Фото: Владимир Третьяков
В связи с обостряющейся финансово-экономической ситуацией в мире и ее влиянием на экономику Казахстана глава государства Касым-Жомарт Токаев заявил о необходимости принятия мер по сокращению бюджетных расходов. Было сказано, что правительство внесет предложения по уточнению республиканского бюджета на 2020-2022 годы.
О том, как объявленные президентом антикризисные меры повлияют на распределение государственных ресурсов и насколько готова к этому бюджетная политика РК в интервью корреспонденту «Капитал.kz» рассказала эксперт по государственным финансам, учредитель ОФ «Zertteu Research Institute» Шолпан Айтенова.
- Шолпан, расскажите, пожалуйста, насколько эффективна сегодня бюджетная политика государства. В чем ее сильные и слабые стороны?
- Из позитивных моментов действующей политики я бы отметила постоянное реформирование законодательства в сторону обеспечения сбалансированности бюджета и устойчивости государственных финансов, а также законодательно утвержденную предсказуемость и четкость бюджетного процесса. Однако прогрессивное законодательство не гарантирует его эффективное исполнение.
Говоря о последних новостях в бюджетной реформе, стоит упомянуть о планах министерства финансов – внедрить единый реестр заказчиков и поставщиков, чтобы исключить влияние государственного органа на процесс госзакупок. В свою очередь это позволит, по мнению разработчика законопроекта, сократить закупки неконкурентным способом (из одного источника) и снизить коррупционные риски. Также Счетный комитет по контролю за исполнением республиканского бюджета начнет штрафовать госорганы за неэффективное использование бюджетных средств.
Основными недостатками бюджетной политики я бы назвала формальную связь между госпрограммами и реальными бюджетными расходами, отсутствие ответственности за недостижение результатов.
Вместе с тем в концепции новой политики можно проследить четкое намерение правительства перенести частично бремя бюджетных обязательств на частный сектор за счет «оптимизации текущих расходов и расширения солидарной ответственности частного сектора и развития механизмов ГЧП». Наряду с этим не решена проблема сокращения и прекращения финансирования неэффективных и нецелесообразных проектов и программ.
Так, отсутствие долгосрочной госполитики в социальной сфере привело к реактивному реагированию на протесты и внедрению нового механизма АСП, повлекшего за собой незапланированный рост расходов с последующим отказом от данной меры.
За годы нефтяного бума правительство не предприняло существенных мер по разработке и внедрению новых инициатив и политик в социальной сфере, по-прежнему следуя устоявшимся паттернам формирования бюджета и основываясь на показателях предыдущих лет. Другими словами, все эти годы оно накачивало бюджетным финансированием квазигосударственный сектор, не уделяя достаточного внимания развитию человеческого капитала.
- Чем вызвано такое положение вещей?
- Отсутствием системы сдержек и противовесов в бюджетном процессе: парламент практически не контролирует бюджет, Счетный комитет ограничен в возможностях влиять на результаты своих проверок, гражданское общество не имеет доступа к бюджетному процессу на этапе планирования.
На данный момент в Казахстане мы наблюдаем централизацию бюджетного процесса для усиления контроля и снижения коррупции, но эти меры имеют обратный эффект. Централизованное управление не может контролировать каждого бюджетного исполнителя, а на местах не созданы механизмы и условия как для участия, так и контроля снизу со стороны общества. То есть налицо парадокс управления, когда доходы местных бюджетов на 60% формируются из трансфертов республиканского бюджета, а расходы осуществляются акиматами единолично и бесконтрольно.
- По вашим подсчетам, насколько уменьшатся расходы госбюджета РК в случае реорганизации квазигосударственного сектора?
- В настоящее время есть потенциал снижения бюджетных расходов до 100 млрд тенге за счет сокращения дублирующих компаний, отказа от госкомпаний с неясными и расплывчатыми задачами или не приносящих конкретные дивиденды в виде доходов, услуг или общественного блага.
