Последние пару недель казахстанская пресса смаковала успех мировой премьеры «Абай, Шакарим» в США. За неимением эксклюзивных подробностей сюиты знаменитого британского композитора Карла Дженкинса наградили высокопарными эпитетами и хвалебными отзывами, добавив про исключительную востребованность казахского искусства на мировой арене.
Справедливости ради отмечу, что за океаном среди народных масс ажиотажа не наблюдалось. Ньюйоркцы в очередь за билетами по $50 не выстраивались, а в зале преимущественно собралась одномастная публика. В их числе важного вида сотрудники казахстанской дипмиссии, чиновники из окружения акима Алматы, бизнесмены с супругами и спутницами в соболях и бриллиантах, представители казахской диаспоры, соскучившиеся по родным лицам и народным мотивам. С американской стороны все было несколько проще. На глаза попались студенты консерваторий, с десяток знатоков классики да пара офицеров в форме, поддерживающих в антракте светскую беседу с лощеным ньюэйдж-поколением казахстанских наследников.
Мегаполис тоже не трещал по швам от анонсов и рекламы предстоящего концерта – пара афиш скромно украсила фасад «Карнеги-холла». При всем уважении к заслуженным деятелям и бурным фантазиям пишущей братии культурного разнообразия в Нью-Йорке предостаточно.
Охота на маэстро
О грядущем мероприятии мы узнали почти случайно – от родственницы мужа, которая приехала на гастроли в Нью-Йорк в составе «Симфонического оркестра Алматы». Упомянутое в беседе имя Марата Бисенгалиева окончательно сформировало планы на вечер – побывать на концерте и по возможности лично пообщаться с маэстро.
Выйти на связь со знаменитым скрипачом не составило труда (вечная слава социальным сетям!). Да и сам виртуоз, как выяснилось, легко идет на контакт. Договорились встретиться тем же вечером в отеле, где остановились музыканты оркестра.
Готовясь к интервью, в очередной раз перечитала массу статей и публикаций о заслуженном деятеле искусств РК и его гениальных проектах. Похоже, все, за что бы ни взялся этот интеллигентнейший человек, непременно попадет в списки культурного наследия и… станет предметом дикой зависти у его менее удачливых оппонентов.
Взять хотя бы скандал трехлетней давности, разгоревшийся в Уральске. Тогда западноказахстанские гении Больших и Малых сильно оскорбились за державу – в филармоническом оркестре под управлением Бисенгалиева играли сплошь музыканты международного уровня (читай – иностранцы). Акт возмездия над возмутителем спокойствия в отечественном творческом болоте свершился мгновенно – контракт расторгли, оркестр вместе с бюджетом передали в более надежные руки. С тех пор об успехах уральских виртуозов пока ничего неизвестно.
К счастью, сам зачинщик волнений злопамятством не отличился и свое обещание «не выступать на Родине» не сдержал.
Тендер на «Шакарима»
Возможно, именно по этой причине (из уважения к обостренному чувству справедливости у казахстанской богемы) бизнесмен Мегдат Кулжанов в 2010-м решил поддержать «отечественного производителя». Заказ создать симфонию по произведениям классиков Великой степи в первую очередь получили казахстанские композиторы. История умалчивает об их количестве, но лишь одному из них в итоге удалось слепить из исходного материала полноценную концертную программу. Премьера симфонии Серика Еркимбекова в Астане прошла более чем скромно – не вызвала резонанс ни в рядах соотечественников, ни у мировой общественности.
Но оказалось, что меценат из Туманного Альбиона даром времени не терял, а параллельно нанял всемирно известного британского автора. И уже через месяц в Лондоне прозвучало произведение Карла Дженкинса. По словам Кулжанова, оба композитора словно поменялись местами. Труд Серика Еркимбекова имел западную окраску, а Карл Дженкинс пытался передать национальный казахский колорит.
История с тендером и меценатом меня крайне взволновала. Пробираясь сквозь трафик в центр Манхеттена, все думала, как бы ненавязчиво поднять тему капитала. История ведь знает немало примеров о состоятельных спонсорах и небогатых гениях, вынужденных воплощать их фанатичные идеи. Вопросов – масса. Однако получить на них ответы удалось лишь спустя сутки. Лабиринты Манхеттена сыграли с нами злую шутку – разминулись с долгожданным респондентом в двух кварталах – между отелями Wellington и St.Regis, ставшим временным пристанищем сэра Дженкинса.
