С момента создания государством целого ряда фондов прямых инвестиций (ФПИ) в Казахстане прошло более 5 лет. Между тем за это время так и не сформировался полноценный и качественный рынок фондов, которые могли бы стать альтернативой кредитам. Рынок ФПИ совершенно не прижился и не развился в стране, а фонды не смогли реализовать даже половины намеченных проектов. С чем связана такая тенденция, какие фонды смогут двигать экономику страны, в интервью с корреспондентом центра деловой информации Kapital.kz поделился партнер управляющей компании ФПИ RCG Investment Advisor Рустем Оспанов.
- Рустем, в какую сумму в настоящее время оценивается рынок фондов прямых инвестиций в Казахстане?
- Реалистично текущий размер рынка фондов прямых инвестиций, то есть свободный капитал активных в Казахстане ФПИ, составляет порядка 400-500 млн долларов. Однако можно уверенно допустить, что далеко не вся сумма этих средств будет освоена. Это связано с тем, что у многих фондов инвестиционный период уже закончился или завершится к концу этого года. Большинство ФПИ, нацеленных на Казахстан, были созданы с 2008 по 2010 год. Практически все эти фонды создавались либо с участием, либо по инициативе государства. С учетом того, что в среднем инвестиционный период ФПИ ограничивается 4-5 годами, около половины фондов уже завершили этап поиска новых проектов и сейчас сфокусированы на управлении своим портфелем.
- Сколько игроков в настоящее время работает на рынке прямых инвестиций РК?
- Практически все эти фонды создавались с участием государства в качестве якорного инвестора, их около семи. Полностью частных ФПИ, то есть без участия госкомпаний или международных институтов развития, на казахстанском рынке практически нет. Учитывая заканчивающийся инвестиционный период, в настоящее время только три фонда реально рассматривают новые сделки. Если учитывать наш ФПИ, то таких фондов 4.
Следует отметить, что на рынке существуют ряд частных игроков, которые структурированы как инвестиционные холдинги, а не фонды прямых инвестиций.
- Ваш ФПИ специализируется на инвестициях в горнорудные проекты. Сколько ФПИ с таким направлением деятельности работает в республике?
- В Казахстане с таким инвестиционным мандатом нет ФПИ в классическом понимании. Есть два фонда, включающих горнорудную направленность, среди прочих целевых индустрий. При этом один из этих фондов не сделал ни одной инвестиции за 4 года, другой ФПИ за 6 лет вложился только в две нересурсные компании.
- В каких пределах может варьироваться доля участия ФПИ в проекте?
- Это зависит от типа фонда. К примеру, Buyout funds выкупают мажоритарную долю компании, как правило, используя заемный капитал как основной компонент в структуре сделки. В Казахстане же практически все действующие фонды являются Growth-фондами, которые приобретают миноритарную долю, инвестируя в развитие уже состоявшихся компаний, предоставляя капитал, необходимый для расширения производства, разработки новых продуктов, выхода на новые рынки и пр. Для Growth-фондов как миноритарных участников крайне важны текущий менеджмент компании, ее основные акционеры и готовность работать абсолютно прозрачно.
- Несколько лет назад в одном из интервью экс-глава Kazyna Capital Management (KCM) сказал, что для снижения рисков ФПИ диверсифицируют свой портфель. Некоторые из ФПИ придерживаются принципа, чтобы не более 15% капитала фонда инвестировать в одну компанию и не более 24% - в одну индустрию. Какой стратегии в настоящее время придерживаются большинство фондов?
- Ситуация практически не изменилась, эти показатели от фонда к фонду меняются незначительно. В среднем от 10-20% капитала каждый из фондов направляет в одну компанию, от 20-30% - в индустрию. Но в настоящее время, учитывая низкий уровень освоения средств фондами в Казахстане, говорить о лимитах на диверсификацию не имеет особого смысла.
- Давайте подробнее остановимся на проблемах рынка ФПИ, почему средства все-таки не осваиваются?
- Практически все действующие в Казахстане ФПИ создавались именно как Growth-фонды, то есть фонды, нацеленные на расширение и развитие бизнеса. С этим и связаны фундаментальные проблемы на рынке. Ведь такие фонды предполагают наличие достаточного количества уже состоявшихся компаний, годовые обороты которых исчисляются десятками или сотнями миллионов долларов.
