Потребление меди в мире продолжит расти, и основной спрос на этот металл будет формироваться за счет увеличения производства электромобилей и развития возобновляемых источников энергии. «Потребление меди в мире кардинально изменилось», — Олег Новачук, председатель совета директоров Группы KAZ Minerals, рассказывает о том, как спорил с одним макроэкономистом о стоимости этого металла и ее зависимости от экономических циклов. Оппонент утверждал: медные циклы — это 10−15 лет, цены на медь, поднявшиеся к тому времени к $5 тыс., не смогут долго находиться на этом уровне и упадут к $2 тыс. «Я ему говорю: посмотри, как поменялся мир! Потребление меди настолько сильно изменилось с 1970-х годов, что теория циклов больше не работает. Спорили мы примерно в 2000 году. Вот 15-летний период прошел — медь должна была подешеветь до $2 тыс. Но сегодня она стоит $7 тыс. за тонну и пока идет только вверх», — рассказал спикер во время встречи с журналистами, посвященной запуску проекта расширения производства на месторождении Актогай.
Электромобили как двигатель медной отрасли
Говоря об изменившемся потреблении меди, Олег Новачук имеет в виду прежде всего глобальное «увлечение» электромобилями. «Во Франции принят закон, что с 2030 года в стране все автомобили с двигателем внутреннего сгорания будут запрещены. Это обозначает тренд: практически вся Европа будет переходить на электромобили. В автомобиле с двигателем внутреннего сгорания используется 15 кг меди, в электромобиле — 75. В пять раз больше», — говорит собеседник.
Сегодня в Китае (Поднебесная, кстати, является потребителем меди № 1 в мире, но об этом чуть позже, — прим. ред.) выпускают 86 тыс. электромобилей в год. Всего. Но есть задача — к 2025 году увеличить ежегодное производство до 20 млн штук. «Если умножить эту цифру на 60 кг меди, которые дополнительно потребуются для выпуска таких авто, можно увидеть, какой будет потребность», — представляет топ-менеджер Группы KAZ Minerals.
Помимо этого электромобилям нужны заправочные станции. Если каждый год будет выходить с конвейера 20 млн машин, нужна масштабная инфраструктура по всей стране, ее необходимо строить в том числе и потому, что если личные авто можно заряжать дома, то общественному транспорту, машинам, задействованным в производстве, надо будет где-то заряжаться.
«Индустрия» электромобилей, конечно, не единственный драйвер для медной отрасли. Возобновляемая энергетика также нуждается в металле. «Проблема существующих трансформаторов, передатчиков заключается в том, что в них используются металлы, заменяющие медь, — типа алюминия. Алюминий дешевле, он может передавать электричество. Но для того, чтобы передать такое же количество электроэнергии, нужен большой алюминиевый кабель вместо тонкого медного провода», — поясняет спикер. Ученые, конечно, предпринимают попытки найти замену, но по электропроводности с медью может конкурировать только золото, однако его пластичность, нагреваемость и стоимость ни в какое сравнение не идут с медью.
В пятерку лидеров через новую фабрику
Разговор о потреблении меди с Олегом Новачуком зашел во время презентации второй очереди Актогая. Медное месторождение расположено в Восточно-Казахстанской области, одно из самых больших неосвоенных месторождений в мире. Минеральные ресурсы составляют 1,7 млрд тонн, общее количество меди в руде — 5,8 млн тонн.
Проект Актогай Группа KAZ Minerals начала в 2012 году, вложив около $2 млрд в строительство. На коммерческую мощность Актогайский ГОК вышел в 2017 году, в этом году достигнет полной мощности (переработка 25 млн тонн сульфидной руды, выпуск 90 тыс. тонн меди из сульфидной руды).
