Предыдущие дни были богаты на резонансные события в стране и в мире. На региональном уровне проходили один за другим заседания ЕАЭС, объявлялись возможные нововведения в организации и т.д. Также завершилось заседание Тюркского делового совета, которое стало традиционной площадкой Совета сотрудничества тюркоязычных государств (ССТГ) , в который входят Казахстан, Узбекистан, Турция, Азербайджан, Кыргызстан и Венгрия.
Примечательно, что Узбекистан вошел в данную организацию недавно, в сентябре 2019 года, и уже принял первое заседание Тюркского делового совета, в котором участвовали все руководители торгово-промышленных палат стран-членов ССТГ. В этой связи, хочется верить, что проведение ежегодных встреч делегаций является не просто демонстрацией многообещающего вектора текущей модели многостороннего сотрудничества, а положительным сигналом для экономического прорыва для стран Совета. Смогут ли страны-партнеры и дальше налаживать сотрудничество? Порассуждаем.
Новый этап в отношениях
В своем выступлении в Сочи президент Казахстана Касым-Жомарт Токаев говорил как о проблемах урегулирования кризисов в отдельно взятых регионах мира, так и о перспективах политического и экономического взаимодействия на территории евразийского пространства. В действительности разнородные и разноплановые кризисы не перестают возникать по всему миру. Так, в начале 2019 года в адрес Китая был направлен шквал серьезных торгово-экономических атак со стороны США, между прочим, крупнейшего американского торгового партнера. В это время страны ЕС испытывают колоссальные трудности в экономическом развитии, а геополитический противник – Россия подпадает под санкции своих «западных партнеров».
В общем, и страны-члены ССТГ ощутили на себе влияние этих самых кризисных проявлений. Так, к примеру, усиление влияния геополитических разногласий Турции с США, выражавшееся через введение администрацией Трампа тарифов на некоторые турецкие товары (преимущественно на сталь и алюминий), а также задержание американских граждан в Турции, в 2018 году в некотором смысле усугубили кризисное положение турецкой экономики. Добавим, что в прошлом году произошла потеря стоимости нацвалюты по отношению к доллару примерно на 40%. Ускорение инфляции наблюдалось на уровне до 17%, рост процентных ставок по кредитам привел соответственно к снижению покупательной способности.
В Кыргызстане власти признали факт оттока капитала из страны, а это значит, что уходят инвесторы, закрываются предприятия. Бюджет Социального фонда (СФ) Кыргызстана теряет средства, а это, как известно, признак того, что в экономике наметились негативные тенденции.
Высокая доля нефтяного сектора во внешнеторговом обороте еще одного члена ССТГ, Азербайджана, грозит стабильности всей макроэкономики страны. На долю нефти и нефтепродуктов приходится около 48% от общего товарооборота и 82% от экспорта страны. А это значит, что какие бы рекордные темпы роста ненефтяной экономики ни фиксировались в Азербайджане, в любом случае будет оставаться огромный риск.
Влияние торгово-экономической войны США и Китая, как ни странно, привело к ухудшению макроэкономической конъюнктуры и в Узбекистане. Так, последние несколько лет узбекский сум постепенно, но верно снижается к иностранным валютам. В данном случае, из-за сложной экономической обстановки в мире Узбекистан стремится получить преимущество, девальвируя свою нацвалюту. И это, по-видимому, делается из необходимости противостояния кризисным трендам. Вопрос только в темпах девальвации, важно не переборщить.
Не самая радужная экономическая картина в Туркменистане. На протяжении последних двух лет неизменно высокий уровень инфляции становится характерен для страны. В 2018 году показатель инфляции в стране составил около 300%. В целом, можно говорить об образовавшемся дефиците основных товаров, который был вызван резким падением импорта. Данные МВФ свидетельствуют о том, что общий объем импорта сократился на немыслимые 70% (в 2014 году показатель был на уровне $8,4 млрд, в 2018-м – $2,5 млрд).
Наконец, системные проблемы в экономике страны-наблюдателя ССТГ, Венгрии, становятся причиной, заставляющей граждан выходить с акциями протестов на улицы городов. По одной из версий, венгерское правительство снимает с себя социальную ответственность на граждан.
Экономика Казахстана, так же как и остальные, переживавшая спад на фоне кризиса, привлекала потенциальных инвесторов из стран ССТГ гораздо меньше, чем из других государств. Тяжелые последствия экономического застоя затронули и поставки товаров: в результате сложностей в поставках торговый оборот в 2016 году между странами-членами сократился почти на 29%. Тогда эксперты оценивали, что в случае дальнейшего ухудшения экономических отношений возможно уменьшение деловых связей.
