Поддержка экспортеров с начала кризиса стала «священной коровой» нашего правительства. Для поддержки экспортеров специально было образовано создано АО «KazNEX Invest». Ряд государственных программ, в том числе и ФИИР, были созданы для поддержания и развития экспортоориентированных производств.
Даже созданное в 2005 году АО «Государственная страховая корпорация по страхованию экспортных кредитов и инвестиций» было в кризис переименовано в АО «Экспортно-кредитная страховая корпорация «Казэкспортгарант». О мерах государственной поддержки экспортеров и страховании инвестиций за рубеж «Капитал.kz» поговорил с председателем правления «Казэкспортгарант» Галымом Амерходжаевым.
- Как скажется на деятельности АО «Казэкспортгарант» передача его в доверительное управление МИНТ?
- За министерствами идет реализация государственных программ, а мы как институт развития являемся инструментом реализации этих госпрограмм и органично вписываемся в профильные министерства. Работа под профильными министерствами положительно повлияет и на экспортеров, поддерживать которых является нашей задачей, и в целом на экономику.
Основной задачей фонда национального благосостояния «Самрук-Казына» является развитие национальных лидеров – увеличение их стоимости, идея народного IPO. У нас же главной задачей является поддержание экспортеров через инструменты страхования несырьевого экспорта.
Если брать KazNEX, то в задачи этой организации также входит поддержание экспортеров и стимулирование инвестиций в Казахстан. Потребители наших услуг очень схожи, и KazNEX со своей стороны поддерживает их в части определенных своих задач, и мы со своей стороны, когда предоставляем услуги по страхованию экспортных кредитов и инвестиций.
Кроме того, была запущена новая программа торгового финансирования. Мы практически финансируем покупателей казахстанской продукции под относительно недорогие деньги.
- Можно ли сказать, что до передачи в доверительное управление МИНТ «Казэкспортгарант» был ориентирован на прибыль, а сейчас нет?
- 10 августа был подписан указ о передаче институтов развития профильным министерствам, но договор доверительного управления еще не подписан. Мы ожидаем, что это событие состоится на днях.
Я думаю, что мы не должны быть ориентированными на прибыль. Наша деятельность должна быть сконцентрирована именно на объеме поддержанного экспорта, а не на максимизации нашей прибыли, как АО. Я думаю, после передачи в ведение министерства этот фокус будет смещен. Показатели прибыли не уйдут на самое последнее место, ведь наша прибыль идет на развитие компании и позволяет увеличить объем принимаемых на баланс обязательств и, как следствие – число застрахованных контрактов. В то же время правильная расстановка приоритетов позволит сбалансировать наши показатели.
- А много ли покупателей казахстанского экспорта?
- Объемы экспорта из года в год растут. Если по цифрам, то с 2004 года по 1 октября 2011 года у нас было застраховано 252 экспортных контракта на сумму $750 млн и 10 инвестиционных проектов на сумму $56 млн. Это те суммы, которыми наша корпорация поддерживает экспортеров.
Если говорить по направлениям деятельности, то мы осуществляем страхование экспортных кредитов и инвестиций, кроме того, мы являемся государственной перестраховочной организацией. Как известно, сейчас наблюдается большой отток страховых премий за рубеж. Одна из причин, почему мы взяли лицензию на перестрахование – мы хотим эти деньги, хоть в каком-то объеме оставлять в экономике Казахстана.
О третьем продукте я уже говорил – он органично вписывается в страхование экспортных кредитов – финансирование покупателей казахстанской продукции через банковские аккредитивы.
- Какова структура доходов «Казэкспортгаранта»?
- В структуре доходов, по результатам 9 месяцев 2011 года, 73% доходов составляли доходы от перестраховочной деятельности, и 27% – доходы от страхования экспортных кредитов и инвестиций.