Острые углы Бисенгалиев все же предпочел обойти: меценаты – народ чувствительный, обидеться могут. Посему и ограничился партией сдержанных благодарностей в адрес тех, кто щедро делился материальными и нематериальными активами.
Формула Дженкинса
Поистине «Карнеги-холл» ослепляет. Здание, построенное в 1891 году на деньги богатого сталепромышленника Эндрю Карнеги (кругом филантропы!), обошлось ему в $1,1 млн. Каменная кладка из узкого римского кирпича цвета охры, изобилие арок и пилястров в стиле флорентийской эпохи Возрождения, сдержанная роскошь интерьеров под золочеными сводами – весь ансамбль престижного концертного зала заявляет о своей особой миссии: знакомить зрителей с выдающимися музыкантами и их музыкой.
Тандему Дженкинс – Бисенгалиев на сей раз был предназначен зал Айзека Стерна. На мой субъективный взгляд, самый роскошный из трех. Что ни говори, а стиль belleepoque – лучшая оправа для гармоничного восприятия ярких музыкальных жанров.
«Дженкинс нашел особую формулу!» – доверительно сообщил Марат Бисенгалиев после концерта. Нам удалось-таки побеседовать по дороге от черного входа на 56-й улице до Wellingtonhotel. «Композиторы, которые пытаются нагромоздить все направления и инструменты, в итоге создают настоящую эклектику. А благодаря формуле музыка Дженкинса звучит очень гармонично. Даже используя казахские темы, мы слышим все- таки работу Карла. Он настоящий мастер! Его музыка для души!» – задумчиво подвел итоги солист только что состоявшейся премьеры.
В отличие от многих коллег по перу и микрофону, с придыханием повествующих о заокеанском аншлаге, не стану стараться изо всех сил поразить читателя глубокими познаниями в сфере классики и богатейшего наследия поэтов-мыслителей. Скажу лишь, что те два часа, пока на сцене находились четыре коллектива (оркестр, народники, хор, джаз-банд), солисты и дирижер, от них невозможно было отвести глаз. Действо зачаровывало, очаровывало, уносило воображение к самым истокам истории, брало за душу и играло на самых нежных струнах сердца.
Откуда-то сверху то и дело обрушивался колокольный звон, ему вторили скрипки и виолончели, литавры расставляли басистые акценты, перкуссия вносила нотки ритмичного джаза, бонго, маракасы и тамбурины окружали стройный хор голосов (хор «Казына»). В момент все стихало. И словно из древних легенд и старинных холстов в зал нисходили звуки домбры, шанкобыза, саз сырная и глухие раскаты горлового пения (фольклорная группа «Туран»).
Каждую из 17 композиций неотрывно вела скрипка-соло Марата Бисенгалиева. Витиеватые лиричные пассажи сменяли резкие, отрывистые штрихи. Ни разу не сошедшую с Олимпа народной классики «Козiмнiн карасы» Карл Дженкинс представил с нарастающей энергией джаза. Революционно. И, возможно, оценят не все. Но! Живое дыхание текста, нот, их общий смысл будоражат сознание. К финалу концерта сложно было понять, к какой эпохе-пространству-времени относятся эта музыка, ее исполнители, ты сам.
Интересный нюанс: состав сборного коллектива менялся от выступления к выступлению. Вот представьте: у вас пара недель до премьеры/экзамена/прямого эфира, а вы свои роли/тексты/ партнеров видите впервые. «К оркестру добавилось всего несколько новых музыкантов, – говорит скрипачка Сабина Алтынбекова. – Здесь все профессионалы, поэтому выучить ноты и отточить материал до блеска удалось даже за такой короткий срок. Труднее было привыкнуть к планшетам вместо бумажной партитуры».
Автор сюиты «Абай, Шакарим», командорПревосходнейшего ордена Британской империивходит в топ-10 самых популярных и коммерчески успешных композиторов современности (по версии радио ClassicFM). В разгар творческого процесса Карл Дженкинс несколько раз посещал Казахстан. Изучал народные инструменты, палитру их звуков, погружался в музыкальную среду кочевников. Песни Абая известны и любимы, а вот песни Шакарима – открытие для многих.