Как бы то ни было, динамика политико-экономических, торговых и социально-экономических связей между государствами ССТГ показывает, что разногласия в мире не только не препятствуют их развитию, а напротив – благоприятствуют. Напомним, что согласно данным Комитета по статистике МНЭ РК, объем товарооборота в 2018 году между странами ССТГ увеличился на целых 23% по сравнению с 2015-м (с $4 796 044,8 тыс. в 2015 году до $6 047 935,7 тыс. в 2018-м).
Очевидно, что в результате обострившейся ситуации на международной арене Казахстан и страны ССТГ ждут друг от друга стабильного партнерства. Для Казахстана страны ССТГ – огромный рынок и ключ к развитию проектов в рамках ЕАЭС. Для стран ССТГ Казахстан стал неким проводником в Центрально-Азиатском регионе, перспективным «транзитным мостом». По данным КС МНЭ РК, товарооборот между Казахстаном и странами ССТГ вырос в 2018 году на 20,3% по сравнению с 2017-м и составил $6 047 935,70 тыс. По данным КС, в 2018 году Узбекистан и Турция заняли лидирующие позиции в списке внешнеторговых партнеров Казахстана. Судя по показателям, снижение зависимости от импорта сельхозпродукции из других государств является предусмотрительной попыткой стран ССТГ наладить поток из Казахстана, являющегося лидером по объемам поставок пшеницы на рынок тюркских стран. Кажется, что следующий шаг – поставки казахстанской животноводческой продукции.
Пока структура торгового оборота и его структура остаются прежними: страны ССТГ потребляют сырьевую продукцию, а Казахстан – оборудование из государств ССТГ и потребительские товары. Следовательно, более сложная структура делового сотрудничества стран необходима для нового уровня отношений. Изменение текущей модели могло бы разрешить большинство проблемных вопросов. Как показывает опыт, в отношениях стран ССТГ практически всегда удается найти компромисс и заключать торговые сделки, однако это не всегда происходит так гладко, как хотелось бы. По этой причине страны долгое время были вынуждены искать новые рынки сбыта для своих товаров, запасные торговые маршруты и резервные источники инвестирования.
Инвестиции к инвестициям
Казахстанский рынок не является терра инкогнита для бизнесменов из стран-членов ССТГ. Официальная статистика КС МНЭ РК и НБ РК за период с 2011 года по 2018-й зарегистрировала всего $6 207,1 млн валовых прямых инвестиций из государств ССТГ. В то время как суммарный объем чистого притока инвестиций из стран ССТГ в Казахстан за период с 2013 года по 2018-й составил $196,4 млн. По-видимому, оценка опирается на данные по конкретным проектам, реализуемым компаниями из стран ССТГ в Казахстане. В целом, цифры экспертов по реализуемым проектам могут время от времени расходиться с официальной статистикой из-за того, что инвесторы из государств ССТГ используют различное акционерное и долговое финансирование и различные формы для реализации своих проектов.
Важно отметить, что своеобразной подушкой безопасности для Казахстана стало то, что страна была вынуждена переориентировать экономические связи. Снижение рисков и обеспечение выхода на новые рынки Казахстаном и странами ССТГ осуществляется как раз за счет этого. Вероятно, что усиление экономических и политических связей стран ССТГ, а также развитие партнерских взаимоотношений во многом будет обеспечиваться в условиях обострения разногласий между геополитическими игроками в мире в ближайшее время. И очень важно, чтобы развитие технологического потенциала Казахстана определялось за счет данного процесса. Пока же технологическая сфера обделена вниманием инвесторов из стран ССТГ, и на нее приходится небольшой объем инвестиционных вложений. Иными словами, казахстанский приоритет в сотрудничестве с инвесторами из стран ССТГ может выражаться через предоставление доступа к передовым технологиям не только в цифровой сфере, но и в производственных отраслях. Развитие собственного технологического потенциала может стать для Казахстана как подушкой безопасности, так и двигателем прогресса.
В целом, на фоне торговых войн привлекательность инвестиций в экономику Казахстана для стран ССТГ существенно возросла. Сложились все предпосылки для того, чтобы наращивание торгового оборота и развитие совместных проектов происходили на более благоприятных для стран условиях.
Арсен Малтабаров, магистр социальных знаний (мировая экономика)