По итогам прошлого года мы заработали 839 млн тенге. По результатам января-сентября этого года прибыль составила порядка 638 млн тенге. Это хороший для института развития показатель, обеспечивающий рентабельность капитала на уровне порядка 7%. Для сравнения: 5 лет назад при том же объеме капитала прибыль составляла 200 млн тенге. При этом объем поддержанного экспорта был меньше. Из года в год мы не только растем и зарабатываем прибыль, но при этом мы принимаем больше рисков.
Мы сейчас прорабатываем международный опыт, чтобы внедрять новые продукты для поддержки экспортеров. Например, в Японии и Корее экспортно-кредитное агентство (ЭКА) фактически является оператором государственной поддержки и денег, выделяемых на поддержку экспортеров при полной гарантии всех экспортных контрактов. При наступлении убытков государство обеспечивает защиту и осуществляет страховые выплаты через ЭКА. О чем это говорит? О том, что обязательства ЭКА фактически являются обязательствами государства, и объем обязательств на балансе агентства на самом деле практически не ограничен.
Объем экспорта из Казахстана исчисляется миллиардами долларов. Мы не можем оставлять на собственном удержании большие экспортные контракты. Для этого нам необходимо плечо, чтобы был полный охват и принятие неограниченного риска. Если государство сможет принять на себя эти обязательства, то у нас резко увеличится объем поддерживаемого экспорта.
Второй блок инструментов, которые используют ЭКА всех стран мира, – это финансирование. По сути, комплексный подход к экспортерам – это не только страховая защита в случае убытков, но и финансирование покупателей казахстанского экспорта. Когда мы находим покупателей казахстанского экспорта и можем их профинансировать под дешевые деньги, резко расширяется география и увеличиваются объемы сбыта.
- Но если судить по структуре доходов, которую Вы озвучили, то страхование экспорта из Казахстана является не столь выгодным, как перестрахование?
- Нет, здесь другая ситуация. Во-первых, экспортеры привыкли работать на условиях предоплаты. Как это ни печально, но в условиях кризиса экспортеры боятся отправлять свою продукцию без предоплаты. И когда мы им разъясняем, что они могут расширить объем и географию своего экспорта за счет нашей поддержки – они начинают задумываться. Можно ведь отгружать продукцию на условиях отсрочки платежа, и мы покроем возможные риски неплатежа. С улучшением культуры страхования, увеличением доверия к страховым инструментам и в целом с экономическим ростом и ростом экономической грамотности понимание этого будет улучшаться. Но из года в год потребность в страховых инструментах такого рода, потребность в торговом финансировании увеличивается.
Помимо страховой защиты мы предоставляем обусловленное финансирование. Фактически нам выделены из бюджета 1,5 млрд тенге, и мы можем финансировать покупателей нашей продукции на условиях банковских аккредитивов. Для поддержки именно малого и среднего бизнеса мы ограничили контракты суммой не более 150 млн тенге, сроком не более одного года.
Механизм выглядит так: мы открываем депозит по ставке порядка 2% в банке второго уровня, где открывается аккредитив, маржа банка зафиксирована на уровне не более 2% и плюс расходы на страхование. Фактически казахстанский банк никаких рисков не несет, поскольку мы его обеспечиваем страховой защитой. А для импортера ставка кредита со всеми расходами и страховкой составляет не более 7%. Даже с учетом премии банка импортера получается меньше тех 20-25% годовых, которые предлагают в банках Таджикистана и Узбекистана. А с такими ставками наша продукция становится неконкурентоспособной на этих рынках.
Если эти кредиты дороги для импортера, то казахстанский производитель соответственно не сможет увеличить объемы отгружаемого импортеру товара. Поэтому и была запущена линия торгового финансирования. И она даже на начальном этапе, на мой взгляд, работает достаточно успешно.
- Не секрет, что основу стоимостного экспорта из Казахстана составляет сырье. Ваше агентство работает непосредственно с производителями. Расскажите о географии экспорта и продуктах.
- Большинство застрахованных нами контрактов заключено с импортерами из близлежащих стран. По данным на 1 октября 2011 года, в Таджикистан было застраховано 81% всех экспортных контрактов, в Россию – 9%, в Кыргызстан – 2%. Таким образом, география застрахованного нами экспорта – страны ближнего зарубежья.
