Еще до пандемии многие экономисты и участники рынка предполагали, что в 2021 году начнется очередной цикл финансового кризиса. По данным опроса, проведенного еще в августе 2019 года среди экономистов Национальной ассоциации бизнес-экономики (NABE), 3 из 4 опрашиваемых специалистов ожидали финансовый кризис в США, с переходом в очередную мировую рецессию.
Действительно, мировая торговля товарами показала снижение на 0,1% уже в 2019 году и ожидалось дальнейшее сокращение в 2020-м, то есть еще до появления первых данных об эпидемии в Китае.
Однако быстрое распространение COVID-19 вызвало кризис в системах здравоохранения стран всего мира, который сопровождался настоящей информационной паникой. Она в свою очередь вызвала сильнейшую тревогу и неопределенность на рынках, а предпринятые в ответ на пандемию действия вдастей только усугубили ситуацию.
Существует мнение, что оба кризиса – как прогнозировавшаяся рецессия, так и неожиданный «пандемический спад» – слились воедино. В своем последнем исследовании мировой торговли в условиях пандемии ВТО отметила, что есть два фактора, отличающие существующий экономический спад от ожидавшегося финансового кризиса: нарушение глобальных цепочек добавленных стоимостей, и падение торговли услугами. Трагичность нынешней ситуации заключается в том, что информационные шоки, вкупе с экстремальными мерами по остановке торговли как раз приводят к нарушению цепочек добавленных стоимостей. В частности в производстве технологичной продукции в кооперации множества стран и торговых услуг, которые также не присущи «стандартному набору» цикилического финансового кризиса.
По этой причине очередной цикл финансового кризиса затерялся в пучине неожиданных факторов и еще более неожиданных шоков. Каков точный вклад ожидавшегося финансового кризиса и вклад кризиса здравоохранения в общую ситуацию – невозможно определить. По крайней мере сейчас.
Кроме того, в прогнозе ВТО указывается, что по оптимистичному сценарию мировая торговля в 2020 году снизится на 13%, тогда как в пессимистичном – на 32%. Что касается регионов, то спад в странах СНГ (а также в Африке и на Ближнем Востоке) прогнозируется не больше 8%. То есть Казахстан и его ближайшие соседи нетто-экспортеры энергоносителей понесут наименьшие потери в сложившейся ситуации.
Из этого следует, что кризис затрагивает в первую очередь те государства, экономика которых сильно связана с мировой торговлей, то есть полноценно участвующих в цепочках добавленных стоимостей. Большинство стран СНГ, в том числе Казахстан, к ним не относятся.
Однако преждевременно говорить о том, что основная волна кризиса минует нашу страну. Безусловно, риски таких нефтяных экспортеров как Казахстан не менее высокие. Директор Департамента стран Ближнего Востока и Центральной Азии МВФ Джихад Азур отмечает, что «страны-экспортеры нефти этого региона (Ближний Восток и Центральная Азия. – Ред.) сталкиваются с дополнительным шоком падения цен на нефть. Ограничения на поездки из-за кризиса в области общественного здравоохранения повлекли за собой снижение мирового спроса на нефть».
Важно отметить, что основными потребителями казахстанской нефти являются страны Европы: Италия, Испания Нидерланды и Франция. В целом в эти страны поставляется около 40% всего экспорта казахстнского углеводорородного сырья (не считая стран ЕАЭС). В 2020 году, вследствие особенно тяжелых последствий пандемии коронавируса, снижение импорта в этом регионе ожидается в размере 10-30%. В 2021-м ожидается восстановление в 20-25%
Как можно заметить, экономисты в последующем ожидают роста на основе отложенного спроса – так, как это произошло в 2009-2010 годы после Великой рецессии 2008 года. Насколько отложенный спрос на нефть будет удовлетворятся за счет казахстанской нефти - отдельный вопрос.
По данным Комитета госдоходов, экспорт Казахстана за январь-февраль 2020 года упал на 8,5% по сравнению с аналогичным периодом 2019 года, тогда как импорт снизился на 0,3%. Учитывая, что активное блокирование международной торговли началось в марте, можно предположить, что это снижение связано с другими факторами. Однако данных для полноценной оценки экспорта недостаточно.
Другие экспортные товары Казахстана – зерно и мясо – имеют вполне позитивные перспективы. Несмотря на временную остановку экспорта продовольствия, новый урожай, вероятнее всего, пойдет на экспорт.
Как ни парадоксально это звучит, но оторванность Казахстана от мировой торговли, с одной стороны, смягчает кризисы, с другой – открывает окно возможностей для реформ и исправления структуры экономики, благодаря политике импортозамещения.
