Сейчас не только и не столько ОПЕК, сколько США и отчасти Китай определяют реальный баланс на рынке нефти. Такую точку зрения высказал один из экспертов, комментируя центру деловой информации Kapital.kz тему сокращения нефтедобычи участниками организации. В ноябре-декабре-январе показатели добычи по картелю безо всякой «заморозки» будут ниже, чем сейчас – этот тезис прозвучал в беседе с другим экспертом.
Изменится ли что-то на рынке после того, как «алжирское решение» о снижении производства черного золота представителями ОПЕК обретет физическую форму и, самое главное, не получила ли отрасль очередную порцию словесных интервенций? Эти вопросы не потеряют актуальности вплоть до официального заседания организации в ноябре, когда, как ожидается, будут озвучены конкретные цифры для конкретных стран.
Хитрый, но эффективный ход
Напомним: о том, что рынок должен поймать равновесие и для этого нужно «заморозить» добычу, заговорили в феврале этого года. Саудовская Аравия, Катар, Венесуэла и Россия предложили тогда производителям зафиксироваться на январских значениях. Воплощения на практике эта идея не нашла. Обсуждение продолжилось в апреле, на встрече нефтедобытчиков в столице Катара Дохе, и затем в июне, на заседании ОПЕК в Вене. И вот, наконец, идея сократить добычу обрела некоторые очертания.
«Стороны непременно должны были в этот раз договориться, так как если бы договориться снова не удалось, это стало бы негативным сигналом для рынка. Сама договоренность о «заморозке» добычи была бы для нефтяных цен, скорее, нейтральной новостью, и стороны придумали ход, способный подстегнуть котировки – объявить о снижении добычи. И это сработало», – комментирует эксперт-аналитик «ФИНАМ» Алексей Калачев.
Замдиректора аналитического департамента «Альпари» Анна Кокорева считает, что таким образом ОПЕК поддержала свой имидж. «Если бы страны собрались в очередной раз и опять не достигли согласия, это окончательно дискредитировало бы организацию перед мировым финансовым сообществом», – говорит она. Также, по ее мнению, это свидетельствует о том, что члены картеля понимают: нет смысла добывать много при низких ценах на нефть, иначе выгода от этого теряется.
О вере и гарантиях
В то, что устные договоренности превратятся в конкретные действия, верит заместитель генерального директора Казахского института нефти и газа Акбар Тукаев. «Миллиарды долларов на дороге не валяются», – аргументирует он. За время, пока цены находятся на низких уровнях, страны ОПЕК недополучили значительный объем нефтяных доходов. Если несколько лет назад совокупные поступления составляли 800 млрд долларов, то по итогам 2015 года – около 400 млрд долларов. «Если не принимать никаких мер, то в этом году картель потерял бы еще 70-90 млрд долларов», – обрисовывает ситуацию спикер. Физическими объемами, добавляет он, они все равно недобирают те доходы от нефти, которые имели бы при более высокой цене на нефть, – все страны ОПЕК это осознают.
«Похоже, что организация действительно нацелилась на сокращение добычи, однако словесных заявлений мало, необходимо письменное соглашение, чтобы рынок всерьез поверил в желание картеля повлиять на рыночную ситуацию», – продолжает тему Анна Кокорева.
По ее мнению, наличие письменного соглашения, кроме этого, будет стимулировать страны соблюдать договоренности. Устная форма не дает гарантий того, что добыча действительно сократится. А что касается сроков, в которые возможно сокращение, то, по оценке эксперта, снизить добычу на 700 тыс. барр./сут. ОПЕК сможет за 1-2 месяца.
А есть ли смысл?
По словам Акбара Тукаева, пиковый сезонный рост добычи по всей ОПЕК обычно приходится на летний период, осенью-зимой происходит снижение. «Но хочу предупредить: обязательно надо учитывать, что с ноября 2015 года в показатели ОПЕК начала засчитываться Индонезия (700 тыс. барр./сут.), с мая 2016 года – Габон (около 200 тыс. барр./сут.). То есть они прибавили в среднем 900 тыс. – 1 млн барр./сут. Годовой пик ОПЕК, в принципе, может превысить только в октябре, в ноябре-декабре-январе показатели добычи по картелю безо всякой заморозки будут ниже, чем сейчас», – говорит собеседник.
