Финансовой отрасли в ближайшем будущем предстоит пройти через кардинальные преобразования. Это вызвано необходимостью преодоления текущих структурных проблем и связано с недостаточно высоким уровнем проникновения прорывных инноваций в отраслевую практику. Об этом говорится в исследовании компании Accenture Disruptability Index 2019.
Исследование оценивает уровень восприимчивости различных отраслей экономики к радикальным преобразованиям под влиянием прорывных технологий (disruptive technologies), и на каком этапе жизненного цикла они находятся в данный момент времени. В конкретной отрасли оцениваются факторы, влияющие на «прорывной индекс» отрасли: количество инновационных компаний, проникновение стартапов и уровень венчурного финансирования. Также индекс показывает восприимчивость отрасли к будущим прорывным технологиям: насколько эффективно управляются предприятия отрасли, насколько менеджмент отраслевых компаний стремится к инновациям и осознает их важность, какие входные барьеры препятствуют инновационному развитию отрасли.
Как показало исследование, банки, страховые компании и игроки на рынках капитала вступают сегодня в фазу кардинальных изменений, демонстрируя показатель индекса в диапазоне от 0,7 до 0,8 при медиане для совокупности отраслей в 0,57. Важно отметить, что эти показатели изменились по сравнению с цифрами прошлого года: тогда банковская отрасль показывала индекс от 0,6 до 0,7 – таким образом, за год восприимчивость отрасли к инновациям значительно выросла, компании отрасли постепенно переходят на следующий этап жизненного цикла.
Из 10 тыс. проанализированных компаний 71% либо испытывают серьезные проблемы из-за новых технологических вызовов, либо уже занимаются их решением. От успешной реализации стратегий развития, связанных с прорывными технологиями, сегодня так или иначе зависит судьба компаний с общей капитализацией в $41 трлн.
Банки и финансовая отрасль пришли к необходимости резких перемен из-за феномена «цифровой компрессии»: сокращению доходности бизнеса из-за влияния технологий, одновременно с давлением регуляторных изменений и конкуренцией со стороны финтех- и бигтех- игроков.
Средний уровень транзакционных комиссий в отрасли снижается – комиссионные в качестве компенсации за эксклюзивную экспертизу или за трудоемкий административный процесс утрачивают свою обоснованность. На ключевых глобальных рынках с начала финансового кризиса 2007 года ушла треть банков – появление новых, в том числе нелицензированных, игроков не компенсировало этот отток. Так, только за прошлый год в Европе прекратили работу 330 банков, 5% всего сегмента. При этом данный тренд описывает не только консолидацию рынка, но и общее сокращение его объемов.
В США пока что это выражается только в отсутствии роста, но в Европе тренд грозит привести к потере 30% от текущего объема выручки сектора от традиционных продуктов. Влияние на это оказывают действия регуляторов, такие как PSD2 (вторая директива о платежных услугах в ЕС, направленная на повышение конкуренции в банковской сфере) или Open Banking в Великобритании, и тренд в сторону фрагментации и расслоения банковского бизнеса на более специализированных игроков. Интегрируясь друг в друга, они выстраивают и развивают более продуктивные цепочки создания ценности для клиента.
В мире ситуация в финансовой сфере развивается по различным сценариям – мы наблюдаем три основных пути: путь Китая, где технологические гиганты одержали верх над банками, путь развитых банковских рынков, как в Канаде или Австралии, где банки используют свои устойчивые позиции для создания экосистем вокруг клиентов для получения новых доходов за рамками финансового сектора, а также путь «открытого рынка», примером которого является Великобритания, где из-за внедрения регулирования Open Banking сейчас происходит очень активное развитие рынка с участием новых финтех-игроков и традиционных банков.
В России и Казахстане с учетом конкурентного и крайне технологически продвинутого банковского рынка даже при бдительном регулировании сценарий Китая не грозит. Напротив, мы видим примеры «Сбербанка», «Тинькофф», «Халык Банка», Kaspi, которые активно развивают экосистемы и сами приходят в традиционно небанковские сегменты бизнеса. Также стоит отметить инициативу казахстанского МФЦА по построению финансового маркетплейса, которая должна привести к повышению конкурентности на финансовом рынке страны и повысить доступность финансовых продуктов для населения.
Первая и самая очевидная бизнес-модель для банков в disrupt-перспективе – «давайте делать все для клиента в digital», концепция «Цифровой персональный менеджер». Ее развитие – выход за рамки банковского бизнеса и превращение в экосистемного игрока.
Второй сценарий: сосредоточиться на чем-то одном – «давайте будем лучшими в этой области». Этот подход характеризует цифровых категорийных игроков (так называемых цифровых банков-монолайнеров).
Третий сценарий: отказ от продажи банковских продуктов и услуг напрямую клиентам, в пользу реализации сервисов для партнеров – модель «поставщика услуг» для других организаций («utility player»), которая подходит для определенного типа игроков.
Наконец, четвертая модель: платформа по агрегации актуальных продуктов, финансовых или нефинансовых. Самый крупный подобный игрок сегодня – Alibaba cо своей финансовой экосистемой Ant Financials.
Вне зависимости от выбора в пользу любой из этих моделей сделать его придется в любом cлучае, поскольку наибольший удар придется на те банки, которые сегодня отстают в цифровой гонке и не успевают осваивать новые источники дохода на фоне стремительных изменений в отрасли.
Современным игрокам в финансовой отрасли остается только меняться. Снаружи эти изменения могут выглядеть как естественная эволюция, но на практике для большинства компаний они больше походят на революцию. Для банков, которые хотят конкурировать за клиента в цифровой гонке, важно сконцентрироваться на следующих характеристиках «банка будущего»: расширенная омниканальность, персонализация в реальном времени, переходе от предложения финансовых продуктов к гарантиям соблюдения интересов клиента в управлении его деньгами, фокус на завоевание доверия клиента в рекомендациях и советах по финансовым вопросам и выстраивание экосистем с партнерами.
С учетом возрастающей сложности бизнеса банкам, страховщикам и финансовым институтам необходимо оперативно учиться зарабатывать деньги в условиях экономики экосистем. Например, сегодня для финансовых компаний новыми продуктами становятся API, которые потребляют партнеры и финтех-игроки. Это требует совсем другого подхода к монетизации, поскольку клиентами выступают не только конечные потребители-физлица или b2b-клиенты, но партнеры по экосистеме и сообщества разработчиков.
Мария Гусева, директор управленческого консалтинга для финансового сектора Accenture
