USD
448.15₸
-1.430
EUR
483.46₸
-3.480
RUB
4.86₸
BRENT
87.25$
BTC
70102.10$
-744.500

«Мясные короли» Казахстана — кто они?

Максут Бактибаев: У нас под ногами растет 900 млрд тенге, но мы этого не замечаем

Share
Share
Share
Tweet
Share
«Мясные короли» Казахстана — кто они?- Kapital.kz

История становления мясной отрасли Казахстана по-своему также увлекательна, как и развитие нашей нефтяной промышленности. С той лишь разницей, что о ее перипетиях и «кейсах», о родоначальниках и «мясных королях» известно немного меньше, ведь точкой отсчета профессионализации мясного фермерского дела считается 2009 год. Максут Бактибаев — предприниматель, стоявший у истоков мясной промышленности страны, ныне возглавляет крупнейшее общественное объединение производителей отрасли — «Мясной союз Казахстана». Он не уверен, что его можно назвать «королем» мясной индустрии, однако о самых влиятельных бизнесменах в этом реальном секторе экономики рассказывает с удовольствием.

Мясные короли, регенты и принцы

У Бактибаева тоже имеется свой бизнес — крупный репродуктор SC Food и пастбища в живописном Аккольском районе Акмолинской области, где пасется несколько тысяч чистопородных черных Ангусов. Несмотря на свой молодой возраст — 33 года, Максут стал первым бизнесменом, который завез в Казахстан этих удивительных животных, идеально подходящих под наш резко континентальный климат. Вообще, первая партия доселе невиданных и диковинных для казахстанских фермеров Black Angus прибыла к нам 11 октября 2011 года из заснеженного штата Северная Дакота в США. Это были самые первые быки и коровы Бактибаева.

Спустя 10 дней — 21 октября 2011 года вторую партию Ангусов, но только из Австралии, импортировала старейшая компания — холдинг «Зерновая индустрия» из Костанайской области, учредителем которой тогда являлся известный предприниматель Нурлан Смагулов, владелец «Astana Motors» и сети ТРЦ «Mega». Кстати, сам Нурлан Смагулов вышел из мясного бизнеса, когда он не приносил доход. Этот проект у него полностью выкупили бизнесмены Альжан Хабиев, Даулет Ахметкалиев, Кайыржан Наурызгалиев, основавшие впоследствии крупнейший репродуктор «Север-Агро Н» и откормочную площадку «Терра». По итогам 2018 года бывшие партнеры Нурлана Смагулова стали «номером один» в Казахстане по наращиванию инфраструктурного строительства и продажам мяса, в том числе на экспорт. А уже в следующем году их группа компаний обещает стать лидером по поголовью крупного рогатого скота. В частности, речь идет о единовременном откорме, который будут проходить более 20 тысяч голов КРС — Ангусов, Герефордов, Казахских Белоголовых и т. д.

Поэтому Максут Бактибаев отдает именно учредителям костанайских компаний «Север-Агро Н» и «Терра» первое место в рейтинге «мясных королей Казахстана», а на условное второе ставит Нурлана Сагналина — хозяина группы компаний «Актеп» (репродуктор, откормочная площадка и мясокомбинат) из Актюбинской области.

Между прочим, как замечает глава «Мясного союза Казахстана», пути в мясную отрасль у многих предпринимателей были неисповедимы. Если костанайские бизнесмены изначально хотели развивать молочное животноводство, а потом так удачно для себя переключились на мясное направление, то актюбинский бизнес Нурлана Сагналина был прежде всего связан с производством алкогольной продукции. И только потом, узнав, что побочный продукт изготовления алкоголя — так называемая спиртная барда в сочетании с другими компонентами служит прекрасным кормом для крупного рогатого скота, он переквалифицировался в животноводы, став в текущем году еще одним крупнейшим производителем и экспортером мяса.

В свою очередь, владельцы агрохолдинга «Атамекен-Агро» из Северо-Казахстанской области пришли в сельскохозяйственный и животноводческий бизнес из финансового сектора. Глава «Атамекен-Агро» Кинталь Исламов — бывший председатель правления АО «Астана-Финанс». Его пример как никакой другой ясно символизирует простую истину наших дней: финансовый сектор переживает не лучшие времена, тогда как аграрный животноводческий бизнес, наоборот, находится на подъеме.

Ну, а приход самого Бактибаева в животноводство точно не был усыпан розами, а если и был, то розы эти больно кололи своими шипами.