Например, большому сомнению подвергается целесообразность и необходимость таких организаций, как АО «Зерде», АО «КазахТуризм», НАО КИОР «Рухани жаңғыру», а также разного рода региональных СПК, при этом список может быть продолжен.
Но это не означает, что я выступаю против государственного финансирования программ туризма или общественного развития. Скорее я против создания искусственного аппарата управления и расходов на мероприятия, которые могут быть переданы на аутсорсинг или осуществляться профильным министерством.
В прошлом году закупки квазигоссектора составляли 5 трлн тенге или половину республиканского бюджета, обратите внимание, какой это потенциал для уменьшения внебюджетных расходов.
В то же время не стоит забывать, что резкое сокращение квазигоссектора в сторону разгосударствления может привести к росту безработицы. Поэтому процесс снижения участия государства в экономике должен быть постепенным и сопровождаться созданием рабочих мест в реальном секторе. Со своей стороны я бы рекомендовала правительству совершенствовать систему госреестра с внедрением информационных технологий/искусственного интеллекта для автоматического анализа финансовой отчетности всех форм госкомпаний для повышения эффективности механизма контроля результативности деятельности квазигоссектора и принятия надлежащих мер.
- В чем тогда, на ваш взгляд, состоят основные обновления концепции использования средств Национального фонда?
- Основное обновление управления Нацфондом связано с укреплением фискального режима, это так называемое контрцикличное бюджетное правило, призванное ограничить рост государственных расходов, в том числе через определение четких лимитов ненефтяного дефицита бюджета и госдолга.
С 2018 года лимиты были установлены по объемам внешнего долга (внешний долг правительства и внешний долг квазигосударственного сектора не должны превышать размеров валютных активов Нацфонда, а расходы на обслуживание и погашение не могут быть выше 15% от доходной части республиканского бюджета). С того момента лимит трансферта из Нацфонда в республиканский бюджет складывается в размере 2,7 трлн тенге. При этом данной концепцией было предусмотрено выделение целевых трансфертов по решению президента страны в рамках общего неснижаемого остатка в размере 30% от ВВП. В свою очередь отсутствие лимита на целевые трансферты ослабляет фискальную сбалансированность.
Поэтому в 2019 году для обеспечения сбалансированного бюджета в концепции были приняты лимиты ненефтяного дефицита. Таким образом, с 2020 года ненефтяной дефицит не должен превышать 7%, а к 2025 году – 6%.
- Можете ли вы спрогнозировать, как нынешняя ситуация с коронавирусом и объявленными президентом страны антикризисными мерами отразятся на расходной части бюджета?
- Во время кризиса регулирующая и распределительная функции бюджета предполагают сокращение расходов или заимствование для пополнения дефицита.
В связи с объявленной пандемией вполне возможно ожидать увеличения ненефтяного дефицита с плановых 7% до 8,5%. Очевидно, что снижение деловой активности приведет к замедлению темпов экономического роста, то есть падению уровня налоговых поступлений.
Негативный эффект на расходную часть бюджета, безусловно, окажет обесценение национальной валюты. Однако расходы по обязательным выплатам в сфере пенсионного обеспечения, социальных пособий, образования и здравоохранения не подлежат секвестированию. Поэтому здесь могут иметь место два варианта событий – сокращение/сворачивание программ развития или выделение дополнительных целевых трансфертов из Нацфонда. Уже объявлено о дополнительных 300 млрд тенге на поддержку МСБ и создание рабочих мест. Но боюсь, что существует риск «распыления» этих средств, из-за отсутствия прогнозов и анализа будущих действий и ответственности за их неэффективную реализацию. Ведь за все предыдущие кризисы мы испытывали не столько дефицит ликвидности, сколько дефицит качественных решений.
В то же время дополнительные несколько десятков миллиардов тенге могут быть изысканы благодаря перераспределению расходов с информационных, пропагандистских мероприятий, форумов и других нецелесообразных трат. Данная мера также соответствует рекомендации миссии Международного Валютного Фонда в бюджетно-налоговой сфере «по пересмотру программ и прекращения неэффективных программ для высвобождения ресурсов».
