В Беларуси согласован новый подход к изменению розничных цен на автомобильное топливо. Такой новостью государственный концерн «Белнефтехим» сопроводил удорожание ГСМ, которое произошло 9 сентября.
Суть ноу-хау в том, чтобы привязать ценники на АЗС к официальному курсу доллара в стране. Индикативной маркой топлива определен бензин АИ-92-К5-Евро, литр которого должен стоить $1 в пересчете на белорусские рубли.
Курс валюты ищите на АЗС
Предельная максимальная розничная цена на АИ-92-К5-Евро поступательно, в несколько этапов, будет установлена в размере, эквивалентном $1 за 1 литр, объяснили новый механизм ценообразования в концерне. Затем стоимость данного вида бензина будет периодически индексироваться в зависимости от изменения курса белорусского рубля по отношению к доллару США. Пересмотр цен на остальные виды нефтепродуктов будет производиться при сохранении существующего ценового соотношения между бензином АИ-92-К5-Евро и другими марками топлива.
По мнению руководства «Белнефтехима», такой подход «позволит сочетать государственное и рыночное регулирование цен и приблизить действующий в Республике Беларусь механизм ценообразования на автомобильное топливо к мировой практике».
В концерне также отмечают, что новый механизм «даст возможность нефтеперерабатывающим заводам более оперативно реагировать на изменения стоимости нефтяного сырья, которое белорусские нефтеперерабатывающие заводы приобретают в Российской Федерации по предоплате только за валюту». Уровень цены 1 литра индикативной марки бензина АИ-92-К5-Евро, равнозначный $1, «позволит обеспечивать минимальную эффективность работы нефтеперерабатывающих заводов Республики Беларусь и возможность для их дальнейшей модернизации».
Сейчас даже после третьего с начала года подорожания литр бензина в Беларуси стоит все еще меньше доллара, но ненамного – 10,100 белорусских рублей за литр Аи-92-К5-Евро при том, что курс доллара, установленный Нацбанком РБ на день подорожания ГСМ, составлял 10,470 рублей. Самое дешевое дизтопливо стоит 10,950 рублей за литр.
То есть фактически привязка к доллару уже состоялась. Когда же «поступательная» стыковка произойдет и по всей форме, то справляться о цене на бензин, вероятно, надо будет на валютно-фондовой бирже, где курс доллара почти каждый день прирастает на 10 рублей. На АЗС же впору будет искать актуальные курсы валют.
Догнали и перегнали Россию
В прошлом году повышение цен на ГСМ «Белнефтехим» мотивировал необходимостью частично компенсировать повышение ставок акциза, еще раньше – поэтапным выравниванием цен со странами Таможенного союза и ростом мировых цен на нефть. Чиновники, особенно во времена кризиса, любили жаловаться на то, что из-за диспаритета цен бензин с белорусских АЗС бесконтрольно вывозится в Россию.
Последний аргумент больше не актуален: после сентябрьского повышения бензин в Беларуси стал дороже, чем в России. И намного дороже, чем в Казахстане. Достигнутый паритет позволил Совмину РБ отменить ограничение по продажам топлива для грузовых автомобилей на приграничных заправках, которое действовало с 2011 года: не более 200 литров на один грузовик.
Эксперты новый механизм ценообразования раскритиковали, назвав искусственным и несправедливым. Все обратили внимание на то, что привязка к доллару произошла в то время, как в среднесрочной перспективе складывается устойчивая тенденция снижения цены на нефть.
«Если будет снижаться цена на нефть, должны понижаться и цены на бензин. Но при новой системе ценообразования «Белнефтехим» будет получать завышенную прибыль. На рынке в других странах цены на бензин будут понижаться, а у нас – наоборот. И это ненормально», – прокомментировал нововведение белорусский экономист Леонид Злотников.
Он также обратил внимание на девальвационные риски. «Сейчас доллар искусственно занижен и в этом состоянии его поддерживает необычная политика Национального банка. Долго это Нацбанк делать не может. Значит, через полгода-год может случиться так, что доллар взлетит, и покупательная способность доллара относительно рубля будет повышаться. Соответственно, тогда искусственно будут завышаться доходы «Белнефтехима». Это не рыночный подход», – считает экономист.
