На интервью Заслуженная артистка Казахстана Айжан Нурмагамбетова пришла практически с больничной койки. Капельницы, горсти таблеток – последствия концерта на Кордайском перевале, посвященном майским праздникам. К таким жертвам звезда казахстанской эстрады давно привыкла. Выкладываться на все 100% на сцене, а потом долго залечивать болячки – так сегодня работают практически все артисты Казахстана. А что взамен? Поклонники, признание, слава? Да. Но ведь, как говорится, и кушать нашим звездам что-то нужно. О насущном Айжан Нурмагамбетова рассказала в интервью корреспонденту делового портала Kapital.kz.
- Айжан, расскажите, в каких условиях сегодня работают казахстанские артисты?
- Каждый выживает сам. Чтобы провести хороший концерт, например, во Дворце Республики, или, например, вот я мечтаю провести хороший концерт в зале «Казахстан» в Астане, для этого нужны спонсоры, один ты не справишься. Все сейчас стало платным, поднялись аренды. А с чего брать артистам? На тои и свадьбы тоже не приходится рассчитывать. Давайте признаем, что российские звезды сюда приезжают и зарабатывают в десятки раз больше. У нас же за каждую сотню долларов торгуются с нашими артистами. Причем небедные люди торгуются. Если бы наше телевидение и радио прекратило бы транслировать бесплатно россиян, другая ситуация была бы. Несправедливо это. Я помню те времена, когда дочери шахтеров ходили в школу в бриллиантовых сережках. Это говорило о том, что их труд ценили. Сейчас почему-то самый тяжелый, рисковый труд оценивается наоборот меньше.
- Есть ли у Вас собственный бизнес?
- Вы знаете, еще одна черта моего характера - я не умею собирать, не умею откладывать. У меня нет никогда лишнего. Мне всегда смешно, когда вижу рекламу – положил на депозит, купил внуку машину. Какая же тогда должна быть зарплата, чтобы умудряться откладывать? Вот у меня так не получается. Наверное, это легкость моего характера. Если у меня что-то было, всегда щедро отдавала, тратила. Сегодня есть, завтра – нет. Как-то так. Кроме того, я по жизни аскет. Все для сцены. Не пожалеть, купить новые декорации для сцены, во время своего концерта, еще что-то. Как говорится – чего только у меня нет! И фитнес-зала нет, бутика нет, заправки нет, автомойки нет. Я не бизнес-леди!
- Если говорить о гонорарах за выступления на свадьбах, других частных торжествах, какие расценки у Вас?
- Этот вопрос очень сложный. Конечно, можно варьировать от 1 тысячи до 5 тысяч долларов. Это при том, что с друзей денег я не беру. И всегда готова поддержать, когда у них праздник. Это единственное пока что мы можем сделать друг для друга.
-Айжан, на фоне того, что Вы сейчас рассказали, давайте поговорим о завтрашнем дне казахстанского артиста. Сейчас представители самых разных профессий говорят о том, как тяжело им будет доживать до пенсионных 63 лет. Что вы об этом думаете?
- Конечно, каждый артист мечтает умереть на сцене. И я тоже отношусь к числу таких певцов. Если смотреть на мэтров нашей эстрады, даже союзного значения – это наши прославленные Роза Багланова, которая выходила на сцену почти до 90 лет, сейчас до сих пор прекрасно выходит на сцену и поет, при чем живьем, Бибигуль Толегенова. Конечно же, мы тоже мечтаем, чтобы у нас было такое же профессиональное долголетие. Так вот пенсия – это материальная поддержка тогда, когда мы будем уже в возрасте, когда реже будем выходить на сцену, и поэтому для нас это имеет огромное значение. Даже работая на сцене, пенсия нам будет хорошей подмогой. Конечно же, не очень хорошо, что хотят повышать пенсионный возраст женщин. Меня удивляет – почему мы всегда берем все в среднем? Те же заработные платы? Поэтом и общая картина у нас получается не очень оптимистичная. Нужно рассматривать каждый социальный слой отдельно, тогда разница будет - небо и земля. Это не только мое мнение. Это мнение моих женщин-коллег. То, что сейчас делают, это выгодно, наверное, только депутатам, у которых достаточно солидная зарплата и им, конечно, хотелось бы сидеть и сидеть. А нам, артистам, приходится зарабатывать. Как говорят, волка ноги кормят, так и мы. Это не просто творчество, нам нужно еще и что-то есть, пить, одевать. Нет стабильности в нашей профессии – котируешься, не котируешься, возраст. Все зависит от того, как ты выглядишь, как творчески растешь. А этого самого роста не будет, если опять же нет денег. Все, что мы зарабатываем в свои песни и вкладываем. Остается какая-то малая толика, ее стараемся вложить в семью, в детей, во внуков. Я против повышения пенсионного возраста женщин, но за то, чтобы повышались заработные платы.
