момента основания клуба?
– Да. «Женис» – это ступень развития «Целинника», и я эту ступень преодолел вместе со всей командой.
– Помнишь, как вы шли к чемпионству?
– Я помню, что каждый год в клуб приходили новые и все более сильные футболисты, легионеры. Видимо, год от года повышалось финансирование команды.
– В 2000 году ты стал чемпионом Казахстана. Этот титул – первый большой успех в твоей жизни?
– Нет. Первым успехом был выход молодежной сборной Казахстана в финальную часть чемпионата мира, которая проходила в Нигерии в 1999 году. В отборочном турнире к первенству планеты, который собою являл чемпионат Азии, прошедший в Таиланде, мы заняли 4-е место и квалифицировались на мир. Мы на Азии вполне могли стать призерами – вели в полуфинальном матче с корейцами 2:0, но на последних минутах дважды пропустили и проиграли в серии пенальти. На групповом этапе мы заняли последнее место, но один тот факт, что мы вышли на чемпионат мира уже позволяет мне думать, что это победа. Ни одна футбольная команда, ни в одной возрастной категории такого успеха больше не добивалась.
– Свой дебют в сборной помнишь?
– Конечно, помню (тяжело вздыхает). Мы проиграли на международном турнире сборной Сирии со счетом 0:4.
– Когда-нибудь считал себя первым вратарем сборной?
– Нет. Я думаю, ни один вратарь во всем мире так о себе не скажет. Даже если кто-то о себе так думает, он никогда об этом не скажет.
– Ты вообще амбициозный, самоуверенный человек?
– Амбициозный – да. Но самоуверенность – это плохое чувство, которое означает начало конца. Нужно трезво оценивать себя, свои силы и обстоятельства.
– Чем был обусловлен твой переход в кокшетауский «Есиль»? Чем запомнился тот этап твоей карьеры?
– Я тогда не играл в футбол в связи с травмой крестообразных связок. Перед переходом в кокшетауский клуб я ездил на просмотр в австралийскую команду «Аделаида» и там, на одной из тренировок, получил очень серьезную травму. Вернувшись на родину, я поехал вслед за отцом, который работал в Кокшетау, и почти весь сезон там лечился.
– Как можно охарактеризовать твой карагандинский этап карьеры? Невысокие места в чемпионате позволяли быть максимально мотивированным на играх?
– У нас был просто сумасшедший состав. Что такое командный дух, я понял именно в Караганде. У нас были преданные болельщики. И даже 9-е место в том чемпионате не помешало мне оставить о пребывании в этой команде самые лучшие впечатления.
– Почему ты вернулся в Астану?
– Всегда домой тянет – это родной город. Кроме того, тогда там работал главный тренер национальной команды Арно Пайперс. Я хотел поработать с иностранцами. Думаю, если бы в 2007 году в «Астане» не возникли проблемы, – я и не ушел бы из этой команды.
– Ты можешь сказать, что в своей карьере ты двигался за своим отцом?
– Да. И этого не надо стыдиться. Это же мой отец! Мне всегда нравилось работать вместе с ним и с профессиональной, и с житейской точек зрения. Но он никогда не делал мне поблажек, если ты об этом.
– На твой взгляд, молодой футболист, который сегодня только начинает свою карьеру, может быть уверен в том, что он без поддержки высокопоставленных знакомых или родственников сможет сделать себе имя в казахстанском футболе только за счет таланта и самоотдачи?
– Это точно. Родственники и знакомые – это далеко не определяющая позиция.
– Далее в карьере у тебя был шанс стать вратарем какого-нибудь европейского клуба? Как на тебя вышли голландские «ПСВ» и «Спарта»?
– Наверное, в Голландии увидели какие-то игры нашей национальной команды. Однажды мне позвонил менеджер из Нидерландов и сообщил, что мной интересуется «Эйндховен». Я, конечно, не долго думая, на следующий же день улетел в Эйндховен. Такими шансами не разбрасываются. Но когда я понял, что мне светит только роль третьего вратаря, я от этой перспективы отказался. Затем я попал на просмотр в роттердамскую «Спарту», и там вполне мог стать основным вратарем, если бы действующий голкипер этого клуба не восстановился так быстро. Запасным я быть не хотел. Для того чтобы играть в сборной, а это для меня основной приоритет, нужно иметь постоянную игровую практику.
– В шведском «Хальмстаде» ты с первых дней стал игроком основного состава…
– Да. Я подписал с этим клубом контракт на три месяца – такой срок был необходим для восстановления после травмы их основному вратарю. Поэтому я изначально знал, что данный этап мой карьеры не затянется. Мои выступления в Швеции стали хорошей школой и принесли большой опыт. Я продолжаю поддерживать отношения с некоторыми людьми, с которыми познакомился в «Хальмстаде».