Как набивались синяки и шишки

— Еще десять лет назад я занимался бизнесом в сфере строительства: это проекты коттеджных городков и возведения арматурного завода. Я даже не помышлял о сельском хозяйстве, не разбирался в животноводстве. Да и не было тогда, как бы правильно выразиться, «нового взгляда» на агропромышленный комплекс. Были устаревшие модели развития по наитию, по инерции: с советского времени досталось большое хозяйство и с ним необходимо что-то делать, дай Бог, чтобы не развалилось, а искать новые подходы, проводить нестандартные реформы никто не хотел. К тому же, многие сильно боялись общественного мнения, порой безграмотного, часто неадекватного современному этапу развития. Мне кажется, что ничего не изменилось бы, если бы в «КазАгро», а затем министерстве сельского хозяйства не было бы такого человека как Асылжан Мамытбеков. Он с самого начала продвигал эти идеи, поддерживал новые проекты в животноводстве, всегда отличался глобальным, стратегическим видением. Да и мог все это отстоять, когда казалось, что многие вокруг были против и занимали откровенно недружественную позицию, — делится Максут Бактибаев.

-Ну, а что же подвигло именно вас неожиданно поменять вид деятельности: от строительства арматурного завода до возведения откормочных площадок для КРС?

-Вмешался случай. Так как я знал английский, меня попросили быть переводчиком у одного иностранного гостя — гражданина Франции. Он приехал в Астану, искал соинвесторов, вышел на моих партнеров и предложил им проект строительства современной откормочной площадки. Он все очень красиво и складно рассказывал: подчеркнул, что во Франции у него имеется своя ферма для мясных коров породы Шароле, просчитал всю экономику, финансовые затраты и прибыль и сказал, что все спроектирует сам и продолжит осуществлять управление.

К сожалению, он оказался обычным мошенником. Или талантливым мошенником, каких немало в мире. Некоторые из них пользуются ситуацией: в Казахстане хватает денег, а вот с профессиональными кадрами в разных отраслях имеются проблемы. Это притягивает разношерстных проходимцев, которые таким образом стараются заработать «легкие деньги». Они приезжают в Казахстан, пользуясь своим иностранным статусом, рисуют воздушные замки, получают под проекты финансирование, а потом исчезают.

Однако, в нашем случае, мы все же решили довести дело до ума. Да, этот человек нас «кинул» (как потом выяснилось, никакой фермы Шароле во Франции у него нет), но все же мы вознамерились построить откормочную площадку своими силами или поискать других партнеров. Ну, а раз я выступал переводчиком и неплохо знал английский язык, мне и поручили взять на себя ответственность по строительству первой в Казахстане откормочной площадки и репродуктора.

Тогда я и приступил к тщательному изучению материала. Вначале отправился во Францию, где лишь убедился, что французский опыт животноводства для нас не подходит. Не подходит все: от капитальных затрат на строительство ферм до самих пород Шароле. Да, эти коровы замечательные — крупногабаритные и дающие большой выход мяса, но и отел у них ужасно тяжелый. Во Франции, где традиционно фермеры-животноводы владеют маленькими фермами семейного типа, тяжелый отел, при котором плод весом в 36−40 килограммов с трудом выходит на свет, как-то нивелируется: хозяин с подручными успевают помогать всем коровам. У нас же, если речь поначалу шла о строительстве репродукторов и откормочных площадок на несколько тысяч голов, это было просто нереально. И потом, нельзя сравнивать французский и казахстанский климат. Поэтому нам нужен был четкий бизнес-план, как я уяснил для себя: морозоустойчивые животные, обязательно с легким отелом (плод, новорожденный теленок должен быть маленький, чтобы корова могла самостоятельно без посторонней помощи отелиться) и такие неприхотливые «звери», для которых не надо на зиму строить серьезные укрытия и капитальные строения.

И вот когда я поехал в США, где в Северной Дакоте познакомился с братьями Прайс — Филом и Биллом, когда я увидел их фермы, изучил всю технологическую цепочку американского хозяйства, открыл для себя Черных Ангусов, идеально подходящих для нашего климата, тогда я воскликнул: «Эврика!»

Хотя скажу, что и здесь без трудностей не обошлось. Американская компания, которую мы наняли для проектирования первой откормплощадки в Казахстане, тоже «напроектировала» нам все не так, как нужно. В общем, наш путь проходил через тернии к звездам, и комом оказался не один блин. Лишь с третьей попытки мы нашли идеального специалиста, за которого потом и вцепились. Сейчас он уже спроектировал для казахстанских бизнесменов 20 откормочных площадок. Это гражданин США, с которым мы продолжаем плодотворное сотрудничество.

