Период предоставления отсрочек по кредитам предпринимателей, пострадавших во время кризиса, еще продолжается. Многие заемщики уже реструктурировали или рефинансировали свои займы. Но для розничных клиентов банков послабления закончились в середине лета. В этой связи возникает сразу несколько вопросов. Во-первых, насколько может увеличиться проблемная задолженность у банков после прекращения карантинных послаблений? Во-вторых, позволит ли новый механизм Агентства по регулированию и развитию финансового рынка (АРРФР) в части реабилитации заемщиков сохранить казахстанцам доступ к банковским продуктам. В-третьих, стоит ли снижать срок хранения информации в кредитном бюро для того, чтобы клиенты, имевшие просрочку по займам, но давно погасившие ее, могли снова получить кредит? На эту тему корреспондент «Капитал.kz» поговорил с экспертами.
Что будет после послаблений?
По словам финансового консультанта Расула Рысмамбетова, после окончания вышеуказанных послаблений для заемщиков однозначно начнет ухудшаться ситуация с NPL 90+ в банках второго уровня. Стратегическая неэффективность экономики, последствия карантина и большие государственные затраты могут увеличить просроченную задолженность по займам физических и юридических лиц как минимум на 5-10%, считает он. «Стратегически Казахстан не изменил свою экономику, граждане не стали больше зарабатывать, а, следовательно, наивно полагать, что в декабре все банковские должники выплатят кредиты», – объясняет финансист.
Вместе с тем он не исключает вероятность пришествия второй волны коронавируса, поэтому, по его мнению, оценивать ущерб экономике от первого карантина пока рано. Кроме того, послабления не означают отмены начисления процентов на основной долг по кредиту, а, следовательно, некоторые клиенты предпочтут не выплачивать свою задолженность из-за того, что все равно останутся в накладе, добавляет Расул Рысмамбетов.
Однако он уверен, что такое развитие событий не будет иметь сокрушительный или катастрофический эффект для страны. «Банки наверняка уже понимают, куда движется данная спираль событий и скорее всего ведут переговоры с регулятором, чтобы как-то ослабить требования по проблемным займам», – говорит эксперт.
В свою очередь исполнительный директор ТОО «Первое Кредитное бюро» Асем Нургалиева обращает внимание, что у юридических лиц до сих пор продолжается период предоставления отсрочек, когда кредиты могут быть реструктурированы или рефинансированы. К слову, по данным ПКБ, после введения карантина в апреле пострадали более 2,7 тыс. субъектов предпринимательства.
В то же время «взрывного» роста проблемной задолженности у физических лиц бюро пока тоже не наблюдало.
«Понятно, что это связано с тем, что у заемщиков, которым предоставили отсрочку, была «заморожена» кредитная история в части просроченной задолженности согласно приказу АРРФР №167. А также те клиенты банков, кто проходил, к примеру, процедуру реструктуризации, получили новые графики платежей, и, соответственно, для них были изменены условия по кредитному договору», – поясняет Асем Нургалиева.
Она акцентирует, что максимальное снижение кредитования физических лиц пришлось на апрель. Так, кредитный портфель МФО упал практически на 80-90%, БВУ – на 40%-80% (в зависимости от категории банка).
При этом исполнительный директор ПКБ отмечает, что в настоящее время в розничном кредитовании идет тенденция на восстановление. Тем не менее на объемы по выдачам кредитов, как в начале года, рынок еще не вышел.
«Что именно сейчас влияет на снижение активности кредитования, пока сложно сказать. Во-первых, ужесточились правила по регулированию долговой нагрузки, во-вторых, по нашим опросам, более 65% кредитных организаций изменили правила кредитования в более консервативную сторону», – объясняет Асем Нургалиева.
Между тем, если исходить из статистических данных по состоянию на сентябрь, краткосрочные кредиты банков населению на потребительские цели выросли на 3,5% год к году, замечает старший аналитик департамента консалтинговых услуг AERC Галымжан Айтказин. Он полагает, что сценарий развития ситуации с проблемной задолженностью будет зависеть от того, произойдет ли повторный локдаун в связи с ухудшением эпидемиологической ситуации в стране или нет.
«В случае если локдаун введут, а послабления закончатся, то вполне можно ожидать роста просрочек по потребительским кредитам и увеличения доли неработающих кредитов (NPL), как это наблюдалось весной и, соответственно, увеличения провизий со стороны БВУ», – считает Галымжан Айтказин.
Спрогнозировать процент прироста проблемной задолженности эксперт пока затрудняется, ссылаясь на необходимость проведения обширного анализа.
«В другом случае, даже если послабления для заемщиков будут продлены, то банком однозначно придется наращивать резервы. Замечу, что сейчас очень непростые времена для банковской сферы не только Казахстана, но и по всему миру, о чем нам говорят уход слабых игроков с рынка или консолидация крупных», – резюмирует аналитик AERC.
Нужна ли реабилитация?
Вместе с тем Асем Нургалиева напомнила, что 22 марта текущего года было выпущено постановление №19 АРРФР касательно реабилитации кредитной истории. В соответствии с ним кредит заемщика, который закрыт с просрочкой свыше 90 дней, и прошел уже определенный период, может признаваться реабилитированным. Это как пример одного из трех условий, уточняет она.