Не лишает ли это смысла идею принудительного сокращения добычи? Эксперт поясняет: без соглашения добыча может снизиться лишь на пару сотен баррелей в сутки. В договоренностях же называется более существенная цифра – 700 тыс. барр./сут. А это уже ощутимо для рынка.
Всего лишь 2%
«Влияние «алжирских договоренностей» на рынок нефти будет иметь ограниченный и кратковременный характер, и тому есть несколько причин», – говорит Алексей Калачев. Во-первых, договоренности не были бы достигнуты без определенных оговорок в пользу стран ОПЕК, которые все равно будут вынуждены увеличивать добычу до прежнего уровня, утраченного по разным причинам. «Таким образом, снижением добычи других членов компенсируется рост добычи в Иране, Ливии и Нигерии», – говорит аналитик.
Во-вторых, окончательные параметры ограничений неизвестны, и до утверждения их в конце ноября участники рынка, скорее всего, займут выжидательную позицию.
В-третьих, заявленная величина снижения добычи составляет всего около 2% от уровня августа. «В августе общий объем нефтедобычи ОПЕК составлял 33,24 млн барр./сут., после снижения будет 32,4 млн барр./сут. А это, между прочим, чуть выше январского уровня в 32,33 млн баррелей в день, на котором первоначально предлагалось заморозить добычу еще в марте», – поясняет эксперт «ФИНАМ».
В-четвертых, даже если новые квоты будут утверждены в Вене на официальном заседании ОПЕК, нельзя быть уверенным, что они будут соблюдаться всеми членами. «Система квот существовала в организации и раньше, что не мешало ее периодически нарушать. В том же январе действовала квота на общую добычу на уровне 30 млн барр./сут. И кто ее соблюдал?» – аргументирует Алексей Калачев.
Главные – драйверы США и Китай, не ОПЕК
И, наконец, главный довод Алексея Калачева, почему, на его взгляд, алжирские договоренности «не сработают вдолгую» – реальный баланс на рынке нефти сейчас определяется не только и не столько ОПЕК, сколько США и отчасти Китаем.
«США располагают большими запасами сланцевой нефти, имеют развитую нефтедобычу и при этом являются крупнейшим импортером. При низких ценах на нефть они действительно существенно снижают собственную добычу и наращивают импорт, тем самым поддерживая спрос. При подъеме цен выше себестоимости добычи нефтекомпании страны в состоянии достаточно быстро нарастить добычу, а недавно получили разрешение на экспортные операции», – говорит эксперт.
Он поясняет, что нефтекомпании в США частные, руководствуются экономическими интересами собственников и не ограничиваются не только ОПЕК, но и собственным правительством. «Фактически, именно нефтедобыча США блокирует цены на нефть от подъема выше 55 долларов за баррель», – уверен спикер.
В Китае, продолжает он, тоже есть собственные запасы и нефтедобыча, однако низкие цены делают нефтедобычу нерентабельной, и страна наращивает закупки, являясь одним из крупнейших импортеров энергоресурсов. «При значительном росте цен, когда собственная добыча станет рентабельной, в Китае ее нарастят, а импорт снизят. И это тоже ограничитель рынка», – говорит Алексей Калачев.
Принять удар на себя
Сколько именно придется на каждого участника картеля, будет определено на официальном заседании ОПЕК в ноябре. От информагентств поступала информация, что Саудовской Аравии – лидеру по добыче в картеле (10,7 млн барр./сут.,) – предложат «умерить пыл» на 442 тыс. барр./сут., Ираку – на 135 тыс. барр./сут., Кувейту – на 87 тыс. барр./сут., ОАЭ – на 155 тыс. барр./сут. Но переговорный процесс еще предстоит.
Основной удар, на взгляд Акбара Тукаева должна взять на себя Саудовская Аравия. Королевство добывает значительно больше других участников картеля – примерно треть от суммарного объема. Исходя из этого можно предположить, что производство ей придется сократить примерно на 150-200 тыс. барр./сут. «Чуть меньше – Ираку, Нигерии, Алжиру и т.д.», – поясняет эксперт.
Вне ОПЕК – надежда на Россию?
