Не наказан только тот, кто не проверен
В настоящее время в Казахстане действует около 100 контрольно-надзорных органов (КНО). И, по мнению предпринимателей, налоговая и административная системы сегодня нуждаются в значительном упрощении. Проблемы контроля и надзора в экономике рассмотрели участники заседания на тему «Критерии оценки эффективности работы КНО», прошедшего в клубе Института политических решений.
Несмотря на то, что в республике определен вектор развития предпринимательства, бюрократический аппарат препятствует этому, считают эксперты. Виктор Ямбаев, президент Алматинской ассоциации предпринимателей, заместитель председателя Делового совета при акимате Алматы, обращает внимание на то, что количество КНО увеличивается, полномочия их расширяются, а ответственность уменьшается. Особенно острая ситуация, по мнению эксперта, складывается в отношении силовых структур и фискальных органов.
«На сегодняшний день мы выстроили такую фискальную политику, при которой предприниматели не могут платить в полном объеме свои налоги, налоговики не могут в полном объеме их собирать, а государство не в полном объеме готово тратить даже те деньги, которые поступают», – высказал свою точку зрения г-н Ямбаев.
Эксперт напомнил, что в стране действует 2 основных налоговых режима – «упрощенка» и общий установленный режим. «Упрощенный налоговый режим – это для граждан, занимающихся примитивным видом предпринимательской деятельности, у которых небольшой оборот. А в общеустановленном режиме, где должны работать продвинутые предприниматели, работает лишь 2%», – поясняет Виктор Ямбаев. Одной из причин этого эксперт называет принцип исчисления и размер НДС. «Самый разрушительный налог – НДС. Он разрушителен не по своей сути, он есть и в развитых странах. Он разрушителен по сути своего исчисления. Это никакой не налог на добавленную стоимость, это налог с оборота. А с оборота он по определению не может достигать 12%», – считает президент Алматинской ассоциации предпринимателей.
В подтверждение слов г-на Ямбаева Рустам Акбердин, первый заместитель председателя Инновационного комитета НДП «Нур Отан», привел такие данные: «29 млн разрешений, около 500 тыс. проверок и 6000 нормативных правовых актов в год. Надо задуматься. Принимается 6 тыс. нормативных правовых актов в год – вдобавок к тем нескольким десяткам тысяч, которые уже приняты. Представьте себе, какой это сложный объект даже не для урегулирования, а для упорядочения, хотя бы осмотра».
В то же время Виктор Ямбаев напомнил и о необходимости ежегодного подтверждения квалификационных требований, несмотря на наличие лицензии. При том, что сертификаты соответствия выдаются частными структурами и, по мнению эксперта, мало что гарантируют. «Потому что в сертификате сказано, что на момент поставки партии товаров – товар соответствовал или не соответствовал. А что было до и будет после, никого не интересует. Но сертификаты у нас обязательные, от самолета до баурсака», – отмечает г-н Ямбаев.
Но, несмотря на такое количество проверок и процедур подтверждения соответствия, в случае пожара, отравления или недоимки ответственность несет предприниматель. При этом любой контрольный орган ориентирован на наказание, а не на профилактику и просветительскую работу.
Проблема, по мнению эксперта, состоит, в том числе, и в критериях оценки эффективности работы КНО. «Сегодня чем больше выявлено нарушений в год, тем лучше признается работа КНО. То есть чем хуже ситуация в стране, тем лучше признается работа КНО. Мое предложение было простое – если из года в год увеличивается количество нарушений, которые выявляет КНО, следует признать его работу неэффективной. Значит, не ведется профилактическая и просветительская работа», – сказал г-н Ямбаев. Он указал и на неразбериху во взаимодействии самих контрольно-надзорных органов. Потому что при проверке прокуратурой деятельности самого КНО, в случае жесткого наказания предпринимателя прокуратура интересуется у чиновников, откуда такая заинтересованность в столь серьезных мерах, а в случае минимального наказания у прокуратуры встает вопрос о возможности коррупционной составляющей со стороны сотрудников КНО.