При этом львиная доля экономики Казахстана представлена ФНБ «Самрук-Казына» и несколькими частными сырьевыми гигантами. Доля МСБ в экономике составляет порядка 20%. В итоге остается достаточно тонкая прослойка бизнеса, который может стать целевым сегментом для работающих в стране ФПИ. Так, доля бизнеса, который вырос из сегмента МСБ, но и еще не входит в число компаний-миллиардеров, незначительна. Полагаю, что количество таких компаний в Казахстане в лучшем случае исчисляется сотнями. Размер этого сегмента рынка крайне мал, чтобы обеспечить Growth-ФПИ необходимой базой для успешной реализации своей стратегии.
Другая проблема – низкая заинтересованность самого казахстанского бизнеса в привлечении ФПИ в качестве миноритарного участника. Ведь зачастую ФПИ требует полной прозрачности от компании, в капитал которой он зашел. Если учитывать казахстанскую специфику, то транспарентная деятельность для многих организаций означает кардинальные и крайне некомфортные перемены в ведении бизнеса.
Вместе с тем ФПИ требуют получения множества прав миноритария. Например, право вето на ключевые решения. То есть если совладелец бизнеса планирует принять какое-либо знаковое решение, то ФПИ, имея миноритарную долю, может на это решение наложить вето. Также фонд имеет право запретить мажоритарию продавать долю третьему инвестору без согласия ФПИ. С учетом всех этих требований для большинства казахстанских компаний комфортнее привлечь деньги в банке под высокие проценты, если эта опция доступна.
В настоящее время можно объективно оценить результаты работы казахстанских ФПИ. За 5 лет все казахстанские фонды в совокупности совершили около 12-15 сделок, а должны были 50-60. Каждый фонд в течение своего инвестиционного периода при эффективном освоении капитала в среднем должен был заключить по 10 сделок.
- Сколько проектов в настоящее время сконцентрировано в RCG Investment Advisor?
- В нашем портфеле на текущий момент 9 проектов.
- Удивительно, что на этом рынке именно миноритарии выставляют достаточно жесткие условия для мажоритариев…
- Когда компания приглашает Growth-ФПИ инвестировать в ее собственный капитал, то ее акционеры знают, на какие жесткие условия они идут. Зачастую фонды имеют право обязать мажоритария выкупить свою долю с гарантированной доходностью через какой-то срок. И такое условие со стороны ФПИ вполне понятно, так как вероятность того, что фонд найдет покупателя на свою 20%-ную долю, не очень высока.
Условие, которое предоставляет право ФПИ обязать мажоритария продать свою долю в компании, также можно объяснить. Нужно учитывать, что покупатели компании, заходя в капитал, чаще хотят приобрести именно мажоритарный пакет. При этом ФПИ не может находиться в качестве миноритарного акционера бесконечно и должен быть уверен, что если будет найден стратегический покупатель, то мажоритарный партнер по бизнесу продаст свою долю вместе с ФПИ, чтобы удовлетворить требование покупателя о продаже контрольной доли компании.
Между тем инвестиционными командами казахстанских Growth-ФПИ проводится достаточно большая работа с бизнесом. Они разъясняют принципы своей работы и пытаются убедить предпринимателей принять многочисленные условия ФПИ. Ведь большинство компаний не отказываются от переговоров с фондами, но очень часто они рассматривают ФПИ в качестве резерва как дополнительный и не самый приоритетный источник финансирования.
- Сколько может продлиться переговорный процесс по вхождению ФПИ в капитал?
- У фондов, как правило, принятие решения занимает от 6 до 8 месяцев. В ФПИ, в которых не только управляющая компания, но и инвесторы фонда принимают участие в принятии инвестиционных решений, на решение может уйти даже год. Неудивительно, что многие компании за этот срок находят альтернативные источники финансирования или же закрываются в связи с нехваткой средств.
Таким образом, и без того небольшой пул потенциальных целевых организаций для Growth-фондов сокращается до тех компаний, которым банковские займы недоступны по различным причинам. Многие из таких организаций находятся в крайне стрессовом состоянии, что заведомо исключает интерес к ним со стороны ФПИ.
