Получив приглашение от председателя правления Банка ЦентрКредит Владислава Ли сделать эксклюзивное интервью, я предвкушала интересный разговор. Пока мы рассаживались, настраивали фотоаппаратуру, он как бы невзначай сообщил о своем решении завершить деятельность на посту главы банка. Хотя позже признался, что оно далось нелегко и не сразу. «Капитал.kz» публикует откровенное интервью с Владиславом Ли, который почти 20 лет возглавлял Банк ЦентрКредит.
— Владислав Сединович, почему вы решили покинуть пост главы банка? Это очень неожиданная новость…
— Действительно, я почти 30 лет посвятил банку, из них 19 в качестве председателя правления. Это довольно длительный срок, за это время мы с командой смогли построить зрелый институциональный банк, который на сегодняшний день входит в десятку крупнейших игроков страны. Когда в 1998 году я приступил к своим обязанностям в качестве главы банка, его активы составляли порядка 13 млрд тенге, на сегодняшний день они выросли почти в 100 раз. За эти годы БЦК прошел большой путь: первые рейтинги, первые международные займы, их успешные погашения и многие другие значимые события. Сейчас я бы хотел сосредоточиться на стратегических задачах в качестве члена совета директоров, отойдя непосредственно от оперативного управления банком.
— Чем вы намерены заниматься в новой должности?
— Я давно хотел больше времени посвящать развитию отношений с клиентами банка, выявлению и пониманию их потребностей. И, казалось бы, ключевая роль председателя правления как раз в этом и заключается, но из-за того, что он должен управлять институтом, то есть ежедневно быть вовлеченным в рутинную работу, на взаимодействие с клиентами практически не остается времени. В последние годы у меня почти не было времени ездить по регионам, общаться с клиентами и сотрудниками филиалов. Поэтому в какой-то степени я хочу восполнить данный пробел и в дальнейшем сосредоточиться на выстраивании диалога с ключевыми клиентами банка. Свою следующую миссию в качестве глобального менеджера я вижу именно в этом. Так что, я далеко от банка не ухожу. Кроме того, у меня есть общественная нагрузка в виде депутатства в маслихате, которая также занимает много времени.
— И все же, не трудно ли было принимать такое решение после стольких лет, которые посвятили банку?
— Безусловно, это трудное, но неизбежное решение, которое когда-то нужно принимать. В свои 60 лет могу сказать, что банк стал делом моей жизни. И когда ты столько времени посвящаешь какому-то делу, в определенный момент начинает пугать то, что находится за пределами этой жизни. Мы проводим за работой гораздо больше времени, чем с родными людьми, болеем за банк душой, и, конечно, решиться на такой шаг мне было нелегко. Но, я думаю, настал подходящий момент для завершения моего пути как председателя правления. Тем более банк прошел острую фазу кризиса и сегодня чувствует себя уверенно. Как вы знаете, осенью прошлого года Kookmin Bank объявил о своем решении выйти из состава акционеров БЦК. Корейский инвестор в течение 10 лет был одним из собственников нашего банка и внес большой вклад в его развитие. По моему мнению, присутствие иностранного акционера полностью поменяло наш банк. В первую очередь, изменилась корпоративная культура, были внедрены международные практики принятия решений, усилено управление рисками и многое другое.
Если говорить о финансовом положении банка, то в последние 10 лет мы активно работали над его оздоровлением. И, несмотря на то, что не было дополнительного вливания в капитал, у нас есть определенные результаты. За это время изменилась структура активов и пассивов. Если в 2007 году доля валютных кредитов в банке составляла 60%, на сегодняшний день эта цифра снизилась до 19%. Кроме того, нам удалось уменьшить долю внешних займов в структуре обязательств в 10 раз, с 50% до 5%. Я думаю, эти цифры наглядно демонстрируют какой большой путь прошел Банк ЦентрКредит.