– Какова главная трудность, с которой сталкивается футболист, уезжая в другую страну?
– Адаптация. Во всех смыслах этого слова.
– В 2008 году на матче с россиянами в Москве, который закончился для нашей сборной крупным поражением, один из казахстанских болельщиков крикнул что-то нелицеприятное в твой адрес, и ты вступил с ним в перебранку. Что это была за история, и как она завершилась?
– Никакой перебранки не было. У меня есть блог на сайте сборной Казахстана, где затем мы обсудили с этим болельщиком данную ситуацию и выяснили, что он кричал не в мой адрес, я был на нервах, и вообще, не стоит вспоминать о прошлом.
– В 2009 году тобой заинтересовались в России. Нальчикский «Спартак» был первым в России, кто предложил тебе контракт?
– Контракт – да. Но разговоры были и с другими командами. Впрочем, пока дело не доходит до контракта, то и говорить о нем не стоит.
– В первой же игре российской премьер-лиги ты пропустил 2 гола от «Зенита», но твоя команды тогда свела игру к ничьей. В целом, какое впечатление оставил тот матч?
– Смешанное.
– Разницу между чемпионатами Казахстана и России почувствовал?
– Конечно. Российский футбол не приходится сравнивать с казахстанским.
– В какой стране, будучи действующим игроком, ты видели самый сильный футбол?
– В играх за сборную меня больше всего впечатлили сборные Португалии и России. А на клубном уровне сильнее всех против меня играл «Зенит».
– Были слухи, что ты мог попасть в состав московского «Локомотива». Развенчаешь?
– Нет. Но это было очень давно. Мне было 18 лет, когда я провел с московским «Локо» 2 полноценных предсезонных сбора. Но по каким-то, неизвестным мне, причинам я этой команде не подошел.
– Прошлогодний матч с белорусами в Алматы помнишь?
– Это самый неприятный матч за всю мою карьеру в сборной. В Англию я по воле тренера не ездил, потому поражение от белорусов у себя дома со счетом 1:5 стало самым худшим результатом команды в официальных матчах, когда я принимал участие!! в воротах.
– Почему, на твой взгляд, Бернд Шторк после той игры отказался сразу от нескольких футболистов? По мнению некоторых специалистов, это поведение было похоже на истерику… Ты разделяешь эту точку зрения?
– Не комментирую действия тренеров. Наставники отвечают за результаты своих команд и выбирают себе игроков. Это их дело и их ответственность. А оспаривать их действия и критиковать – это дело других тренеров и журналистов.
– Ты многое потерял, выйдя из состава национальной команды?
– Все что я потерял, – это место в национальной команде. Но из-за этого я и вернулся в Казахстан. Во второй половине прошлого года, когда срок моего контракта в нальчикском «Спартаке» еще не закончился, ко мне поступило предложение из тель-авивского «Хапоэля». Но я решил уехать в аренду в астанинский «Локомотив». Я надеялся, что это повысит мои шансы на возвращение в сборную. Затем по тем же мотивам я принял решение выступать за другой отечественный клуб «Иртыш».
– А зарплаты в Нальчике, Тель-Авиве, Астане и Павлодаре сильно разнятся?
– Нисколько. Везде мне предлагали соразмерную оплату.
– Не могу не спросить о том, что произошло в «Иртыше» в минувшие выходные…
– Мы все испытали шок. За 15 минут до начала игры Даниелю стало плохо, и его в спешном порядке стали реанимировать. Он изначально числился в заявке на матч и был заменен. А в то время, когда его не стало, мы были на поле. Кто-то из футболистов узнал о его кончине в перерыве игры, кому-то об этом сказали только после матча.
– Недавно твоего отца Григория Лорию назначили на пост руководителя «Локомотива». Значит ли это, что вскоре тебя можно будет увидеть в воротах «Локомотива»?
– Это ничего не значит.
– Ты являешься владельцем ресторана в Астане. Это была твоя идея – создать такое заведение?
– Мы всей семьей решили попробовать сделать ресторан, когда была такая возможность. Я всегда мечтал о чем-то таком. Но при этом ресторатором себя не считаю. Тем более что в последнее время делами нашего семейного ресторана занимались только отец и брат – мне было как-то не до того.
– Какой матч своей карьеры ты вспоминаешь с наибольшим удовольствием?
– Против сборной Сербии, конечно. Мы толком отметить эту победу не смогли – игроки быстро разъехались по клубам, поскольку через три дня нужно было играть тур. Но я никогда не забуду, как люди вышли на улицы Алматы с флагами, и как триумфально сигналили машины. Ради этого стоило стать футболистом.
