Перед августовской девальвацией оказались равны все. Для большинства резкий взлет доллара — это большие финансовые потери и, как следствие, понижение качества жизни на порядок. Но есть категория казахстанцев, для которых «инфляционное таргетирование» может обернуться крахом мечты всей жизни. Речь идет о супружеских парах, обошедших лучших светил медицины с диагнозом «бесплодие» и планировавших стать родителями с помощью вспомогательных репродуктивных технологий. Президент Казахстанской Ассоциации репродуктивной медицины Вячеслав Локшин в эксклюзивном интервью корреспонденту центра деловой информации Kapital.kz рассказал о таинстве рождения «ребенка из пробирки» и во сколько обойдется сегодня родителями их «золотое» дитя.
— Вячеслав Нотанович, самый популярный вопрос последних дней: как отрасль, курируемая вами, отреагировала на новый скачок доллара?
— Пока ничего не изменилось. Но мы, как люди здравомыслящие, понимаем, что в недалеком будущем, а возможно уже через месяц, стоимость репродуктивных процедур повысится за счет подорожания расходных материалов и реактивов. Но в данный момент абсолютно ничего не изменилось, ни одна клиника цены не подняла. Паники никакой нет, лекарства продаются, они имеются в запасе на 3−4 месяца, позже, повторюсь, стоимость их, конечно, будет подниматься за счет импортной составляющей.
— Чтобы было понятно, о каких репродуктивных технологиях мы говорим, расскажите детальнее о каждой. Несведущий человек знаком разве что с самой популярной — экстракорпоральным оплодотворением.
— В таком случае свой экскурс я бы начал с того, что бесплодие — это серьезная медицинская и социальная проблема. Примерно 15% супружеских пар в любой стране мира, и это средняя цифра (!), такая же она и в Казахстане, имеют проблемы с деторождением. Известно на сегодняшний день, что примерно в 50% случаев супругам можно помочь через медикаментозные и хирургические методы лечения. А вот еще в почти 50% бездетные пары нуждаются в вспомогательных репродуктивных технологиях (ВРТ). Это понятие включает в себя все современные методики, которые появились за последние 35 лет. Суть таких процессов в том, что оплодотворение происходит вне организма матери. Это основа. Отдельно получают яйцеклетку, отдельно сперму и в определенных условиях инкубатора происходит оплодотворение. При мужском бесплодии проводится процедура интрацитоплазматическая инъекция сперматозоида (ИКСИ), когда выбирают лучший сперматозоид и он вводится в яйцеклетку. Кроме того, к ВРТ относится программа донорских клеток, когда у пациентки возрастом старше 45 лет уже не вырабатываются яйцеклетки, и тогда мы прибегаем к донорским. Еще она процедура, которая входит в понятие вспомогательной репродуктивной технологии, — это консервация или заморозка эмбрионов. Их в результате программы может быть получено несколько — до десяти. В полость матки, как правило, подсаживается один-два эмбриона. Далее. Есть очень большая группа женщин, которые не могут самостоятельно вынашивать плод. В этих случаях мы рекомендуем программу суррогатного материнства. Получается, что это целый комплекс разных вариантов, главная миссия которых — осчастливить родителей.
— Так из чего складывается стоимость каждой процедуры, ну и какова она — цена материнства?
— Естественно, лечение достаточно дорогостоящее. Каждая из этих процедур имеет свою определенную стоимость. Надо сразу отметить, что стоимость того же экстракорпорального оплодотворения в Казахстане несколько ниже, чем в Европе или даже в России. Цена процедуры складывается из стоимости оборудования, реактивов и стоимости материалов — я имею в виду катетеры и так далее. Заметьте, что ничего — ни материалы, ни среды не используются повторно. Каждая манипуляция, например, для проведения процедуры ЭКО, требует использование нескольких катеторов, каждый стоимостью до 50 евро. Все это — оборудование, реактивы — импортного производства. Ни в Казахстане, ни в России, ни в других странах ЕАЭС они не производится, а значит нам они, что называется, влетают в копеечку.
— Это что касается расходных материалов, львиная же доля затрат приходится на оборудование, вы сказали?