Дьявол в деталях… или в правильном переводе

— Мы почти параллельно построили и ввели в эксплуатацию два репродуктора и откормочные площадки: одну — мою «SC Food», другую — компании «Kazbeef» в Акмолинской области. В эти дни «Kazbeef» — это чрезвычайно успешный и почти интегрированный проект: помимо племенного хозяйства и откормплощадки, компания обзавелась собственным мясокомбинатом. Между прочим, ее руководитель, как и я, тоже волею судеб начинал как переводчик, помогая на переговорах между американскими инвесторами и нашей стороной. Я потом начал шутить по этому поводу, что путь на вершины мясного бизнеса лежит через правильность перевода, — рассказывает собеседник.

— Но ведь это очень симптоматично: передовых знаний, как таковых, о современной отрасли мясного животноводства у нас не было и только «переводчики», вынужденные вдумчиво разбираться в каждом слове, быстрее всех их восприняли.

— Да, но еще это говорит о том, как важно быть открытым всему миру и сколь огромен технологический опыт развитых стран. Мы, даже обучаясь самостоятельно, объективно неспособны быстро освоить все знания и дать результат, а вот работая в тандеме, в партнерстве с иностранными специалистами и инвесторами, мы сможем скорее добиться технологического прорыва в том или ином направлении. Я даже не стану сейчас употреблять слово «инвестор», так как оно иногда сбивает с толку: от наших иностранных партнеров, прежде всего, нужны технологии и связи в глобальном мире, а затем уже инвестиции. Вот вы видите: мы еще к 2010 году не знали, как правильно строить откормочные площадки, а теперь знаем и умеем, потому что грамотные специалисты приехали к нам из-за рубежа и передали нам свой опыт. По аналогичному пути мы идем сейчас и в отрасли мясопереработки. Она на порядок сложнее, чем проектирование и возведение репродукторов и откормплощадок.

Да, конечно, мы можем сами построить сеть мясокомбинатов, но сможем ли мы затем продавать с них мясо за границу? Будут ли наши откормочные площадки поставлять на них свой скот на убой? Вот на эти вопросы предстоит ответить, прежде чем вложить деньги в мясопереработку.

И получается, что крупные транснациональные компании в мясоперерабатывающей промышленности могут построить такой мясокомбинат, куда станет выгоднее продавать свой КРС по той простой причине, что с одной головы ТНК всегда зарабатывают больше, чем их более слабые конкуренты. У них имеется линейка продукции, безостаточное производство и «проходимость» (например, 300 голов на убой за смену против мощности в 100 голов), а значит они всегда предложат за голову более выгодную цену. К тому же, как компании с разветвленной сетью филиалов, они всегда сумеют реализовать свое мясо. Поэтому-то наши крупные откормочные площадки иногда продают живых быков на убой в соседнюю с Казахстаном Оренбургскую область РФ, где действует «Orenbeef» — мясокомбинат ТНК «Inalca» итальянской Cremonini group. И именно поэтому Минсельхоз сейчас заводит эти транснациональные компании в Казахстан, чтобы осуществить следующий этап мясного проекта — создание сети ультрасовременных мясокомбинатов, чтобы замкнуть полный цикл.

Благодаря работе иностранных специалистов мы научились строить откормочные площадки, а сейчас будем учиться реализовывать проекты в мясопереработке — более сложной технологической сфере. Как только мы завершим этот этап, мы с уверенностью заявим о себе на глобальном рынке в партнерстве с иностранными ТНК.

Если в людях нет веры, то и бизнес они не построят

— Хорошо, но если вернуться к проектам «откормочников», то ведь там — у вас, в «Kazbeef», «Терра» или «Актеп» трудятся в основном свои работники и специалисты. Как дела обстоят с ними, готовы ли они подстраиваться под новые реалии?

— Вы затронули очень болезненный вопрос. Мы столкнулись с вакуумом специалистов, да просто хороших работников, как только принялись осуществлять наш проект «SС Food». Это тоже своего рода вызов и как ты на него ответишь, многое может предопределить. Раньше я думал, что если придешь открывать проект в сельскую местность, то получишь, допустим, 2 тысячи готовых рабочих рук. Но теперь я понял, что скорее всего тебя ждет всего 2,5 человека.

Бывало и откровенно враждебное отношение местных жителей ко всему новому: к бизнесу, к иностранцам, к неким пришлым элементам. Например, вначале мне выделили землю в одной из местностей Коргальджинского района Акмолинской области. Там жители, прослышав, что мы собираемся организовывать крупное мясное хозяйство, пасти свой скот, встретили нас в «штыки». Аргументы были такие: это наша земля, мы тут живем (хотя это была уже частная собственность), ничего здесь не нужно делать, если не «уберетесь», мы вас будем «поджигать». Нам, действительно, пришлось уйти подобру-поздорову.