По словам представителей соответствующих ведомств, контрольно-надзорная деятельность – одно из направлений реформирования законодательства. Так, 17 апреля 2011 года президент дал правительству поручение перейти от политики ограничений к экономике стимулов – в привязке к КНО это переход от выявления и наказания к профилактике и предупреждению.
«В части регулирования контрольно-надзорной деятельности законом о госконтроле и надзоре. Ее можно признать недостаточно эффективной, так как она оценивается количественно. Ранее акцент был на числе выявленных нарушений, наложенных штрафов – сегодня это меняется. На мой взгляд, увеличение или сокращение проверок можно рассматривать только с точки зрения повышения эффективности этих проверок, под которой понимается достижение целей госрегулирования при наименьших затратах», – высказывает мнение Ерлан Бузурбаев, заместитель директора департамента политики развития предпринимательства Министерства экономического развития и торговли РК (МЭРТ РК). Одной из важных проблем в ситуации с КНО эксперт МЭРТ РК называет отсутствие объективной статистики контрольно-надзорной деятельности госорганов. «Как сегодня выглядит эта деятельность? Можно сравнить с ситуацией, когда владелец машины каждые полгода разбирает двигатель полностью, а потом собирает обратно. Наверное, нет необходимости такого тотального разбора – до последнего винтика – видимо, достаточно использовать стандартный мировой опыт. Достаточно смотреть на показания датчиков», – считает г-н Бузурбаев.
Замдиректора департамента политики развития предпринимательства МЭРТ РК отмечает, что в 2009 году система управления рисками в контрольно-надзорной деятельности впервые была введена в Закон о частном предпринимательстве, впоследствии – в Закон о госконтроле и надзоре. Суть этой системы – переместить фокус госконтроля со всех предпринимателей, в том числе законопослушных бизнесменов, на нарушителей. В июле прошлого года был принят закон, по которому поднимались на уровень постановлений правительства нормативные правовые акты министерств и ведомств. Третий инструмент – ведомственная отчетность, призванная повысить прозрачность деятельности госорганов, дать полную картину правительству. «Но надо признать, что сегодня эти инструменты не работают, а потому оценить эффективность КНО пока не представляется возможным. Почему не работает инструментарий, который есть? Потому что госорганам это невыгодно. У них нет заинтересованности в выполнении требований законодательства, потому что нет понимания, а раз его нет, то и добиться реализации духа закона невозможно», – считает г-н Бузурбаев.
По мнению эксперта, выходом может стать автоматизация системы управления рисками, внедрение этого во всех госорганах для того, чтобы проверочные листы являлись своего рода справочниками, и госорган не мог выбрать вопросов больше, чем это предусмотрено проверочным листом. При этом выбор определенных вопросов тоже будет анализироваться на предмет периодичности и результативности проверок.
На взгляд Рустама Акбердина, для изменения ситуации стоит применять международный опыт: «Рекомендуется обязывать бизнес к исполнению тех норм, которые реально влияют на безопасность. По возможности менять лицензирование на уведомительный порядок, переходить к более эффективному государственному надзору за рынком; вводить градуированную ответственность за реальные нарушения, а не нарушения процедурных правил (нет лицензии, справки и т.д.); исключить все виды дублирования полномочий между госорганами; вывести регуляторную систему из «тени».
«Мы по миру поездили, спрашивали – сколько у вас КНО? Пальцы загибали, говорили: всего три – медицинский, налоговый, полицейский. В ответ спрашивали про число КНО у нас и, услышав цифру в сотню, говорили, что невозможно делать бизнес в Казахстане. Но мы делаем, выживаем», – говорит Василий Резван, президент ОО «Союз защиты предпринимателей и собственников». Г-н Резван привел пример, что когда к нему пришла 85-я проверка за год, он взял журнал проверяющих и написал докладную президенту Назарбаеву: «Президент наложил визу – проверить. В комиссии было три министерства. В конкурсе на лучшую защиту предпринимателя я занял второе место. Меня обогнала ЮКО, где у предпринимателя было 96 проверок. Тогда, кстати, взяли объяснительные, зачем меня проверяли, – «просто так».