- У Вас весьма солидный трудовой стаж. Можете ли вы назвать свои пенсионные накопления достаточными?
- Я человек, который всегда где-то работал. Если взять мою трудовую книжку, там у меня всего три записи. Будучи студенткой, все 7 лет учебы я параллельно работала в объединении эстрадных ансамблей, уже зарабатывала деньги. Это первая запись. Вторая – я 12 лет работала в ансамбле «Гульдер», сидела на окладе. Гонораров за концерты тогда у нас не было. Работали по жесткому графику - месяц на гастролях, неделю дома. Помню, получала 150 рублей. И вот уже 15-ый год я работаю в составе артистов «Казахконцерта». Отчисления в пенсионные фонды у нас начались с 1998 года. Тогда как у нас росла зарплата? Сначала было 8 тысяч, потом 16, потом 22, 25 тысяч тенге. Так вот с 2005 года зарплата артистов «Казахконцерта» остановилась на 50 тысячах тенге. Конечно, благодаря своей востребованности, у нас пока есть возможность выступать на корпоративах и тоях, мы никогда не возмущались. Но в этом году нас выкинули из бюджета, мы даже писали письмо на имя ДаригиНазарбаевой. Она пообещала, что «Казахконцерту» вернут статус государственного. Этого статуса никто не лишился, кроме нас, ни театры, ни филармонии. Может быть потому, что у нас настолько звездный состав, видимо, посчитали, что мы сможем сами себя обеспечивать. Таким образом, вот уже много лет у нас самый низкий среди артистов Казахстана доход. А ведь у нас и Роза Тажибаевна работала, сейчас Роза Рымбаева, Макпал Жунусова, БагдатСамеддинова, у нас «Музарт», Алишер Каримов из молодых талантов. При этом, на каждом из нас лежит план, по которому мы должны принести Казахконцерту определенный доход.
В 2010 году, когда мне нужно было женить сына и как многие делают, я решила взять кредит. Пошла за справкой в пенсионный фонд. Вот тогда обнаружилось, что у меня с 1998 года, Вы знаете, накопилось 600 тысяч тенге. Разве такими накоплениями мы можем достичь того показателя в 3 миллиона, сколько устанавливают чиновники? Вот вам откровенность. Я всегда открыто и честно говорю. Остается надеяться на то, что Дарига Нурсултановна сможет добиться возвращения «Казахконцерту» государственного статуса, нам повысят зарплаты, и мы еще успеем что-то подкопить.
- Ну а сама эта планка – 63 года, насколько она приемлема для Вас?
- Что касается самого возраста, нам бы, конечно, хотелось бы уйти как можно позже. И поверьте, так думают все женщины «Казахконцерта». Конечно, в среднем, все хорошо. Но мы видим, как наши коллеги уходят, едва перешагнув 40-летний рубеж. Кто сказал, что мужчины живут меньше женщин? Все индивидуально. Недавно встретила одного знакомого, который мне сказал: «Я всегда думал, что самое главное в жизни - здоровье. А теперь понимаю, что должен быть еще и достаток. Здоровье и достаток они идут рука об руку». Он недавно съездил в Москву на операцию, вот тогда и понял, что материальное тоже нужно. Об этом говорю и я.
- Таким образом, можно ли утверждать, что казахстанские певцы со страхом ждут выхода на пенсию?
- Я в самые трудные времена осуждала женщин, которые ничем не могут заработать, кроме как продавать свое тело. Я так и говорила: если бы жизнь меня поставила в такие условия, я лучше в пяти местах мыла бы полы, но не сделала бы то, что противно моей душе. Но я никого не осуждаю. Значит так им легче. Часто ведь говорят, что артисты, актеры, которые оказались не признанными, начинают заглядывать на дно бутылки и так далее – этому есть только одно оправдание: нет характера. Я хочу пожелать себе здоровья, чтобы не было проблем у рядом со мной идущих людям. Очень много мы теряем. Это издержки профессии. Мы переживаем, мы не можем уснуть, когда у нас что-то не получается. Мы переживаем, когда нас куда-то не приглашают. Мы также переживаем, потому что возле нас люди, о которых мы должны заботиться, это и старшее поколение и молодое, подрастающее. Вот это, конечно, есть. И от этого уже не деться.
-Спасибо большое за беседу!