Строить вторую очередь компания запланировала сразу, еще при разработке Актогая как проекта. За счет этого с 2021 года KAZ Minerals вдвое увеличит объем переработки сульфидной руды — с 25 млн тонн в год до 50 млн тонн в год. Производство меди из сульфидной руды увеличится следующим образом: 170 тыс. тонн будет выпускаться в период с 2022 до 2027 года (это на 80 тыс. тонн больше относительно производства первой очереди) и 130 тыс. тонн в дальнейшем.
Строительство второй очереди позволит Актогаю стать одним из крупнейших в мире медных проектов. «Он войдет, если не в тройку, то точно в пятерку крупнейших проектов в мире», — подчеркивает Олег Новачук. И это важно как раз с точки зрения изменившегося в последние годы потребления меди.
«Китай через дорогу» и экологические проблемы
Основным покупателем продукции новой фабрики станет Китай — как и в случае с продукцией уже действующего ГОКа и других медных проектов KAZ Minerals (Бозшаколя, например). Как сказал Олег Новачук, в Поднебесной медь сейчас пользуется настолько высоким спросом, что с крупнейшими заводами «иногда переговоры вести легче, чем с «Казахмысом». Китай потребляет 49% от мирового производства меди.
«Товарной продукцией и Бозшаколя, и Актогая является медный концентрат. Все, что возможно переработать в Казахстане, мы отправляем на казахстанские медеплавильные заводы — в „Казахмысе“ это Балхашский и Жезказганский медеплавильные заводы. Но, понятно, что мощности их ограничены. У нас была идея построить собственный медеплавильный завод, мы потратили на разработку инженерной документации около $20 млн, полностью подготовили проект строительства. Но когда изучили стоимость и экономический эффект, поняли, что строить еще одно такое производство в Казахстане нет никакого смысла», — рассказывает спикер.
И поясняет — почему. Медеплавильные мощности превышают потребности Китая на 800 тыс. тонн. Есть ли смысл строить медеплавильный завод на 200 тыс. тонн, в то время когда «через дорогу» находятся мощности на 800 тыс. тонн, которые простаивают?
К тому же любое строительство завода по глубокому металлургическому переделу связано с экологическими проблемами. Например, с точки зрения производства серной кислоты. В руде на месторождениях KAZ Minerals большое содержание серы. Если ее выжигать, она идет в воздух. Это «болезнь» всех медеплавильных заводов. Для ее утилизации строятся сернокислотные заводы, которые превращают газ в серную кислоту. Сегодня в Казахстане переизбыток серной кислоты составляет около 600 тыс. тонн. Она производится из сырья KAZ Minerals, «Казахмыса» и «Казцинка». Кроме этого, нефтяники тоже пытаются утилизировать серу и строят свои сернокислотные заводы. Потребляют серу в основном только «Казатомпром» и «Казфосфат» — два крупных предприятия. «В Казахстане производство серной кислоты — около 2 млн тонн, потребление — 1,4 млн тонн. Если мы построим новый медеплавильный завод, только он добавит 1,7 млн тонн. Что с ней делать? Нейтрализовать? Для этого необходимо огромное количество гипса — 2,2 млн тонн в год, его нужно где-то складировать, это запыление
Как поясняет спикер, самая большая проблема в концентрате — маленькое содержание меди, от 22% до 25%. «Получается, везешь только четверть меди, все остальное — земля, а платишь железнодорожный тариф, как будто везешь медь. Нам невыгодно на большие расстояния перевозить концентрат, желательно, чтобы заводы находились поблизости», — объясняет спикер еще один плюс от наличия свободных перерабатывающих мощностей в Китае и преимущества работать с этой страной. Чили, например, приходится за 17 тыс. километров возить концентрат на переработку в КНР.
Другое дело — медные катоды. Эту продукцию KAZ Minerals производит в Казахстане, и она поставляется в Италию, Турцию, Грецию и Китай.
Отметим, что инвестиции в строительство второй очереди Актогая составят $1,2 млрд. Это будут частично собственные, частично заемные средства (заем Китайского банка развития и кредитная линия Банка развития Казахстана). В этом году компания рассчитывает получить все необходимые разрешительные документы для строительства.