Только потом мы сумели получить землю в Аккольском районе, где ситуация была более благоприятная. Я это связываю с тем, что на этом месте раньше, еще в советское время действовали большая молочно-товарная ферма в 5 тыс. голов и овцеводческое хозяйство на 20 тыс. голов. И менталитет людей был уже другим. Мы это сразу почувствовали. Хотя справедливости ради скажу, что от бывшего совхоза уже практически ничего не осталось, а многие местные жители, которые работали в нем, разъехались кто куда. Из старых кадров осталось всего три человека, которых я и взял на работу.

Но, опять же, мы столкнулись с другой проблемой: полная апатия и неверие людей. После распада того старого хозяйства, резкого удара по экономическому укладу жизни, миграции и т. д. местные люди совсем разуверились во всем. Это наложило свой негативный отпечаток: они стали жить одним днем, совсем не думая о будущем, в негласных правилах были и такие, что можно украсть, обворовать, стащить что-нибудь с работы. Мы долгое время страдали из-за такого приобретенного «взгляда на жизнь», боролись как могли. И, честно сказать, только года два назад нам удалось окончательно вытравить это из окружающих, как-то переломить эту психологическую девиацию. Вот и считайте: в 2011 году мы впервые завезли скот, а года два как у нас получилось реально сплотить людей, избавить их от недоверия и подвоха, подвигнуть их к вере в свое дело и в будущее. Я тогда еще понял, насколько сильна потребность человека в «вере», в «доверии». Не будет веры и доверия, не будет и никакого дела, не будет и будущего.

— Это очень сильные слова, но их справедливость постоянно доказывается самой жизнью. Это может подтвердить и упомянутый вами Асылжан Мамытбеков, продвигавший мясной проект в Казахстане еще со времен работы в «КазАгро» и испытавший на себе не один шквал критики и недоверия.

— Я скажу так: главное, чем хорош этот страновой замысел, эта идея, облеченная в государственную программу развития мясного животноводства, — это то, что она ставит в центр, прежде всего, самого фермера. Она дает ему возможность совершенно по-другому взглянуть на мир, сменить оптику, увидеть те возможности, которых он раньше не замечал. Ведь мы с нашими откормочными площадками, племенными репродукторами, мясоперерабатывающими заводами, хоть, безусловно, важные составляющие и компоненты госпрограммы, но без малого профессионального фермера, способного вырастить и выходить 100 телят, вряд ли далеко уйдем. На примере тяжелого отела, а по сути — родовых мук у коровы, я вам описал, сколь важен труд рядового фермера на земле.

Напомню, что по замыслу программы таких малых семейных фермеров должно появиться в Казахстане около 100 тыс. к 2028 году, сейчас же насчитывается порядка 20 тыс. подобных фермерских хозяйств.

Мясной проект — это будущее животноводства и Казахстана. Наш возобновляемый источник энергии — 180 млн гектаров пастбищ, которые каждый год производят 90 млн тонн сена (по полтонны с каждого гектара). Если взять в деньгах по 10 тыс. тенге, то получится, что наша страна ежегодно «генерит» до 900 млрд тенге. И если мы не будем утилизировать такие колоссальные объемы через животных с еще большим увеличением стоимости конечной продукции, то будем терять то золото, на котором живем.

При работе с материалами Центра деловой информации Kapital.kz разрешено использование лишь 30% текста с обязательной гиперссылкой на источник. При использовании полного материала необходимо разрешение редакции.

Вам может быть интересно

Читайте Kapital.kz в Google News Kapital Telegram Kapital Instagram Kapital Facebook
Вверх
Комментарии
Выйти
Отправить
Авторизуйтесь, чтобы отправить комментарий
Новый пользователь? Регистрация
Вам необходимо пройти регистрацию, чтобы отправить комментарий
Уже есть аккаунт? Вход
По телефону По эл. почте
Пароль должен содержать не менее 6 символов. Допустимо использование латинских букв и цифр.
Введите код доступа из SMS-сообщения
Мы отправили вам код доступа. Если по каким-то причинам вы не получили SMS, вы можете отправить его еще раз.
Отправить код повторно ( 59 секунд )
Спасибо, что авторизовались
Теперь вы можете оставлять комментарии.
Вы зарегистрированы
Теперь вы можете оставлять комментарии к материалам портала
Сменить пароль
Введите номер своего сотового телефона/email для смены пароля
По телефону По эл. почте
Введите код доступа из SMS-сообщения/Email'а
Мы отправили вам код доступа. Если по каким-то причинам вы не получили SMS/Email, вы можете отправить его еще раз.
Пароль должен содержать не менее 6 символов. Допустимо использование латинских букв и цифр.
Отправить код повторно ( 59 секунд )
Пароль успешно изменен
Теперь вы можете авторизоваться
Пожаловаться
Выберите причину обращения
Спасибо за обращение!
Мы приняли вашу заявку, в ближайшее время рассмотрим его и примем меры.