В последние годы одним из основных вызовов на банковском рынке был высокий уровень NPL. Но если говорить о нас, то за 10 лет мы создали значительный объем провизий по убыточным кредитам, размер которых на текущий момент превышает 100 млрд тенге. И долгое время рейтинговые агентства нас критиковали за низкую доходность. Да, действительно, она была низкой, но все, что мы зарабатывали, направляли на формирование провизий. И уже в этом году мы видим результаты проделанной работы: в первом полугодии резко увеличилась наша доходность. Хотя объем нашего ссудного портфеля сократился, но стало больше работающих займов, что привело к увеличению доходности. Для примера, чистый процентный доход за первое полугодие вырос на 79% по сравнению с аналогичным периодом прошлого года, а чистый непроцентный доход — на 22%. Чистая процентная маржа улучшилась на 1,7%, с 1,9 до 3,6%. А коэффициент cost to income (затраты на бизнес) снизился с 58% до 40%. У нас появляются возможности для генерирования внутреннего дохода для будущей капитализации банка. В этом смысле, я считаю, моя работа в качестве председателя правления завершена. Банк вышел на хорошую траекторию. Возможно, я думаю, Kookmin поторопился с выходом.
— Кстати, с чем связан такой резкий выход корейского инвестора?
— На мой взгляд, здесь было много причин. Как вы помните, Kookmin купил долю накануне Великой рецессии, как сейчас многие называют финансовый кризис 2007—2009 годов. Наверное, в какой-то степени они вышли на казахстанский рынок не в очень удачное время, за что на руководство, принявшее это решение, обрушился шквал критики. После чего в 2010 году старое руководство Kookmin было вынуждено покинуть банк. И опять же на волне этой негативной риторики пришла новая команда топ-менеджеров, и, я думаю, они заняли выжидательную позицию по отношению к БЦК. Безусловно, как я говорил, Kookmin многое сделал для развития казахстанского банка, но в части денежных вливаний они были связаны. Тем временем Национальный банк заявил о необходимости повышения собственного капитала БВУ, а Kookmin не готов был докапитализировать наш институт. Это стало одной из причин выхода из банка.
Полагаю, что на решение о продаже доли повлияло и то, что Международная финансовая корпорация (IFC) инициировала исполнение опциона, срок которого истекал в марте этого года. У IFC был опцион на продажу Kookmin Bank 10% акций. Если бы Kookmin купил долю, принадлежащую IFC, им пришлось бы консолидировать БЦК со своей группой, а такая консолидация для них была нежелательной. Это, я думаю, подстегнуло корейских коллег искать инвестора для продажи доли.
Признаюсь, данное решение было для нас неожиданным. 15 ноября мы узнали о желании Kookmin выйти из банка, а уже в январе завершили сделку. Могу сказать, что она была довольно сложной. И после того, как Kookmin нам озвучил свое решение, мы спешно начали искать инвестора. В итоге был создан альянс с группой «Цесна», которая частично выкупила долю Kookmin.
— Почему в качестве нового акционера был выбран холдинг «Цесна»?
— В некоторой степени Цеснабанк (которым владеет холдинг «Цесна») и БЦК похожи, например, в части стратегии развития — оба института ориентированы на малый и средний бизнес. Банки, можно сказать, выросли из предпринимательской среды в конце 80-х, только Цеснабанк больше развивался в Астане, а мы в Алматы. Эти две бизнес-структуры взаимно дополняют друг друга. Можно сказать, эти два института по духу одинаковые.
— Можно ли сказать, что сделка стала одной из отправных точек для вашего решения?
— Да, как я сказал, самый сложный этап был преодолен, и теперь перед банком стоят новые задачи: на пороге цифровой банкинг, облачные технологии, развитие блокчейна. Именно поэтому в последнее время мы занялись формированием новой команды. Прежде всего, мы пригласили Галима Хусаинова — профессионального финансиста с правильной жизненной позицией. Тимур Ишмуратов возглавил розничное направление в банке, раньше возглавлял БЦК-Москва. На позицию управляющего директора по IT пришел Марат Кусаинов, который прошел путь от рядового специалиста до управляющего директора в Народном банке. Именно эти люди поведут БЦК к новым достижениям. Думаю, их свежий взгляд, динамичное мышление помогут бизнесу отряхнуться от устаревших стереотипов и ограничений.
