Тенге будет продолжать падать, пока падает нефть. После фактического ввода режима «свободного плавания» уже определилась четкая корреляция между поведением нефтяных цен и курсом тенге, соответственно, вопрос о курсе тенге сейчас еще больше, чем раньше, является вопросом о цене на нефть. Таким мнением с корреспондентом центра деловой информации Kapital.kz поделился Вячеслав Додонов, доктор экономических наук, главный научный сотрудник Казахстанского института стратегических исследований при Президенте РК.
Отметим, что во вторник, 12 января, февральские фьючерсы на Brent опустились на бирже ICE Futures до 31,10 доллара (минус 1,4%), февральские фьючерсы на WTI на бирже NYMEX подешевели на 1,45%, до 30,95 доллара, сообщает агентство «Интерфакс», приводя данные на 7:45 мск.
Доллар же 12 января по состоянию на 11:15 по алматинскому времени подобрался к 369 тенге; итог дневной сессии KASE: средневзвешенный курс – 367,61 тенге за доллар.
Вячеслав Додонов считает, что падение стоимости нефти не может иметь большого дальнейшего потенциала, так как уже при текущих ценах многие компании и месторождения в мире уходят ниже точки безубыточности. «А это значит, что перспектива сокращения добычи в мировом масштабе (в региональном это уже кое-где происходит) становится все более реальной. Поэтому дно нефтяных цен по сорту Brent, по моему мнению, должно быть в интервале 30-40 долларов за баррель, и уход ниже 30 долларов, если он случится, может быть только эпизодическим и краткосрочным», – уверен собеседник.
Если говорить о факторах, влияющих на нефть и на тенге соответственно, то, по мнению Вячеслава Додонова, китайский фактор, ставший «формальным триггером» падения в последние дни, конечно, важен, но скорее как повод для инвесторов подавить котировки. «Фактически Китай сегодня, даже в условиях замедляющегося роста, потребляет не меньше сырья, чем три-четыре года назад, когда его ВВП был значительно меньше, а цены на нефть находились выше 100 долларов», – поясняет он.
Основным фактором давления на все финансовые рынки эксперт называет главным образом монетарную политику ФРС: центробанк США все же встал на путь повышения ставок, а это означает сжатие рыночной ликвидности и снижение цен активов. Напомним: в середине декабря прошлого года Федеральная резервная система США повысила уровень ключевой ставки, установленный в 2008 году, с 0-0,25% до 0,25-0,5%.
«Если монетарная политика изменится под влиянием неблагоприятной конъюнктуры и американский регулятор откажется от идеи ужесточения, то на рынки, в том числе товарные, вернется оптимизм, и мы увидим рост нефти в этом году. Если же курс на повышение ставок будет продолжен, может произойти разрастание финансового кризиса с его переходом в острую фазу, как это было во втором полугодии 2008 года. В этом случае дно у всех активов, включая нефть и тенге, будет ниже текущих уровней», – представляет потенциальные варианты аналитик.
Что касается того, проводит в настоящее время Нацбанк Казахстана интервенции на валютном рынке или нет, то Вячеслав Додонов указывает на отсутствие соответствующих данных. «Регулятор не публикует информацию об интервенциях, поэтому тут ничего сказать нельзя», – говорит он.
Вместе с тем собеседник отмечает, что в ноябре 2015 года резервы НБ РК росли, и это происходило на фоне снижения курса тенге – с 280 до 310. «То есть Нацбанк предпочел не вмешиваться в процесс девальвации, а нарастить резервы. На мой взгляд, политика регулятора в этой части спорна, и приоритетом все же должна быть финансовая стабильность в целом, а не стабильность его резервов», – говорит эксперт.
В настоящее же время, по его словам, стабильности нет: вновь возник ажиотаж на валютном рынке, резко подскочили ставки межбанковского кредитования (что означает падение кредитной активности и ухудшение условий ведения бизнеса), новая волна негатива пришла в отрасли, связанные с валютным курсом и кредитами (торговля, строительство, собственно финансовый сектор).
«Я считаю, что валютный рынок Казахстана, как небольшой и уязвимый к раскачиванию, не должен оставаться без сильного участия Национального банка, так как исключительно рыночное курсообразование несет слишком большие риски для финансовой и макроэкономической стабильности», – заключает Вячеслав Додонов.
