Первый в Казахстане аукционный дом BonArt открылся не так давно, в 2011 году, но уже провел четыре торга и готовится к пятым. По результатам этих торгов представители дома отмечают положительную динамику развития арт-рынка в нашей стране, хотя и в течение торгов продается всего около 40% заявленных лотов.
В настоящее время в Государственном музее искусств Республики Казахстан имени Абылхана Кастеева проходит предаукционная выставка аукционных торгов под названием «Коллекционная живопись и графика», в ходе которой организаторы уже начали регистрировать первых участников торгов.
Сами торги состоятся 23 ноября. Топ-лотами аукциона в этот раз являются: работа Ивана Айвазовского «Крымский берег» (эстимейт $130 тыс.-150 тыс.), картина «Верблюды. Кочевники» Рихарда Зоммера (эстимейт $55 тыс.-75 тыс.), произведение Абылхана Кастеева «Откровенный разговор» (эстимейт $25 тыс.-30тыс.), а также цветная литография картины «Две девушки на берегу» Поля Гогена (эстимейт $5 тыс.-6 тыс.) и цветная литография картины «Космическая кавалерия» Сальвадора Дали (эстимейт $3 тыс.-4 тыс.).
Подробнее о развитии казахстанского арт-рынка и культуре коллекционирования в нашей стране в интервью «Капитал.kz» рассказал Максим Ткаченко, руководитель казахстанского аукционного дома BonArt.
– Как вы оцениваете аукционный рынок предметов искусства в Казахстане?
– Казахстан не отличается от других арт-рынков в отношении правила: «Художники востребованы на родине». Основные художники, популярные в нашей стране, – это казахские классики: Жанатай Шарденов, Салихитдин Айтбаев, Сахи Романов, Абылхан Кастеев и другие. То есть художники первой волны, которые уже известны и раскручены. Общество очень забрендировано: Gucci, Louis Vuitton и т.д. То же самое происходит с художниками.
Касательно западноевропейского искусства, оно довольно популярно в Казахстане. В том числе и недорогой сегмент. Это салонная живопись. А также живопись без претензий, но качественная, которую нестыдно показать. И это не новодел, который можно приобрести на Арбате, хотя они и сопоставимы по цене. Так, в нашем аукционном доме каждый может приобрести работы в ценовом диапазоне от $700 до $10 000.
Мы видим тенденцию, что люди осознают смысл того, чем украшен их дом или офис. Некоторое время назад бытовала такая традиция, особенно у новоиспеченных бизнесменов: приходишь к ним на встречу, они начинают хвастать копией картины, к примеру, Ильи Репина «Запорожцы пишут письмо турецкому султану». Тогда я их и спрашивал, а покупают ли они оригинальные швейцарские часы или довольствуются китайской подделкой, которая внешне выглядит также. Вот тогда они и начинают задумываться о ценности оригинального произведения искусства.
– Как бы вы охарактеризовали культуру коллекционирования в нашей стране?
– Настоящих коллекционеров очень мало, а публичных еще меньше. Их буквально единицы. На весь Казахстан около 10 человек. В целом арт-рынок – это очень закрытое и консервативное сообщество, ведь здесь все построено на доверии. А такая институция, как аукционный дом, то есть открытые торги, это своего рода легализация рынка. В Казахстане до открытия BonArtтакого не было, хотя в мире и даже на постсоветском пространстве это уже привычная практика: никто не прячет цены, нет подделок. Аукционные дома просто не могут себе этого позволить, ведь они публикуют каталоги и обнародуют все лоты в интернете. Также мы не можем себе позволить дать какие-либо неадекватные оценки того или иного произведения. Нас разоблачат моментально.
– Какие особенности торгов на арт-аукционах в Казахстане вы бы выделили?
– У нас привыкли торговаться вниз, снижать стоимость, тогда как на аукционах цена, наоборот, поднимается. Поэтому мы стараемся дать наиболее привлекательные цены, чтобы заинтересовать покупателей, чтобы у них появились состязательный дух и азарт.
Однако здесь возникают сложности с владельцами. Происхождение наших лотов в основном из частных коллекций, владельцы которых, естественно, хотят продать картины дороже. И в этом случае нам приходится им объяснять, что высокие цены начинаются с низкого старта. Но не всегда получается это сделать. Если мы понимаем, что эстимейт завышен, мы не берем такие работы.
– Насколько максимально повышалась цена на работы в течение аукционных торгов?
– У нас это наблюдается очень редко, вот только на прошлом аукционе цены на работы Евгения Сидоркина поднялись в два раза. Пока все покупается в основном по стартовой цене. Этим пользуются те, кто знает ценность инвестиций в искусство. Таким образом, многие, кто участвовал в наших аукционах, до этого сделали неплохие вложения, ведь работы, купленные тогда, стоят на 20-30% дороже своей старой цены. Надо не забывать, что, покупая качественные произведения искусства, вы не тратите, а инвестируете.
– Как вы отметили ранее, у нас очень мало настоящих коллекционеров. А насколько развиты единичные продажи предметов искусства?
– Мы работаем круглый год и проводим так называемые private sale, то есть частные продажи из галерей. 95% из продаж в течение года – это покупки арт-произведений в подарок. После этого я даже придумал слоган: «Картина – лучший подарок после книги». Чем удивить состоятельного человека, у которого все уже есть? Картина в данном смысле идеальный вариант. Кроме того, это подарок, который растет в цене.
– Влияет ли, на ваш взгляд, развитость этого рынка на развитие культуры и искусства в стране?
– Безусловно, да. К примеру, в миссии нашего дома заложено привлечение внимания казахстанского общества к миру искусства, создание благоприятных условий для коллекционирования и сохранения культурного наследия. Как это происходит. В начале девяностых иностранцы купили очень много работ казахстанских художников, а сейчас благодаря нашему аукционному дому эти картины возвращаются в нашу страну.
Или другой случай. Для этих торгов мы нашли работу Бориса Яковлева «Первый паровоз в Алма-Ате» 1929 года. Маститый художник, работы которого представлены в Третьяковской галерее, приезжал в Казахстан на это мероприятие. Мы ее нашли и считаем, что она найдет своего хозяина в нашей стране.