Что касается продукции, то порядка 47% составляет пищевая продукция, порядка 29% – сельскохозяйственные товары, строительные материалы – 14%, изделия из металла, или прокат металлов – 5%, мебель и текстиль – по 2%. Это структура экспорта, который был застрахован за 9 месяцев текущего года. Как видите, продукция достаточно разнородна и наша задача – охватывать как можно больше секторов экономики.
Например, Казахстан является одним из крупнейших мировых экспортеров муки. Это зеркально отражается и на объеме поддержанного нами экспорта. Мука и мучная продукция составляет серьезную долю в нашем портфеле. Страховой портфель достаточно хорошо сбалансирован, но самую большую долю в нем занимают пищевая промышленность и сельскохозяйственная продукция.
Одним из наших клиентов является кондитерская фабрика, которая отправляет продукцию на экспорт. Раньше они свою продукцию отправляли только на условиях предоплаты. Когда они начали с нами взаимодействовать, появились новые рынки сбыта, новые покупатели, которым завод боялся отгружать продукцию в свое время. Мы завод обеспечили страховой защитой, и благодаря этому у него увеличился оборот и увеличился объем экспорта. К слову, у них были и страховые случаи – неплатеж за поставленную продукцию на сумму 4 млн тенге. По нашей страховке мы возместили 80% полученных убытков. То есть это реальный пример очень хорошей поддержки бизнеса. Этот страховой случай наступил, когда мы поддерживали торговлю наших клиентов не только на экспорт, но и внутри Казахстана. Мы не только обеспечиваем спокойствие экспортеров, но и покрываем убытки, которые наступают, когда им не оплачивает импортер.
По страхованию экспортных кредитов с 2005 года по текущий день мы выплатили сумму почти в 14 млн тенге по 5 страховым случаям. С 2006 по 2009 год более 9,2 млн тенге мы выплатили трем экспортерам муки. Основная доля страховых выплат, а это 67%, у нас пришлась именно на эти проекты. При этом мука – это не единственный товар, который мы страховали.
В портфеле «Казэкспортгаранта» имеются и другие товарные позиции, где наша поддержка оказалась актуальной. В 2005 году мы страховали экспорт крахмальной патоки, и по факту неоплаты российским покупателем выплатили более 630 тыс. тенге. Есть еще один интересный момент. В 2010 году, когда мы помогли экспортеру медицинских изделий урегулировать убыток на сумму более 2,9 млн тенге. По факту неоплаты за поставку мы направили претензию его покупателю из Узбекистана. Наша претензия сработала, и экспортер получил выручку за товар.
В рамках госпрограммы ФИИР к 2014 году объем несырьевого экспорта должен достигнуть 40% от всего объема экспорта. На сегодняшний день, по разным оценкам и методикам, несырьевой экспорт не превышает 20-24%. Достигнуть 40% к 2014 году – это очень амбициозная цель. Сейчас государство предпринимает все усилия для индустриализации и диверсификации экономики. Чем больше будет экспортеров пользоваться нашими услугами, тем больше будет рынков сбыта у них, и тем больше объемов мы экспортируем из Казахстана.
Что касается инвестиционных проектов, то мы страховали инвестиции в Таджикистане, Кыргызстане, Украине и Иране.
- А были ли страховые случаи по страхованию инвестиций?
- К счастью, по страхованию инвестиций страховых случаев не было.
Могу рассказать поучительную историю. Мы несколько лет предлагали услуги одному бизнесмену, который инвестировал за рубежом, но он не шел на наши условия и не страховал инвестиции. Потом внезапно его завод фактически снесли без всякого судебного решения. Если бы он застраховал свои риски, то мы бы покрыли ему понесенные убытки.
Другой пример – с Кыргызстаном. Ряд казахстанских инвесторов потеряли свои активы в результате революции. Если бы они застраховали свои инвестиции у нас, то мы бы покрыли эти убытки.
- Возникает логичный вопрос – а готов ли бизнес покупать Вашу страховку?
