Во вторник на сайте центра деловой информации Kapital.kz было размещено интервью с заместителем главы Национальной палаты предпринимателей Рахимом Ошакбаевым, в котором он высказал свою точку зрения на возможные сценарии развития событий в экономике Казахстана, вероятность девальвации, а также рассказал о необходимости ревизии промышленной политики. Интервью вызвало большой интерес наших читателей, поэтому мы продолжили беседу о том, как предложенные им меры могут сказаться на экономике Казахстана и простых гражданах.
- Рахим Сакенович, существует мнение, что, несмотря на сложную ситуацию, сложившуюся в экономике, девальвацию проводить не надо, а можно решить проблему за счет восстановления таможенных постов на границе с Россией и введения таможенных пошлин на российские товары…
- Если позволите, выскажу свое мнение. Подчеркиваю, это мое мнение, как человека с экономическим образованием, а не позиция организации, в которой я работаю. Я думаю, что девальвация неизбежна и необходима. И здесь это выбор не между плохим и хорошим, потому что девальвация несет много негативных последствий, прежде всего потерю реальных доходов населения, обесценивание сбережений, по сути, у всех участников рынка, как граждан, так и предприятий. Но выбор, подчеркну еще раз, не между плохим и хорошим, а между плохим и совсем-совсем ужасным. А последнее заключается в том, что у предприятий несырьевого сектора уже сейчас резко падают продажи, и в итоге весной мы получим резкое и повсеместное сокращение производства и, следовательно, сокращение рабочих мест. А создание и сохранение производительных рабочих мест, занятости – это ключевая цель экономической политики, ради которой можно точно пойти на снижение доходов населения.
- Ваша позиция понятна, но многие граждане Казахстана довольны подобным соотношением рубля к тенге, поскольку это позволяет ввиду отсутствия границ покупать более дешевые товары…
- Безусловно, все население и мы, в частности, пользуемся тем, что вдруг в рамках Таможенного союза российские товары стали существенно более дешевыми. Но вот есть такое понятие «непопулярные меры». Они совершенно непопулярны у населения, но правительство в ситуации кризиса вынуждено их проводить. Сейчас именно такой момент. Девальвация, безусловно, – непопулярная мера, она имеет массу негативных последствий. В первую очередь, для населения, для бизнеса также. Но, еще раз хочу подчеркнуть, что это вынужденная непопулярная мера. Не потому, что кому-то этого очень хочется, а потому что в российской экономике произошел форс-мажор. Более того, возникает вопрос: а какова альтернатива? Разве это наше желаемое будущее, когда мы получаем валюту от продажи ресурсов и тратим ее на импорт потребительских товаров? Насколько я осведомлен, в течение последних 20 лет была задача хоть как-то диверсифицировать экономику. И те прогнозы, которые раньше озвучивали практически все серьезные экономисты относительно угрозы падения цен на наши основные сырьевые экспортные позиции и в связи с этим требующаяся диверсификация экономики, они сейчас реализовались. Поэтому я убежден, что у нас сейчас альтернативы нет, кроме как пытаться развивать несырьевые отрасли промышленности.
- Идти по пути диверсификации...
- Совершенно верно. Брать отрасли с потенциальными конкурентными преимуществами, экспортным потенциалом, какие-то отрасли обрабатывающей промышленности, сельского хозяйства, пищевой промышленности, которые дают здоровую занятость, и делать на них ставку. Я считаю, что лучше сейчас потерять в доходах, чем вообще их не иметь.
- То есть ваша логика заключается в следующем: на какой-то краткосрочный период граждане могут получить дивиденды от подобной ситуации, но в достаточно близкой перспективе они проиграют, поскольку начнутся сокращения, потеря рабочих мест и так далее…
- Именно так. Пока еще не все почувствовали на себе негативные последствия девальвации рубля. Точнее, почувствовали, что российские товары стали дешевле. Но в дальнейшем начнутся сокращения продаж, а, следовательно, сокращение персонала, всплеск безработицы, которую мы, конечно, постараемся статистически пригладить, но она там будет. Поэтому тут опции следующие: не допустить резкого сокращения объемов производства и продаж и тем самым сохранить хоть какие-то рабочие места.