Народное мнение таково, что если уж и привязывать к чему-нибудь цены на бензин, то к ценам на нефть. «Переработка нефти не выросла в ценах же? Почему тогда дорожает бензин?» – вопрошали простые минчане во время уличных опросов СМИ.
Цена свяжет «лишние» деньги
Ответ кроется, во-первых, в состоянии белорусской экономики, во-вторых, в самочувствии белорусской нефтепереработки.
В условиях перманентного финансового кризиса для властей остается актуальной задача изъятия у населения «излишков» денежной массы. Рост заработной платы в стране долгое время не соответствовал производительности труда, и этот «навес» из незаработанных денег является дополнительным фактором риска для финансовой системы. Обезвреживается он через повышение цен.
Белорусская нефтепереработка наряду с калийным производством – главный налоговый донор страны, и от ее доходов напрямую зависит наполняемость бюджета. Несмотря на то, что Беларусь регулярно выбивает у России нефтяные бонусы, общее состояние отрасли оставляет желать лучшего.
Как свидетельствует официальная статистика, в январе-июле 2014 года поставки на внешние рынки белорусских нефтепродуктов уменьшились в денежном выражении почти на $200 млн. За первые семь месяцев Беларусь поставила на экспорт 8,61 млн тонн нефтепродуктов, что на 4,3% меньше по сравнению с аналогичным периодом 2013 года. В денежном выражении экспорт снизился на 2,9% – до $6,54 млрд.
Тут во многом сказался полномасштабный капремонт на полоцком «Нафтане», который повлек остановку практически 70% мощностей завода. Повлияли и события на Украине, на которую приходится около 11% белорусского топливного экспорта.
Но текущие проблемы не так важны по сравнению с нерешенным вопросом о возврате экспортных пошлин от продажи белорусских нефтепродуктов, произведенных из беспошлинной российской нефти, в бюджет РФ.
Нефтепереработчики боятся маневра
По итогам 2012 года республике пришлось перечислить в российский бюджет $3,85 млрд нефтяных пошлин, в 2013 году – $3,3 млрд. Останься эти деньги в стране, мечталось Александру Лукашенко, он бы превратил Беларусь в Арабские Эмираты.
В процессе подготовки договора о ЕАЭС Минск добивался отмены этого несправедливого, с его точки зрения, порядка. Однако выторговать уступку в полном объеме так и не удалось. Вместо отмены соглашения о порядке уплаты и зачисления вывозных таможенных пошлин нефти и нефтепродуктов стороны подписали протокол о внесении в него изменений. Согласно документу, с 2015 года Беларусь будет ежемесячно зачислять в свой бюджет не менее $125 млн экспортных пошлин на нефтепродукты, остальная сумма будет направляться в российский бюджет.
Это значит, что в будущем году Беларусь оставит у себя около $1,5 млрд экспортных пошлин. Не $3-4 млрд, как хотел Лукашенко, но все-таки… Причем эти $1,5 млрд белорусская сторона рассматривает «как первый этап выхода на взаимоотношения без этих ограничений», рассчитывая в 2016 году вернуться к серьезному разговору и пересмотреть сумму в большую сторону.
Проблема в том, что Россия считает такие условия игры для себя очень невыгодными и думает над тем, как компенсировать потери своего бюджета. По подсчетам Минфина РФ, сохранение экспортных пошлин на действующем уровне с учетом достигнутых договоренностей по созданию ЕАЭС означает субсидирование белорусской экономики порядка 180-200 млрд российских рублей в год. Чтобы пресечь это, в правительстве РФ готовят «большой налоговый маневр».
Его смысл в том, чтобы существенно снизить нефтяные пошлины на бензин и дизтопливо, одновременно существенно повысив налог на добычу полезных ископаемых (НДПИ) и снизив акцизы на некоторые марки автобензинов. Это будет означать значительный рост цен на российскую нефть, которую покупает для переработки Беларусь. Таким образом, произойдет перераспределение нагрузки с пошлин на сырье и, не нарушая интеграционных условий ЕАЭС, России удастся отвадить белорусского «нахлебника».
«Налоговый маневр» планируется применить уже с начала 2015 года, и это очень беспокоит Минск. По предварительным оценкам белорусских нефтепереработчиков, их убытки могут составить до $50 на каждой тонне нефти.
Обнадеживает их то, что сценарий не окончательный. Он несет большие угрозы и российскому нефтяному рынку, и это хорошо понимают в российском правительстве.