В вопросе, поддержат ли инициативу страны, не входящие в картель, собеседники Kapital.kz разошлись во мнениях. Алексей Калачев сомневается в том, что кто-либо вне ОПЕК реально присоединится к «заморозке» – «разве что только по естественным причинам падения нефтедобычи из-за высокой себестоимости». Эксперт приводит в пример Венесуэлу: страна, активно выступавшая за ограничение добычи, вряд ли может позволить себе такое сокращение из-за финансовых проблем.
Акбар Тукаев и Анна Кокорева не исключают активности в этом вопросе других игроков. В частности, это может быть Россия. «РФ, скорее всего, поддержит ОПЕК в этом решении, об этом не раз заявлял министр энергетики Александр Новак», – говорит Анна Кокорева. «Страна активно участвовала в процессе нахождения компромисса между Ираном и Саудовской Аравией и неоднократно высказывалась о готовности сотрудничать в этом вопросе», – поясняет Акбар Тукаев. Тем более, говорит он, недавно россияне «похвастались» рекордом – 11 млн барр./сут., а нефтяная промышленность страны сейчас находится не в том состоянии, чтобы долгосрочно поддерживать добычу на уровне около 12 млн барр./сут. Для сохранения инвестиционной привлекательности отрасли и поддержки большого числа намечающихся проектов этому игроку нужна цена не меньше 50 долларов за баррель.
Однако Алексей Калачев кандидатуру России отвергает. «В стране, также поддерживающей процесс ограничения на словах, на деле отсутствует механизм регулирования добычи. Доходы бюджета напрямую зависят от добычи углеводородов. При этом Минэнерго РФ – явно не шейх и не эмир, а нефтяные компании – частные или полугосударственные, должны приносить прибыль акционерам», – поясняет он.
От кого ждать подвоха
Эксперты не исключают того, что к ноябрю, когда «алжирское решение» должно обрести официальную форму, кто-либо из нефтяных игроков выступит против сокращения добычи. «Риски есть всегда. Подобных выпадов можно ожидать от Саудовской Аравии, Ирана, Ливии и Нигерии», – перечисляет Анна Кокорева.
Риск того, что кто-то из участников «даст задний ход», вполне реален, соглашается Акбар Тукаев. Самое главное, говорит он, – поведение трех фигур – Саудовской Аравии, Ирана и России. «Если эти страны хотя бы в какой-то мере будут придерживаться договоренностей, то рынок самое позднее к середине 2017 года окончательно стабилизируется», – считает аналитик. Конечно, все будет зависеть от влияния на руководство этих стран политических аспектов, но, на взгляд эксперта, все-таки во главу угла все-таки встанет проблема недополученных нефтяных доходов.
Верхний диапазон, но не больше
Не раз в комментариях Kapital.kz Акбар Тукаев высказывал мысль о том, что инициатива «заморозки» добычи, даже звучащая в устной форме, – способ поддержки цен на нефть. По его мнению, какая бы ситуация ни возникла в положительном смысле, среднегодовая цена на нефть будет более 43 долларов за баррель. Если же цены сейчас «свалятся» к 30 долларам за баррель, что практически нереально, то стоимость по итогам года может оказаться ниже 40 долларов. «Но все идет к тому, что баррель Brent все же будет стоить 43-44», – уверен собеседник.
В день, когда были озвучены предварительные договоренности, 28 сентября, Brent поднимался к отметке 48,96 доллара за баррель, при этом в течение сессии опускался до 45,70 доллара за баррель. 29 сентября – 2 октября североморская смесь торговалась на уровне 47-49 долларов за баррель. В понедельник, 3 октября, баррель пробил отметку 50 долларов.
«В результате реализации договоренности членов ОПЕК о «заморозке» нефтяные цены, запертые в коридоре 35-55 долларов за баррель, смогут закрепиться в верхней части этого диапазона – 45-55 долларов, попытки подрасти хотя бы до 60 долларов за баррель будут рынком пресекаться», – говорит Алексей Калачев. Он отмечает, что если бы договориться не удалось, это могло бы сместить цены в нижнюю часть коридора – 35-45 долларов, где рынок поддерживался бы ростом покупок ниже 35 долларов.