- А, следовательно, заработки населения…
- Совершенно верно. Понятно, что эти заработки в какой-то степени обесценятся, и об этом надо говорить честно, вследствие девальвации, но это лучше, чем иметь возможность покупать дешевые российские товары, но не иметь вообще доходов. Так, по моим сведениям, в частности, один из лидеров казахстанского машиностроения планирует уже через пару месяцев серьезное сокращение персонала. Поскольку всего за три недели текущего года только зарегистрированный объем импорта машин составил 20 тыс. единиц. Это первые ласточки. Необходимо принимать во внимание, что средняя заработная плата на этом региональном предприятии составляет 150 тыс. тенге. Может, для Астаны и Алматы это не самый большой показатель, но для регионов это серьезно. И что делать семьям сокращенных?
И еще, когда идут споры вокруг необходимости девальвации, я хотел бы сказать, что я противник свободного плавающего курса. Я считаю, что тот опыт и пример, который демонстрирует Центральный банк России, он очень негативен, по крайней мере, в краткосрочном плане. Потому что рынок никак не может понять, каков равновесный курс рубля.
Для нас, я имею в виду для Казахстана, крайне важно доверие рынка. Хоть какая-то предсказуемость. Если дальше наши монетарные власти провели бы одномоментную девальвацию до какого-то предсказуемого уровня, при этом разработав пакет мер, которые как-то компенсировали бы потери, и то упорство, которое они сейчас демонстрируют, использовали бы для защиты нового равновесного курса тенге, то все, как говорится, «выдохнули» бы. Это нейтрализовало бы и массовые на сегодняшний момент девальвационные ожидания, которые, несмотря ни на что, присутствуют в обществе. Это могло бы решить проблему и с ликвидностью, так как сейчас ситуация осложняется еще и тем, что Национальный банк, пытаясь снизить поток тенге, который уходит на валютный рынок, сжимает ликвидность для банков. Следующий этап, если ситуация будет развиваться по данному сценарию, – это банковский кризис в связи с нехваткой ликвидности. Уже сейчас говорят, что есть сложности при расчетах юридических лиц, так как не хватает тенговой ликвидности. Если же избрать сценарий, о котором я говорил, то пошла бы обратная конвертация валюты в тенге. В полную силу бы заработали те меры, о которых говорится в совместном заявлении правительства и Национального банка о стимулировании тенговых сбережений.
- То есть меры по дедолларизации…
- Да. Они бы тогда дали полноценный эффект. А экономика начала бы адаптироваться к новому уровню. Безусловно, были бы потери. Но начался бы новый инвестиционный процесс и мы не теряли бы тот промышленный потенциал, который был создан за предыдущие годы. Поэтому, еще раз подчеркну, что это мое личное мнение, а не организации, в которой я работаю, но я считаю, что ситуация требует принятия незамедлительных мер. Потому что отрицать очевидное – сложившийся курс и диспаритет между тенге и рублем – это просто нелепо. Более того, по моему мнению, это объективно неизбежный процесс, и будет очень обидно, если девальвацию все равно придется провести, но уже после череды упорных заявлений о полном отсутствии предпосылок для девальвации. Это еще больше снизит доверие к монетарным регуляторам, заявлениям которых и сейчас не слишком верят.
- Есть большая проблема, связанная с тенговой ликвидностью, которая существует еще с конца прошлого года…
- Насколько мне известно, банки закрывают многие программы кредитования. Даже по некоторым открытым кредитным линиям выделение кредитов в тенге приостанавливается. Сейчас практически невозможно получить кредиты ни для юридических лиц, ни для физических лиц в тенге. Это недопустимая ситуация. Ее можно разрешить только после проведения девальвации. Только после того, как девальвационные ожидания реализуются. После этого экономические субъекты начнут выход с валютных позиций в тенговую.
- Девальвация приведет к очередному витку инфляции. За этот показатель отвечает Национальный банк. Насколько целесообразно в нынешней ситуации жестко держаться за показатель инфляции?
- Практика показывает, что попытки административного удержания инфляции ни к чему хорошему не приводят. Как правило, это заканчивается тем, что производится «коррекция» показателей, для того чтобы выйти на запланированные цифры. Понятно, что после девальвации экономика ответит ростом цен. Но вот буквально недавно я ознакомился с исследованием, в котором приводятся данные, что в случае значительных девальваций рост цен на практике составляет от 20% до 40% от уровня девальвации.
Не совсем может быть корректно сопоставлять, но, для примера, в России в 2014 году рубль девальвировался на 80%, а инфляция по итогам года составила немногим более 11%.
- Многие ваши оппоненты могут возразить, что в настоящий момент Россия торгует складскими запасами, а в дальнейшем там цены резко пойдут вверх.