- Какова вероятность, что ФПИ зайдет в компанию, которая имеет высокую долговую нагрузку? Как фонд оценивает реальное состояние предприятия?
- ФПИ могут потратить 2-3 месяца на первоначальные переговоры с компанией, затем принимается предварительное решение, после предварительного решения уже начинается комплексный анализ – due diligence. И уже в процессе due diligence проводятся бухгалтерский, финансовый, операционный и юридический аудиты.
- Как вы говорили ранее, прослойка потенциального целевого сегмента для Growths-фондов в Казахстане незначительна и специфические условия вхождения в капитал ФПИ достаточно жесткие. Каким образом все-таки можно изменить ситуацию на рынке?
- С моей точки зрения, в Казахстане больше не нужно создавать Growths-фонды. Необходимо стимулировать создание фондов, которые помогут расширить эту тонкую прослойку среднего и крупного бизнеса, которые будут вкладываться не в действующие предприятия, а в перспективные идеи талантливых людей и сильных команд. Так, ФПИ могут финансировать бизнес-концепции и стартапы таких команд. Эти проекты могут представлять любую индустрию, не только новые технологии. Это позволит создать новое поколение бизнеса в стране и увеличить качественный рост ВВП за счет снижения зависимости экономики от нескольких крупных холдингов.
Такая инвестиционная модель предусматривает создание венчурных фондов, которые инвестируют в бизнес-планы и опытные команды. Команда - инициатор проекта получает долю в финансируемом проекте, которая варьируется в зависимости от его успеха от 5 до 20%. Чем больше зарабатывает инвестировавший в проект фонд, тем больше заработает команда.
Управление венчурными фондами требует очень высокой компетенции и высокого уровня доверия со стороны инвесторов ФПИ. Если на развитых рынках этот барьер был давно преодолен, то в Казахстане он еще сохраняется. Венчурный фонд должен инвестировать только в самые лучшие идеи и команды, выбирая только 1-2% из всех предложений. Для этого, конечно, в Казахстан нужно привлекать профессиональные и только независимые управляющие компании в области венчурных фондов и, инвестируя в них, не мешать им работать.
- С какой долей участия венчурные фонды обычно заходят в проект?
- Все зависит от фонда и от проекта. Некоторые венчурные фонды предпочтут разделить риски с коллегами, если у них есть партнерские фонды, то они могут привлечь консорциум фондов и профинансировать один проект совместно. Такая стратегия позволит разделить риски. Например, если предположить, что проект, предложенный фонду, оказался настолько привлекательным и быстроокупаемым, то ему невыгодно привлекать какого-либо дополнительного инвестора. В этом случае ФПИ может на 100% профинансировать уникальную идею. Если же риски при реализации проекта достаточно высоки, то венчурный фонд может зайти лишь на 20%. Если предположить такую модель финансирования, то ФПИ нужно будет найти соинвестора, который бы согласился вложить недостающие 80% средств.
Здесь, учитывая очень высокие риски, необходимо, чтобы команда, инициировавшая проект, также приняла часть рисков на себя. К примеру, если стартаперы проекта продадут имеющуюся у них недвижимость или прочее имущество и вложат эти средства в свой проект, то венчурный фонд будет понимать, что у инициаторов проекта есть реальная мотивация в успехе проекта. Это может быть совсем незначительная сумма в рамках общего объема финансирования проекта, но от эффективности реализации проекта напрямую будет зависеть материальное положение инициаторов проекта. Участие стартаперов в финансировании бизнес-идеи всем тем, что им дорого, является важным требованием для вхождения в проект венчурного фонда.
- Какие шаги необходимо предпринять, для того чтобы индустрия венчурных фондов развивалась?
- Никто кроме государства не сможет дать старт рынку венчурного инвестирования. Сомневаюсь, что найдется какая-то группа инвесторов, которая скажет - «давайте в Казахстане создадим индустрию венчурных фондов, потому что это будет полезно для экономики страны». В республике работает специализированная госкомпания Kazyna Capital Management, которая была создана именно для развития индустрии фондов прямых инвестиций. КСМ должен выступать местным партнером для внешних инвесторов, готовых инвестировать в казахстанские фонды, а также создавать положительные прецеденты, для того чтобы в будущем привлечь коммерческих инвесторов в казахстанские фонды.