— Да. Оборудование тоже достаточно дорогое. Допустим, стоимость одного ламинарного шкафа, который используется для проведения всех необходимых исследований, стоит от 25 до 50 тысяч евро. Микроскопы — их цена от 50 тысяч евро. Есть такая техника, как микроманипуляторы, применяемые для процедуры ИКСИ, их стоимость тоже начинается от 30 тысяч евро. Потом сама лаборатория, она должна быть правильно построена. То есть стройматериалы для такой лаборатории — это специальные материалы. Половое покрытие, покрытие стен, очень высокие требования предъявляются к вентиляции. Так, оценка чистоты воздуха здесь должна составлять 99,9 из 100, так же как и на фармпроизводстве. Все это стоит огромных денег. Таким образом, стоимость процедуры вспомогательной репродуктивной технологии в Казахстане составляет от 250 до 400 тысяч тенге, без лекарств. И медикаменты — от 200 до 400 тысяч тенге, в зависимости от того, какие препараты и схемы используются. Если все плюсовать, то в долларах конечная цена составляет от 4 до 5,5 тысяч. По курсу в районе 190 тенге за доллар. С учетом недавней девальвации затрудняюсь назвать цифру, так как американская валюта еще плавает.
— Это стоимость одной попытки, так ведь?
— Да. И если мы говорим о процедуре заморозки эмбрионов, это дополнительно еще 50 тысяч тенге, если речь идет об использовании донора — дополнительно 2 тысячи долларов, опять же по старому курсу. Если вопрос в суррогатном материнстве — в среднем в Казахстане это будет стоить от 15 тысяч долларов.
— Возможно, вопрос покажется вам обидным, тем не менее уверена, он волнует многих потенциальных пациентов процедур ВРТ. Получается, что неудачная попытка на руку клинике. Чем чаще родители пробуют забеременеть, тем богаче она становится. Или я что-то недопонимаю?
— Вопрос логичный, но только если речь идет о клинике-однодневке, не заботящейся о завтрашнем дне. Пациент оценивает качество работы клиники ЭКО по эффективности. Я не верю, что есть такой врач или такая клиника, которые бы хотели навредить пациенту. Их миссия — помочь. И после каждой успешной попытки растет рейтинг учреждения. Нет лучшей рекламы, чем реклама, которую врачи подтверждают своими делами. Можно трубить на всех углах, тратить миллионы, но если из десяти женщин 10 неудачных попыток, то никто не придет. Лучший результат для врача в данном случае — это беременность пациентки. На сегодняшний день в Казахстане порядка 18 клиник имеют лицензии на осуществление процедур ВРТ, но только около 10 из них реально делают больше 200 программ в год и демонстрируют результат.
— Вернемся к вопросу цены на процедуры. Исходя из ваших слов, казахстанским врачам очень дорого обходится импортное оборудование. При этом утверждаете, что наша цена ниже европейской. А ведь Европа не так сильно тратится на оборудование…
— А тут все просто. Зарплата врача в тех же Штатах, где процедура ЭКО достигает 10 тысяч долларов, на несколько порядков выше, чем у нас. Акушеры-гинекологи в Америке — одни из самых высокооплачиваемых специалистов в стране. У нас тоже могут неплохо зарабатывать, но не в таких объемах. И еще, у них очень дорогая аренда помещений. В этом плане Казахстану удается выигрывать в цене. Кроме того, наша страна — одна из немногих, в бюджете которой заложены средства для осуществления программ в рамках гарантированной бесплатной медицинской помощи. Государство выделяет от 700 до 800 тысяч тенге супружеской паре для проведения указанных процедур. В этом году таких программ будет сделано 750, то 750 бездетных пар получат возможность стать родителями за счет государственного бюджета. А еще 5 тысяч пар сделают это за собственный счет. А учитывая невысокую цену на ВРТ, у нас хорошо развит медицинский туризм. Примерно 10% пациентов — это граждане других стран. География охватывает примерно 35 государств. У нас лояльное цивилизованное законодательство. Учитывая все это, люди к нам едут.
— Едут — это хорошо. Но, судя по вашим цифрам, больше радует факт, что и казахстанцы могут себе позволить ВРТ, несмотря на экономически сложные времена?
— Я в начале 2000-х годов давал интервью. Помню, тогда говорил, что стоимость программы равна средней годовой заработной плате в стране. То есть те же 700 тысяч тенге в те годы — это был средний годовой заработок одного человека. Сегодня стоимость программы — это гораздо меньшая часть годового дохода казахстанца. То есть рост благосостояния народа налицо. Цена на самом деле могла бы вообще не расти. Но за счет девальвационных процессов была девальвация в 2009, 2014 годах, и вот совсем свежая еще брешь в карманах казахстанцев, то есть это и влияет на стоимость оборудования, реактивов и медикаментов. При этом я не могу сказать, что зарплата врачей растет, ее рост составляет 5−7% максимум.
— Ну и вопрос на «авось». Есть ли хоть какая-то вероятность того, что цена на ВРТ будет падать?
— Практически нет. Это маловероятно. Давайте лучше думать о росте благосостояния казахстанцев. (Улыбается.)
