За прошедшие 22 года Казахстан совершил большой успех, сократив бедную часть населения как минимум на 30%. Оно и понятно, экономика росла начиная с 1995 года, когда была запущена программа по борьбе с бедностью. Но хотя страна богатеет (ВВП растет), реальные доходы остальной части населения не увеличиваются, добавляют эксперты.
Уровень бедности в Казахстане сократился с 34,6% в 1996 году до 4,7% по итогам первого полугодия 2018 года, рассказала в правительстве в начале ноября министр труда и соцзащиты Мадина Абылкасымова. И эти цифры вполне соответствуют реальности, заметила в свою очередь президент общественного фонда «Центр социальных и политических исследований «Стратегия» Гульмира Илеуова. В августе этого года фонд провел социологическое исследование, и в результате выяснилось, что число казахстанцев, которым не хватает денег на питание, составляет 1,2%. Такого показателя удалось достичь благодаря развитию экономики, начиная с начала 90-х годов, заметила социолог.
«За эти годы ВВП вырос, удалось преодолеть гиперинфляцию. Казахстанская экономика стала открытой, что повлекло приток инвестиций», — сказала Гульмира Илеуова.
Согласно данным Комитета по статистике, начиная с 1996 года ВВП Казахстана рос постоянно.
При этом доходы домохозяйств не растут в последние годы, заметила Гульмира Илеуова.
Рост экономики начиная с 1998 года формировался во многом за счет деятельности компаний в сырьевых отраслях экономики, продукция которых шла на экспорт, сообщили в инвесткомпании Halyk Finance. Доля экспорта к ВВП в 1998—2011 годах в среднем достигала 42,1%, а в отдельные годы составляла больше половины ВВП (в 2008 году 53,3%).
Деньги, которые поступали в страну от внешней торговли и сырьевого сектора, частично стерилизовались в Национальном фонде. С января 2001 года, когда активы фонда составляли 660 млн долларов (96,85 млрд тенге), на текущий момент они выросли до 56,5 млрд долларов (почти 21 трлн тенге).
«Доходы от сырьевого сектора поступали в финансовую систему страны в форме депозитов юридических лиц (компаний сырьевого сектора и компаний, обслуживающих сырьевой сектор) и перераспределялись в экономику в форме кредитов. Поступая в Национальный фонд в форме налогов и экспортных пошлин, перераспределялись через бюджет в остальные отрасли экономики в форме целевых, гарантированных трансфертов и в форме заработной платы бюджетникам», — пояснили в Halyk Finance.
Диспропорции между доходом в экономике и механизмом его перераспределения вызвали разрыв доходов между зарплатами в сырьевом и несырьевом секторах. Анализ среднемесячной заработной платы в разрезе отраслей экономики в 2017 году показал, что максимальная оплата труда сложилась в горнодобывающей промышленности и разработке карьеров 341 775 тенге (20 317 тенге в 1998 году), финансовой и страховой деятельности 298 725 тенге (19 324 тенге в 1998 году).
Между тем, если взять обрабатывающую промышленность и сельское хозяйство, уровень заработной платы в этих отраслях составляют 166 739 тенге (11 357 тенге в 1998 году) и 91 084 тенге (9 683 тенге в 1998 году), что почти в два раза меньше, чем в сырьевом секторе, заметили в инвесткомпании.
«Таким образом, если рассматривать экономику без учета сырьевого сектора, доходы населения в форме заработной платы должны быть еще ниже. Поэтому номинальный рост экономики в силу описанных механизмов перераспределения и стерилизации доходов и не мог совпадать по своей динамике с ростом экономики в целом», — пояснили нам.
Рост экономики существенно оторвался от темпов изменения доходов населения, которые на 80% зависят от изменения зарплат. Например, в 2015—2017 годы реальные зарплаты населения сократились на 3%, тогда как реальный экономический рост превысил 6%. И подобное существенное расхождение показателей объясняется сырьевой моделью отечественной экономики, где спрос на рабочую силу в существенной мере зависит от низкоэффективного сектора услуг с существенной долей госсектора и отсталого сельского хозяйства. В сумме они обеспечивают работой около 70% населения.
«Закрепление такой модели происходит вследствие высокой доли государства в экономике, которое замкнуло на себе огромную часть внутреннего спроса, что в итоге ограничивает частную инициативу», — заключили в инвесткомпании.
