Направление доходов в промышленность предполагает другую политическую структуру
В России и Казахстане своего дна кризис достигнет только в 2010 году. Для полного выхода из него понадобится еще несколько лет. За это время произойдет реструктуризация экономики и переоценка главных отраслей. Уже к концу текущего финансового года будет видно, кто все-таки останется на рынке, а кто уйдет в небытие. Об этом «Капитал.kz» на встрече в КазЭУ имени Т.Рыскулова рассказал Кайсын Хубиев, профессор МГУ.
– Что, на Ваш взгляд, стало причиной кризиса?
– Причиной является асимметрия мирового экономического развития. Первая асимметрия – это чрезмерное развития фиктивного капитала по сравнению с реальным. Это то, что сейчас называют деривативами. Финансовое нагромождение над реальной экономикой перешло критическую черту. Вторая асимметрия – это непропорциональное распределение созданного богатства. По экономическим законам, ценность созданных благ равна сумме доходов субъектов, их создавших. Но получается так, что одни больше участвуют в создании этих благ, а другие в распределении доходов. Доходы не встречаются с благами, и тут возникают проблемы.
– Особенности причин кризиса в России и в Казахстане…
– Много лет Россия и Казахстан радовались тому, что растут цены на энергоресурсы. Получали большие доходы, но в рамках мировой экономики рост цен на ресурсы – это накопленный потенциал взрыва цен на все. Это исходные ресурсы, которые по технологическим цепочкам позже поднимут все цены. Нынешнему кризису предшествовал кризис продовольственный, он особенно остро ощущался в Казахстане. В некоторых регионах даже были перебои с продуктами питания. Вот этот кризис получил название «акфляция». То есть он произошел в аграрной продукции. Но это были только первые толчки кризиса из накопленного потенциально ценового роста на исходные ресурсы. Сейчас мы испытываем вторые или третьи толчки, но я думаю, еще не последние.
– Каким Вы видите путь выхода из кризиса?
– Если говорить о самых радикальных путях выхода из этого кризиса как для Казахстана, так и для России, я могу только повторить то, что в той или иной форме провозглашено в Казахстане в качестве национальной экономической идеологии. А именно – ускоренная индустриализация на основе инновации. Я бы сказал, что эта формула не доведена до показа источников и механизма реализации.
Закономерность циклического развития экономики такова, что от цикла к циклу экономика должна выходить с обновленным основным капиталом. Если этого не происходит, то страна выходит в осадок по сравнению с другими государствами. Сейчас я бы рекомендовал казахстанскому правительству мобилизовать ресурсы и расписать механизм реализации. Я вижу вот этот путь наиболее эффективным, но мало реализуемым, потому что нужно «наступить» на интересы очень многих людей и ограничить их доходы.
То есть поток доходов нужно развернуть в промышленность, но это предполагает другую политическую структуру в обществе, другие силы. Но пока таких шансов я не вижу, и в этой ситуации я бы предложил умеренный вариант достижения цели, а именно – по всем каналам и направлениям в доступных политических условиях мобилизовать ресурсы и реализовать их на обновления основного капитала, который в России уже изношен на 43%. В Казахстане – не меньше. Для этого в Казахстане есть политическая воля, в России ее поменьше. Третий вариант – инерционный, который реализуется в России очевидным образом, в Казахстане – более активным образом. То есть «как идет развитие, пусть идет». Кто заинтересован, тот развивается, а мы поддержим всякими фондами типа «Казына». Это рассыпанные ресурсы без жесткой целевой установки и механизма реализации.
– Как Вы оцениваете антикризисную программу Казахстана и пути ее реализации?
– Она очень похожа на антикризисную программу России, с той только разницей что здесь больше инновационной риторики. Недостаток как российской, так и казахстанской программы в том, что основная линия действий – помочь финансовому сектору. Это неправильно. Нужно было, исходя из идеи инвестиционной экспансии, в первую очередь оказать помощь реальному сектору экономики. А у нас сначала финансовый сектор поддерживают, потом социальные обязательства выполнить надо, чтобы народ не возмущался, но и что-то там реальному сектору дать. Это размазывание ресурсов, и в России, и в Казахстане оно примерно одно и то же. Эти программы малоэффективны.
Я измерял бы эффективность антикризисной программы в точной мере того, насколько эффективно реализуются инновационные программы в реальном секторе экономики. Меня мало волнует, что происходит с фондовым рынком. Одна из причин кризиса – это деформирование финансового сектора по сравнению с реальным секторам. И в антикризисной программе оно отразилось тем, что первое внимание было уделено финансовой системе – банкам и фондовому рынку. Я считаю, что это ошибочный путь.
– На Ваш взгляд, достиг ли кризис дна?
– Полагаю что, нет. Несмотря на то, что у нас фондовый рынок где-то там рванул, в реальном секторе пока кризис дна не достиг. Даже по формальным причинам, спад производства не остановился, но темпы спада остановились, поэтому дна мы еще не достигли. Но, тем не менее, я могу осторожно высказать свой прогноз. Я говорю, прежде всего, про Россию: к концу этого финансового года в России уже станет ясно, какие фирмы выживут, а какие нет. Учитывая, что внешние источники финансирования крайне ограничены, чуда не произойдет, и к концу финансового года все поймут, кто гибнет. Следующий год будет годом реструктуризации: кто погибает, того будут присоединять к себе или выкупать другие фирмы. И тут, может быть, какая-то точка дна будет нащупана, и где-то к концу 2010 года может пойти шевеление, так сказать, рост. Потребуется несколько лет, чтобы мы вышли из кризиса полностью.
– Как будет проходить общая реструктуризация экономики?
– Первое: это создание энергосберегающих технологий. Второе: производство альтернативных материалов и энергий. И третье: комплект отраслей, связанных с человеком, то есть здоровье, образование, отдых и т.д. Мне кажется, будет такая группа отраслей. Очень сильно будет повышаться роль человеческого капитала.
– Как будет выглядеть мировая экономика после кризиса?
– Совершенно очевидно, что удельный вес Китая будет расти в мировом производстве ВВП, экспорте и т.д. Потому что даже сейчас во время кризиса Китай дает высокие темпы роста. Это единственное уникальное явление. У всех тепы роста падают, а у Китая остаются высокими. В этом смысле будет перераспределение экономических ресурсов. Дойдет ли это до перераспределения мировой экономической власти, будет зависеть от того, реализуется ли инициатива Нурсултана Назарбаева лишить Америку статуса монополии на резервную валюту. Это бы очень сильно ослабило США. Если бы при этом валюта Китая хотя бы превратилась в региональную резервную валюту, то произошло бы перераспределение и экономической власти.
– Как экономическими рычагами лишить Америку этого преимущества?
– Создание евровалюты показывает, что можно с американским долларом соперничать и бороться. Ничего не мешает появиться таким же валютам в других регионах. Об этом много г-н Назарбаев говорит и пишет. Можно и другим экономическим путем идти по пути ослабления американской экономической мощи, а именно, то, что сейчас делают Казахстан, Беларусь и Китай. Осуществлять взаимный обмен по национальным валютам, не прибегая к повышению спроса на доллары. Правда, здесь ситуация интересная, мы обмениваемся на национальные валюты, но цену товаров измеряем в долларах. Как всеобщий эквивалент доллар остается. Но он вытесняется как реальная валюта, на которую предъявляется спрос в этих прямых обменах.