- Цены пойдут вверх. Но точно, что они значительно отстанут от уровня девальвации. Поскольку ключевые издержки российских компаний номинированы в рублях. Чтобы далеко не ходить, возьмем хотя бы фонд оплаты труда. Его индексировать сейчас никто не будет. Я сам был свидетелем опыта 4-кратной девальвации в России в 1998 году. Когда резко сокращались заработные платы, людей просто увольняли и нанимали других, которые были готовы работать за половину зарплаты. Да, социальные последствия были серьезными, если не сказать ужасными. Но есть консенсусное мнение экономистов, причем разных школ, что это дало крайне резкий толчок к развитию обрабатывающей промышленности в России.
- На мой взгляд, молчание регулятора обусловлено тем, что никто не может понять, где дно.
- Да, это хороший аргумент. Если даже девальвировать, то насколько? Ведь сейчас непонятно, насколько упадет рубль, нефть падает… Но не реагировать уже тоже нельзя. Сейчас какой-то уровень понятен – от 60 до 70 рублей за доллар. Его можно взять за ориентир. Понятно, что если ситуация ухудшится, то придется еще раз реагировать. Поймите, я не призываю к девальвации, я говорю о том, что нельзя отрицать объективные вещи. Сейчас крайне тяжело предсказывать цены на нефть и средневзвешенный курс рубля. Но, по моему мнению, которое высказывают и многие эксперты, нефть не вернется к значениям $100 за баррель. Прогнозы варьируются от $40 до $80 за баррель. Я не являюсь серьезным экспертом в этой сфере, но, по моим ощущениям, мировая экономика завершает переход на новый технологический передел. То есть критическая масса инноваций, технологий добычи, технологий альтернативных источников энергии, структура потребления – они менялись, и сейчас это количество перешло в качество, которое определяет уже совсем другую структуру мировой экономики, и роль углеводородов как энергии значительно снижается. Поэтому, я думаю, высоких цен на нефть уже не будет, то есть высоких значений рубля и тенге уже тоже не будет.
- Что это означает для Казахстана?
Это означает, что, как говорится, «Юрьев день» наступил. Это неприятная вещь. Но это же всегда и всеми предсказывалось. Это означает, что неизбежно в структуре нашей экономики произойдут изменения. И я, наоборот, даже с интересом смотрю, как эти изменения будут происходить. Наконец-то мы принудительно излечимся от «голландской» болезни. Наконец-то мы увидим серьезное сокращение госучастия в экономике. Серьезное сокращение штатов и расходов квазигоскомпаний, о которых мы говорили последние десять лет и чего не происходило. Сейчас это будет происходить вынужденно. И это даст возможность развития другим отраслям. Поскольку сейчас нефтегазовый сектор или ГМК теряют в своей доходности, то, соответственно, ресурсы, человеческий капитал переключаются на другие сферы. Самое главное – это человеческий капитал. Ведь, что греха таить, именно эти отрасли, которые имели высокую рентабельность, оттянули на себя лучший человеческий капитал страны, а также предпринимательскую активность. Ведь ни для кого не секрет, что значительная часть предпринимательства в Казахстане завязана на поставки товаров и услуг по госзакупкам. Эти предприниматели встанут перед необходимостью искать другие способы зарабатывания. И я надеюсь, это будут более производительные сферы. К сожалению, люди как экономические агенты по большей части развиваются, прогрессируют только под давлением внешних обстоятельств, конкуренции.
- Насколько мне известно, правительство в настоящий момент проводит интенсивные консультации как с акимами приграничных областей, так и с бизнесом. Насколько вам о них известно и какие решения могут быть приняты в рамках этих встреч?
- Действительно, сейчас правительство и местные власти взяли на жесткий мониторинг ситуацию в системообразующих предприятиях. Им известно практически все об их проблемах. Составлены дорожные карты, планы мероприятий решения вопросов таких предприятий. В правительстве чуть ли не два раза в день проводятся совещания по этим вопросам. Наверняка, речь идет о долгосрочных контрактах, о заказах со стороны квазигосударственного и государственного секторов, о снижении тарифов на ж/д перевозки, на электроэнергию, о преимущественных закупках у местных поставщиков и т.д. И те проблемы, которые находятся в компетенции правительства и местной власти, они быстро решаются. Я считаю, что правительство и акиматы в данной ситуации показывают серьезный профессионализм и упрекнуть их не в чем.
- А достаточно ли этих усилий или все же нужно кардинальное решение?
- Базово, безусловно, эта работа заслуживает серьезного уважения. Но без денег, без решения проблемы доступности кредита, без базовой конкурентоспособности по валютному курсу ситуацию не исправить.