— Кто возглавит эту команду, которая теперь будет выводить БЦК на новый этап? Кто будет преемником?
— Пока не могу озвучить. В конце сентября после всех необходимых процедур мы представим его.
— Будем надеяться, придет достойная смена. Но, Владислав Сединович, вернемся к сделке. Если заглянуть немного вперед и поговорить о перспективах развития двух банков, как вы считаете, какой вариант развития возможен для БЦК и Цеснабанка?
— Здесь есть ряд сценариев: это может быть как слияние двух банков, так и сохранение их как отдельных институтов, но с разной специализацией. В любом случае каждый из вариантов требует времени.
Если акционеры, например, примут решение о слиянии двух банков, нужна будет независимая оценка двух институтов, затем разработка стратегического плана развития объединенного банка. С одной стороны, слияние дает увеличение активов, капитала, но с другой, у него есть и ряд рисков. Например, синергетический эффект путем сокращения расходов достаточно небольшой, а вот затраты на создание единой IT-платформы, перевод клиентов на единую базу и другие процессы, колоссальные. Но ключевая угроза состоит в том, что при слиянии происходит потеря бизнеса — увольняются сотрудники из-за неопределенности, а за ними уходят клиенты. Именно поэтому, я думаю, что Халык банк приняли решение не сливать банки, оставив их пока отдельными институтами.
— То есть пока четкого решения нет?
— Оно пока не принято. Пока же Банк ЦентрКредит продолжает работать в прежнем режиме. Мы двигаемся согласно принятой в прошлом году стратегии развития на 5 лет. На сегодняшний день у нас есть свободная ликвидность и большой аппетит к кредитованию, мы участвуем во всех государственных программах, внедряем новые продукты и услуги. Некоторое время мы приостановили эти процессы, потому что проводили масштабную работу по переходу всего банка на новую IT-платформу. В прошлом году мы завершили этот процесс и теперь готовы предложить клиентам новые продукты и услуги. Но все же не стоит ожидать агрессивного развития банка, поскольку мы всегда выступаем за сбалансированное развитие. Я неоднократно говорил о том, что у универсального банка не должно быть крена в одну сторону — корпоративного или розничного. Диверсификация, за которую я ратую, должна быть везде — то есть нельзя зависеть от одного источника финансирования: государства или населения. От чего пострадали казахстанские банки в 2007—2008 году? От чрезмерного увлечения внешними займами. Сегодня, кстати, я считаю, нам даже не хватает внешнего финансирования.
Эта диверсификация должна касаться и активных операций, я имею в виду кредитование. ЦентрКредит известен как банк для малого и среднего бизнеса, и в какой-то степени мы недооценивали розничное направление. Его доля в общем ссудном портфеле последние несколько лет, к сожалению, держится на уровне 36%. Но мы ставим перед собой задачу нарастить эту цифру до 40%, а потом — до 50%. Опять же, в структуре нашего розничного портфеля 95% - это залоговые кредиты, обеспеченные недвижимостью. Это тоже нехорошо, потому что надо развивать и более высокомаржинальные продукты, такие как автокредитование, беззалоговые кредиты, кредитные карты.
Если говорить про корпоративный бизнес, в свое время мы обожглись на кредитовании так называемых «национальных чемпионов». Это был печальный опыт для нас и в итоге мы решили, нельзя зависеть от одного или двух крупных заемщиков, конечно, это эффективно, но очень рискованно. Я думаю, более диверсифицированный портфель убережет банк от рисков.
— Могли бы вы поделиться вашим личным мнением, какой сценарий предпочтительный для двух банков?
— Я бы советовал сохранить два банка и развивать их как два отдельных института, возможно, с разной специализацией.