С этим учетом кредитное бюро должно поставить статус «реабилитированный» такому контракту. Тем не менее пока это постановление не работает, из-за того что согласно законодательству бюро не имеет права вносить изменения в кредитную историю заемщика, то есть менять количество дней просрочек или присваивать какие-то статусы.
«Поэтому после поручения президента страны 2 сентября мы с АРРФР и рынком уже обсудили новые подходы к реабилитации. И в целом наша позиция склоняется к тому, что реабилитирован должен быть не кредит, а сам заемщик», – утверждает Асем Нургалиева.
То есть, если у заемщика один кредит был погашен с просрочкой, а по другим не было просрочек, то в совокупности он может считаться реабилитированным. Наряду с этим она делает акцент на вторую сторону медали – сам статус реабилитации.
«Статус должен увеличить доступ к банковским продуктам, но для самих банков он пока непонятен, так как нет еще статистики, которая бы показала, можно ли реабилитированным заемщикам выдавать кредит по тем же условиям, что и другим заемщикам, у которых не было ранее сложностей с погашением займа, – говорит исполнительный директор ПКБ. – Сейчас мы с Агентством пытаемся усовершенствовать документ с учетом всех полученных от рынка вводных. Однако финальная версия документа еще недоступна рынку».
Такой механизм будет актуален для граждан, потерявших доход из-за текущей пандемии, или лицам с незначительной просрочкой, считает аналитик AERC Галымжан Айтказин.
«Однако крайне важно, насколько данный механизм учитывает такие нюансы и останется строг к крайне рисковым заемщикам, которые уже создали реализовавшиеся риски для финансовых организаций», – замечает эксперт.
Между тем финансовый консультант Расул Рысмамбетов видит сложность в оценке рынка проблемных кредитов. АРРФР, Нацбанк и БВУ, по его словам, больше самих клиентов заинтересованы в том, чтобы не лишать людей возможности брать кредиты. Финансист подчеркивает, что банки всегда могут компенсировать потери от NPL за счет тех, кто выплачивает, но если лишить людей доступа к банковским услугам, то это быстро обнулит рынок для БВУ, и тогда попросту некому будет брать кредиты.
«У меня нет четкого видения по этому вопросу, однако, на мой взгляд, безудержный доступ к любым кредитам прежде всего означает, что у нас бедное общество и больше половины казахстанцев не смогут накопить на важные вещи, такие как лечение, образование или жилье», – отмечает Расул Рысмамбетов.
В каком-то смысле доступ к кредитным ресурсам, по его мнению, маскирует бедность и не дает людям задуматься – почему зарплаты у них низкие.
Тем не менее казахстанцам не стоит переживать по поводу того, что им могут закрыть доступ к кредитованию, так как будущие кредиторы заинтересованы в финансировании больше их, убежден эксперт.
Долгая кредитная история
«По закону мы обязаны хранить любую кредитную историю независимо от того, негативная она или позитивная, в течение 10 лет с момента ее последнего обновления. Сейчас, насколько я знаю, обсуждается вопрос о сокращении срока хранения кредитной истории до 7 лет», – рассказывает Асем Нургалиева.
Эта норма на самом деле двоякая, считает она. Даже сейчас, при условии хранения информации сроком 10 лет, банки в основном смотрят на долговую нагрузку и историю за последние один-два года по потребительским займам и за последние два-три года по ипотеке. При этом кредитная организация редко смотрит на историю заемщика семилетней давности. Но, безусловно, у каждого БВУ свой подход к оценке рисков заемщика, добавляет она.
«Поэтому сокращение сроков хранения информации в кредитном бюро существенно не отразится ни на заемщиках, ни на банках. Нужно понимать, для БВУ довольно важен показатель длины кредитной истории, то есть фиксации первого займа, а также того, сколько времени вы находитесь в кредитной экосистеме», – объясняет Асем Нургалиева.
Вместе с тем финансовый консультант Расул Рысмамбетов не считает, что нужно сокращать срок хранения информации. По его мнению, чем больше банки знают про своих клиентов – тем лучше.
«На мой взгляд, хранить информацию стоит долго, однако после 1-2 лет амнистии или банкротства, я думаю, можно разрешать заемщикам брать кредиты. К сожалению, ситуация на рынке непонятная и сложно сказать, какие вызовы нас ждут уже весной 2021 года. В любом случае, лучше не сужать кредитный рынок без необходимости», – отмечает Расул Рысмамбетов.
При этом старший аналитик департамента консалтинговых услуг AERC Галымжан Айтказин обращает внимание на некоторые детали.
«Во-первых, существуют риски, что текущие или будущие заемщики будут держать в голове данную альтернативу и создавать риски (Moral Hazard) для БВУ и других финансовых организаций. Если заемщик будет знать, что ему через какое-то время могут «почистить» кредитную историю, то может безответственно отнестись к новым кредитам. И аналогичных случаев будет много. Такая культура может не только вывести часть заёмщиков из зоны риска на бумаге, но и навредить самой культуре заимствования, что создаст долгосрочные риски для банковской системы Казахстана», – заключает эксперт.