- Как вы видите по цифрам – клиенты, понимающие выгоду от страхования политических рисков, есть. Стоимость страхования инвестиций за рубежом, конечно, зависит от вида инвестирования и страны, но может стоить порядка 1-1,5% от объема инвестиций. Это не такая большая плата по сравнению с полной потерей инвестиций.
Как правило, если инвестиции теряются, то они теряются в связи с политическими рисками – в результате национализации, экспроприации и так далее. Страховые инструменты работают во всем мире, и работают успешно. Если наши экспортеры и бизнесмены будут пользоваться этими инструментами – это обеспечит устойчивость их бизнеса.
- Один из новых продуктов, которые сейчас разрабатываются – страхование банковских гарантий. А еще какие-то продукты Вы можете назвать?
- В начале этого года мы, как я уже сказал, запустили страхование банковских аккредитивов через торговое финансирование. Сейчас в разработке есть такие продукты, как, например, страхование факторинговых операций. Но мы пока что выясняем потребность в этих продуктах со стороны бизнеса.
- Какие контракты Вы гарантируете и какие условия можете предложить бизнесменам?
- Если экспортер хочет получить не только страховую защиту, но и финансирование, то мы гарантируем сделку размером не более 150 млн тенге. Если речь идет только о страховании, тогда мы спокойно можем обеспечивать страховую защиту для сделок до 2 млрд тенге. Но опять же учитывая категорию риска. Есть проекты на 2 млрд тенге, которые мы считаем малорисковыми, и которые мы без проблем возьмем. А есть проекты в 1 млрд тенге, по которым мы откажем в связи с высоким риском. Нижней границы не существует.
- Если касаться перестраховочной деятельности – кто является Вашим перестраховщиком?
- По основному продукту – страхование экспортных кредитов и инвестиций – мы принимаем риски на собственное удержание, поскольку найти перестрахование в этом сегменте очень сложно. На собственном удержании мы можем оставить, к примеру, 2 млрд тенге. В пределах этой суммы страхователь может поставить продукцию, и мы сможем обеспечить защиту.
Если говорить об инвестициях, то инвестиции в сотни миллионов долларов мы, естественно, не потянем, и невысокая вероятность того, что мы можем перестраховать данный риск. Поэтому нам необходимо плечо государства.
Наша основная политика – брать ровно столько, сколько мы можем оставить на собственном удержании. Если риск слишком большой, тогда мы берем риск с условием собственного удержания в размере 10-20%.
Теоретически мы можем и контракт объемом 14 млрд тенге оставить на собственном удержании. Но с позиции риск-менеджмента, это не оправдано. Допустим, у компании есть сеть складов по всему Казахстану. Компания страхует это имущество на 10 млрд тенге. Такой риск можно брать безболезненно, поскольку землетрясений на всей территории одновременно не произойдет. А если одно здание в сейсмоопасной зоне страхуется на 10 млрд тенге, то, конечно, в рамках пруденциальных нормативов и системы риск-менеджмента такие объекты на собственном удержании оставлены не будут.
- Какой Вы видите работу в рамках ТС? Не создают ли ЭКА стран СНГ Вам конкуренции?
- Задача каждого национального ЭКА – поддержать национальных экспортеров. Чем лучшие условия мы им дадим – тем более конкурентоспособным будет наш товар. Вот в этом отношении конкуренция имеет место.
Но здесь в первую очередь нужно говорить о конкуренции экспортных товаров. Задача не столько в конкуренции ЭКА, сколько в конкуренции экспортных товаров и экспортеров.
Но при этом основная конкуренция существует именно между экспортерами. Не только наши услуги продвигают товар, но и сам товар – его качество и цена. Чтобы казахстанский товар был конкурентоспособным, нужно еще конкурировать и по качеству, и по цене.
У нас теплые партнерские отношения и с Белэксимгарантом и Внешэкономбанком. С Белэксимгарантом – вплоть до того, что мы друг у друга перестраховываем риски по экспортным товарам. С Внешэкономбанком мы подписали соглашение о сотрудничестве.