Цеснабанк, как флагман группы, мог бы сконцентрироваться на отношениях с крупными корпоративными клиентами и развитии бизнеса за пределами Казахстана, а Банк ЦентрКредит — сосредоточиться на развитии, прежде всего, розничного бизнеса и МСБ.
— Но тогда придется докапитализировать оба банка?
— Сейчас этот вопрос обсуждается, в том числе и при участии Национального банка.
— В продолжение вопроса о капитале, намерен ли Банк ЦентрКредит принять участие в программе оздоровления, разработанной регулятором?
— Да, мы хотим. Участие в этой программе для нашего банка — дополнительный рычаг для развития.
— Мы видим, что интерес к программе есть у многих игроков. Как вы могли бы ее оценить?
— Как вы знаете, программа докапитализации банков состоит из трех частей: докапитализация системообразующего банка, поддержка банков с капиталом не менее 45 млрд тенге, в это число попадает порядка 15 банков. И третье направление — усиление надзорных функций со стороны регулятора и повышение ответственности аудиторских и рейтинговых агентств.
Касательно поддержки системообразующего банка (Казкома — прим. авт.) я уже говорил о том, что отказ от поддержки крупного института может дорого обойтись и государству, и обществу. И я думаю, это самая важная работа, которая была сделана в рамках всей программы. Вы можете себе представить, что в какой-то момент самый крупный банк в стране получил рейтинг «CCC», это означает, что рейтинговые агентства посчитали, что поддержка системообразующего банка не очевидна. Это вызывало массу вопросов у экспертов, инвесторов, вкладчиков, и это было самой большой проблемой для рынка. Понятно, что, не устранив самую большую угрозу для финансового сектора, нельзя говорить об оздоровлении всего рынка. Так что, я думаю, решив вопрос с Казкомом, списав проблемный заем БТА, регулятор уже сделал огромную работу в части оздоровления рынка.
По поводу второго направления — повышение капитализации, я думаю, что со стороны Нацбанка предложена очень хорошая схема. Понятно, что сегодня не все акционеры могут одномоментно найти деньги и докапитализировать банк. Вероятно, многие собственники банков даже с удовольствием бы вышли из бизнеса, сказав: «дальше вы сами», потому что в текущих условиях заниматься банковским делом не очень выгодно. Слишком высоки издержки на его ведение. У фининститутов много обязанностей, которые возлагают на них регулятор и государство. Но в то же время банки — это полное отражение проблем в экономике, и решать их нужно всем вместе. Сегодня бытуют популистские заявления о том, что опять государство помогает банкам, опять спасает. Но, повторюсь, неоказание помощи банкам приведет к печальным последствиям для всех.
— В таком случае вопрос: в программе прописана поддержка только банков с капиталом свыше 45 млрд тенге. А что будет с остальными игроками?
— Этот вопрос сейчас обсуждается и предлагается пересмотреть данные критерии. Пока вопрос на рассмотрении регулятора. Но в первую очередь перед Нацбанком стоит задача — оздоровить сектор и оказать помощь банкам, которые в дальнейшем будут работать эффективно, соответствовать всем требованиям, а значит, будут устойчивыми.
— Получается, что регулятор поощряет консолидационные процессы. Да, собственно, они и сами этого не скрывают. Но все эти слияния так или иначе ведут к снижению конкуренции?
— Согласен, но такие процессы наблюдаются сегодня во всем мире. Если вы посмотрите, во многих странах на рынке доминируют 4−5 банков. В Казахстане очень высокая конкуренция среди банков, которая в конечном итоге приводит к снижению процентных ставок, но у банковской маржи тоже есть пределы. Полагаю, что необходимо создавать разумный баланс между количеством банков и их размерами. Для Казахстана, вероятно, было бы достаточно 4−5 крупных банков и 10−15 среднего размера. Число игроков должно сокращаться, но это должно происходить эволюционным путем.
— Владислав Сединович, спасибо вам за беседу и за все интервью и встречи, которые мы проводили вместе. Надеемся, что и в новой должности у вас будет что сказать нам. Желаем вам успехов!
