Сближение постсоветских экономик на фоне утраты веры в мировую финансовую систему – своевременный и необходимый шаг, считает руководитель Евразийского центра финансового консалтинга, консультант совета директоров Bank RBK Жомарт Ертаев. При этом эксперт убежден, что опасения о неготовности казахстанского банковского сектора к полноценной конкуренции с российским в рамках евразийского интеграционного процесса сильно преувеличены.
– Жомарт Жадыгерович, в глобальной экономике мы сегодня наблюдаем несколько разнонаправленных процессов: с одной стороны – лихорадит Западную Европу, даже поднимаются вопросы о выходе отдельных стран из Евросоюза и еврозоны, с другой – три страны объединяются сначала в Таможенный союз, создают Единое экономическое пространство и намерены прийти к созданию полноценного Евразийского экономического союза. Почему одни разбегаются, другие – сближаются?
– Главный вопрос, который кризис поставил перед всем миром, а не только перед нашими странами, – это вопрос доверия мировой финансовой и валютной системе. На чем всегда держалась эта система? На безусловной вере в правильность организации мировых финансов, на вере в доллар и в бесконечную мудрость регуляторов и эмитента американской, а по сути – мировой валюты. С 1971 года, когда западный мир окончательно отошел от привязки валют к золоту, только вера была основным содержанием свободно конвертируемых валют. И вот сейчас эта вера пошатнулась.
Происходящие в настоящее время евразийские интеграционные процессы – это наша попытка сыграть на противоходе и компенсировать глобальный риск укреплением связей с соседями, которых мы хорошо знаем и понимаем. Как пел Окуджава: «Возьмемся за руки, друзья, чтоб не пропасть поодиночке».
– В чем состоит глобальный риск, и как его компенсировать в локальном объединении?
– Главный риск – в разнузданной свистопляске рынков. Позавчера все поверили, что будущее за «доткомами» и капитал побежал туда – «пузырь» надулся и лопнул. Вчера капитал поверил в необеспеченную доходами заемщика ипотеку – «пузырь» снова надулся и лопнул, похоронив несколько гигантов инвестиционного и банковского бизнеса. Сегодня капитал побежал в социальные сети и гаджеты… Нет критериев, пузыри надуваются и лопаются, валюты колеблются в слишком широком диапазоне для нормального планирования. Поэтому создать свой рынок и свой финансовый и валютный оазис с расчетами в национальных валютах – это попытка компенсации риска мирового финансового хаоса. С соседями проще и выгоднее торговать без привязки к доллару. В этом случае вихри мировой валютной неустойчивости хотя бы локально можно сгладить.
– Многие отрицают позитивный опыт объединения союзных республик в СССР. После того как цивилизованный развод постсоветских стран уже состоялся, нужно ли нам вновь входить в эту же воду?
– Прошлое объединение – СССР – было для своего времени важным этапом для всего евразийского континента. Я сторонник принятия своего прошлого со всеми его плюсами и минусами – оно уже свершилось, поэтому глупо его менять сто лет спустя. Если говорить о плюсах, то безусловными плюсами для Казахстана и Центральной Азии были индустриализация, резкое повышение образовательного и культурного уровня. И без советского прошлого нынешний Казахстан вряд ли стал бы лидером среди постсоветских стран по многим показателям – в частности, по инвестиционной привлекательности.
Нынешнее объединение более прагматично и менее идеологизировано, чем сто лет назад. Выгодно отменить таможенные пошлины? Да, нарастает товарооборот всех стран-участниц. Выгодно использовать национальные валюты для взаимных расчетов? Да, меньше потерь на валютных курсах и независимость от колебаний мировых валют. Выгодно трансграничное производство? Да, многие цепочки переработки в Союзе носили трансграничный характер и были построены по отраслевому признаку, и их восстановление, безусловно, выгодно всем сторонам.
– Не будет ли интеграция в рамках Евразийского экономического союза попыткой построить отношения по типу старший-младший?
– Тут как раз беспокоиться излишне. Ровно наоборот. Например, в финансовой и банковской сфере Казахстан во многих отношениях впереди России и Беларуси. Я работал не только на казахстанском банковском рынке и имел возможность сравнить уровень развития банковских секторов в странах СНГ. Кроме того, в нашей команде есть специалисты с опытом работы и в Казахстане, и в России, и на Украине. Поэтому могу уверенно сказать, что банковский и финансовый секторы, как и смежные отрасли – страховая и пенсионная – в Казахстане сильнее во многих отношениях, чем в других странах евразийской «тройки».
– В чем, например?
– Во-первых, казахстанские банки гораздо более рыночны по своей природе. Все они нацелены на удовлетворение спроса широких сегментов потребителей. Это серьезное преимущество по сравнению с российской банковской системой, где половина банков обслуживают только своих акционеров или работают в серой зоне схематозов, обнала и вывода бюджетных денег в оффшоры. Эта зона зависима от личного покровительства регулятора, бюрократов и спецслужб. Выпусти эту половину российских банков на рынок – они умрут в течение квартала. Казахстанские банки привыкли работать в рыночных условиях как на внутреннем рынке потребления банковских услуг, так и на внешних рынках заимствований. В одинаковых условиях у наших банков больше шансов на успех.
Во-вторых, банки Казахстана более технологичны – информационные технологии и интеграция, которые на российском рынке только-только набирают обороты, у нас уже привычны и являются вчерашним днем. Например, проверку заемщика в Казахстане можно произвести за 5 минут, отправив соответствующие электронные запросы в пенсионный фонд и коллекторское бюро. У нас эта система действует уже не один год, а в России только сейчас стали задумываться о необходимости прозрачного централизованного доступа к сведениям о доходах и задолженностях. Здесь мы сильнее, быстрее и технологичнее.
В-третьих, банки Казахстана научились лучше дотягиваться до клиента, даже в самых отдаленных точках, поэтому банковские продукты и услуги используют больший процент граждан, чем в России. Это особенно хорошо заметно на рынке ипотечного, потребительского и беззалогового кредитования. Умение достучаться до клиента – это серьезное конкурентное преимущество в рыночном соревновании банков.
В-четвертых, в Казахстане лучше отработана система управления рисками – это следствие рыночности и открытости банковской отрасли. В-пятых, банковская и финансовая система Казахстана лучше интегрирована в мировой рынок. Это, конечно, потрепало нервы в пик кризиса, но, тем не менее, это опыт и дополнительные возможности.
Данный разговор можно продолжать, однако, мне кажется, я уже достаточно привел аргументов в пользу того, что банковская и финансовая отрасли имеют хорошие конкурентные преимущества при будущей интеграции финансовых систем.
– То есть Вы не разделяете опасения о грядущей гегемонии российских банков на казахстанском рынке?
– Абсолютно. Более того, я считаю, что самые амбициозные игроки банковской отрасли Казахстана должны использовать экономическую и финансовую интеграцию в рамках Евразийского союза для извлечения максимальной пользы. В Казахстане с его небольшим рынком и относительно небольшим населением экспансия на внешние рынки необходима. Без этого – застой и стагнация. Преимущества и возможности у нас есть – надо только грамотно ими распорядиться.