Для развития рынка венчурных фондов уже делаются первые шаги. В частности, в прошлом году KCM был создан первый венчурный фонд – Baiterek Venture Fund (BVF). На первом этапе капитализация фонда составила 9,1 млрд тенге (49,6 млн долл.). К сожалению, ничего не могу сказать о структуре управления этим фондом. На мой взгляд, управлять таким фондом должно не государство, а независимая управляющая компания. Опыт управления государства инвестиционными фондами, как мы наблюдали ранее, был не самым результативным.
- В каких пределах варьируется норма доходности по венчурным фондам?
- Для Growth-фондов норма доходности в пределах 20-25% считается оптимальной, для венчурных фондов – от 100%. Такой большой разрыв в норме доходности связан с высокими рисками венчурного финансирования.
- Как вы думаете, в каком объеме государство должно финансировать венчурные фонды?
- Вливания государства должны исчисляться суммами, которые недоосвоили действующие Growth-ФПИ, то есть около 500 млн долларов. Для казахстанской экономики сумма в 500 млн долларов даст серьезный толчок развитию новых проектов в целом спектре индустрий. На эту сумму можно создать минимум 50 качественных современных компаний. Даже если из 50 проектов лишь 30 станут успешными, это нормальная практика для венчурных фондов.
- Какие отрасли наиболее интересны для венчурных фондов? Насколько мне известно, на Западе такие ФПИ вкладываются больше в IT...
- Действительно, классическими венчурными фондами на Западе являются фонды, которые финансируют в IT-индустрию, различные интернет-start-up, био- и нанотехнологии. С моей точки зрения, в Казахстане нужно создавать венчурные фонды с общей специализацией, без особой специализации на IT- или высоких технологиях. На казахстанском рынке много новых перспективных и интересных проектов в области телекоммуникаций, туризма, ритейла и даже разработки месторождений полезных ископаемых. Основная задача – создание новых конкурентных компаний.
- Может быть, к вам уже обращались стартаперы, с тем чтобы ваш ФПИ инвестировал в их идею, но вы отказались, ссылаясь на вашу специфику?
- К нам не обращались, потому что большинство участников рынка знают, что наш фонд имеет строгий мандат на работу в области горнорудной промышленности. Все-таки RCG по своей сути является венчурным фондом со специализацией в области ресурсов. Мы не ищем действующие компании, уже генерирующие денежные потоки, в которых уже устоялись все производственные процессы, чтобы зайти в их капитал.
Как правило, мы становимся мажоритарными акционерами горнорудных проектов, которые находятся только на этапе разведки, и у нас имеются данные только о запасах. Наш фонд работает над тем, чтобы наладить производство на этих проектах. К примеру, на месторождении «Максут» мы уже летом планируем получить медный концентрат. У нас есть еще два других медных проекта, в рамках которых RCG планирует наладить производство катодной меди в течение двух лет. Также у нас в портфеле есть более экзотичный и интересный проект – запуск производства пентоксида ванадия с переходом впоследствии на производство ванадиевых редокс-батарей.
- Чувствуете ли вы какую-то поддержку со стороны государства?
- Мы обращались в определенные квазигосударственные институты, приглашая их стать одними из инвесторов и участников нашего фонда, тем более что мы ощущаем определенный дефицит капитала, который нам не позволяет полностью реализовать потенциал своих проектов. К сожалению, пока мы не нашли поддержки со стороны государства в этом отношении.
- Как вы думаете, можно ли ожидать, что в 2015 году появятся еще какие-то венчурные фонды, помимо BVF?
- В течение 1-2 лет перестанут
инвестировать в проекты практически все действующие казахстанские ФПИ в связи с
окончанием их инвестиционного периода. Если же говорить о новых фондах, то развитие
рынка ФПИ будет зависеть от планов некоторых национальных компаний РК, которые,
на мой взгляд, должны способствовать созданию основы для развития венчурного рынка.
Надеюсь, что государство сделает упор именно на фонды, которые помогут взрастить
новый и эффективный бизнес.
