С 1996 года переговорная группа по присоединению Казахстана к Всемирной торговой организации (ВТО) собиралась уже более 20 раз. После всех переговоров и мер по либерализации экономики с 30 ноября текущего года Казахстан – официально страна – участница Всемирной торговой организации (ВТО). Для РК это означает радикальную смену экономических приоритетов.
Битый небитого везет
В 2013 году Всемирный банк (ВБ) прогнозировал, что в среднесрочной перспективе Казахстан от вступления в ВТО получит позитивных эффектов в размере 6-7% ВВП. «В долгосрочном будущем успешная реализация амбициозной программы правительства Казахстана по структурным реформам, включая полноценную реализацию соглашений ВТО, в сочетании с институциональными реформами и развитием потенциала, формированием человеческого капитала и продолжением инвестиций в инфраструктуру, должна повысить производительность и конкурентоспособность экономики», – отмечали эксперты ВБ в своем отчете.
Однако принципы, на которых Казахстан вошел в ВТО, поневоле заставляют задуматься о том, что республике придется пройти через ряд трансформаций даже больше, чем многим другим присоединившимся странам. К очевидным минусам можно отнести ослабление государственного вмешательства во внешнеэкономическую деятельность. Казахстану придется следовать жестким международным нормам и правилам, а бизнесу – быть готовым к усилению конкуренции со стороны импортеров. Строгие правила GATT (Генеральное соглашение по тарифам и торговле) налагают обязательства на страну отчитываться перед контрагентами о каждой введенной субсидии или о ее косвенном влиянии на бизнес.
По мнению эксперта Евгения Тищенко, снижение импортных пошлин походит на палку о двух концах. «Проблематика «двойного спуска» тут налицо: снижение издержек развитых стран за счет развивающихся; предоставление максимума инструментария для продвижения своих торговых преимуществ тоже нельзя сбрасывать со счетов. Пример вступления в ВТО Украины дает совершенно амбивалентные представления. Образовавшееся отрицательное сальдо торгового баланса, снижение производства автомобилей почти в 6 раз, остановка 50 сахарных заводов, снижение производства в легкой промышленности на 40-50% (это еще до военных действий) говорят о четком анализе и сравнении предоставляемых преимуществ и сверке национальных интересов», – оценивает спикер. С другой стороны, для Китая вступление в ВТО обернулось взрывным ростом прямых иностранных инвестиций (ПИИ) и увеличением экспорта в 6 раз.
Проиграет тот, кому помогали
На сегодняшний день казахстанские переговорщики добились сохранения действующих режимов свободной экономической зоны (СЭЗ), свободных таможенных складов и режима промышленной сборки автомобилей до 2017 и 2018 годов соответственно. Местное содержание сохраняется, а вот регулирование уровня местных товаров в закупках недропользователей возможно лишь на шестилетний период. Остаются неурегулированные вопросы санитарных и фитосанитарных норм. Снижение импортных сельскохозяйственных пошлин оценивается в 7,6%, хотя сейчас показатель составляет 16,7%. Доступ иностранцев в сферу услуг также должен быть либерализован в течение двух лет со времени вступления в ВТО (в телекоммуникации максимальная норма в 49% участия иностранцев должна быть отменена). То же касается и туриндустрии. К 1 января 2021 года должны быть отменены нормы, связанные с местным содержанием в нефтегазовых проектах, а к 1 июля 2018 – тарифные льготы для автосборочных предприятий.
Евгений Тищенко считает, казахстанская экономика в будущем столкнется с коренным изменением фискальной роли самих ставок, так как бюджетная составляющая повысится, а вот защитная – нивелируется. С промышленными субсидиями, в том числе и в отраслевых программах развития, также придется распрощаться. В соответствие с нормами ВТО должны быть приведены все отечественные санитарные и фитосанитарные требования, что резко снизит возможности использовать нетарифные меры регулирования.
«Представим себе на миг, что по основным документам по вступлению в ВТО какой-либо тариф оказывается ниже, чем в ТС. Тогда Казахстан будет вынужден по правилам той же самой ВТО подымать тариф и компенсировать импортерам прямые убытки или писать новые адаптационные торговые соглашения между странами – членами ЕАЭС (например, с Кыргызстаном). Здесь четко необходимо определяться с приоритетами в торговой политике, прежде всего, со степенью протекционизма», – говорит Тищенко.
Тут нужно отметить, что по первоначальному сценарию страны – участницы ЕАЭС стремились войти в ВТО, что называется, скопом, но снова столкнулись с рядом моментов. Во-первых, общий уровень защитных рыночных мер не должен быть выше обязывающих уровней при создании преференциальной зоны. Во-вторых, в ВТО вправе вступить либо отдельное государство, либо отдельная таможенная территория (ОТТ). «Пока ведущие функционеры ВТО не видят особой разницы между ТС, который они не признают в качестве равноправного игрока, и ЕАЭС. А нетарифные изъятия будут поляризованы из-за разнопланового вступления в ВТО членов ЕАЭС. Равно как и не упускаем из вида фактический провал Дохийского раунда (это в большей степени касается АПК)», – объясняет Тищенко.
Прямой эффект для Казахстана от вступления в ВТО скорее всего будет невелик и растянут во времени. Ожидать какого-либо драматизма пока не приходится, так как все изменения будут происходить постепенно. Казахстан сможет получить доступ на зарубежные рынки, а в выигрыше останутся те отрасли, в которых велика доля экспорта, а также бизнес, который изначально не был сильно защищен гостарифами. Напротив, секторы промышленности, в которых можно ожидать падения выпуска, характеризуются высоким исходным уровнем протекционизма и незначительной долей экспорта в выпуске. Самое большое падение стоит ожидать в автомобильной отрасли, а также пищевой и легкой промышленности.
