Год 2017 выдался для Казахстана сложным. Можно сказать, что кризис, начавшийся в 2008 году, перешел в вялотекущую стадию, отпустил в 2013-м, однако возобновился с девальвацией 2014 года, прыгающим курсом тенге 2015 года, и последние два года страна привыкает жить по новым правилам.
Вот как выглядит кризис в цифровом выражении. Данные комитета по статистике показывают, что реальные денежные доходы населения снижаются. Как отмечает комитет, «среднедушевые номинальные денежные доходы населения во II квартале 2017 года составили 80 156 тенге и увеличились по сравнению со II кварталом 2016 года на 5,2%. При росте цен на потребительские товары и услуги за этот период на 7,5%, в реальном выражении денежные доходы населения уменьшились на 2,1%».
Кроме того, владельцы предприятий малого и среднего бизнеса (оптовые магазины, некрупные перевозчики, производственные цеха) в своих отчетах отмечают накопление дебиторской задолженности (сумма долгов, причитающихся компании со стороны других предприятий, фирм, компаний, а также граждан, являющихся их должниками, — ред.) на своих балансах.
Например, торговый дом «Зангар» в Алматы отчитался о росте дебиторской задолженности с 117,3 млн тенге на конец 2016 года до 191,8 млн тенге. Вероятнее всего, это арендные платежи, которые должны выплатить арендаторы, но запаздывают из-за слабого потока клиентов.
Осенью 2017 года в общественный фонд финансовой грамотности, который мы основали с друзьями, обратился производитель кормов. Рост дебиторской задолженности у него составил более 30%, из-за чего в результате кассового разрыва (недостатка наличности) ему пришлось брать кредит. Фермеры просто не могли рассчитаться за корма вовремя, однако вынуждены закупать их регулярно.
ФНБ «Самрук-Казына» по итогам 2016 года его партнеры должны были 438,5 млрд тенге (сумма дебиторской задолженности) по сравнению с 283,2 млрд тенге на конец 2015 года, а кредиторская задолженность самого холдинга перед партнерами составила 587,2 млрд тенге (506,2 млрд тенге на конец 2015 года).
По результатам I полугодия 2017 года дебиторская задолженность ФНБ составила 344,8 млрд тенге, тогда как кредиторская — 464,4 млрд тенге. То есть дебиторская задолженность сокращается, однако все же остается на уровне более $1 млрд. Да и сам холдинг должен партнерам более $1 млрд.
У другого крупного госхолдинга «Байтерек» дебиторская задолженность по финансовой аренде в январе-июне 2017 года составила 206,1 млрд тенге (155,6 млрд тенге на 31 декабря 2016 года). Но это крупные госхолдинги.
Есть компании поменьше, например, ТОО «Иволга», крупный зерновой холдинг. Его дебиторская задолженность составила 307,1 млн тенге на конец 2016 года.
Другими словами, дебиторская задолженность — это неполученные средства. При этом, даже если дебиторская задолженность находится на балансе фирмы в активах, будет ошибочно учитывать ее как наличность. Не все компании выплачивают свои долги в срок и полностью.
Легче всего это увидеть на балансах банков.
На 1 ноября 2017 года ссудный портфель банков составил 13,8 трлн тенге. А 2,8 трлн тенге из них — это кредиты с просрочкой платежей, по которым должники опаздывают. Фактически это и есть дебиторская задолженность банков. Однако не все должники могут произвести выплаты.
Рост дебиторской задолженности очевиден, если принять во внимание, что за 10 месяцев до этого, 1 января 2017 года, портфель был больше — 15,5 трлн тенге, а сумма кредитов с просрочкой платежей — 1,9 трлн тенге. То есть рост долгов составил 900 млрд тенге за 10 месяцев.
Например, 60,5% из кредитов с просрочкой платежей на 1 ноября являются NPL 90+ (то есть с просрочкой более 90 дней). А сумма просроченных платежей, включая сумму вознаграждения, на 1 ноября составила 1,9 трлн тенге, хотя на 1 января ее размер был 1,36 трлн тенге, то есть на 39,7% меньше.
Следовательно, на 1 ноября более 1,9 трлн тенге были выключены из оборота денег и не могут быть выданы в виде кредитов обратно на рынок. Еще один факт: эти деньги заемщики банков не смогли заработать на рынке.
Схожая ситуация с компаниями из других сфер — когда дебиторская задолженность обычно гасится не на 100%, а лишь на ее долю — порой лишь 75−80%. Фермеры часто жалуются на крупные магазины, которые берут товар на реализацию, однако в результате порчи товаров рассчитываются лишь за проданную часть — как и предусмотрено контрактом. Это обычная практика у производителей, которые вынуждены работать не через свои каналы реализации.
Кроме того, из-за инфляции реальная величина дебиторской задолженности уменьшается. И если компания гасит январские долги в декабре, то их реальная величина на 6−8% (коридор инфляции в Казахстане) меньше, чем когда она возникла.
Если у банков есть механизм защиты от обесценивания — процентная ставка по кредитам, то у других компаний такой страховки нет.
Возвращаясь к таблице, показывающей индекс реальных денежных доходов, следует отметить главное — основой любой экономики являются домохозяйства. Именно домохозяйства поставляют рабочих, служащих, делают накопления и совершают траты, которые являются доходами компаний.
Поэтому падение реальных доходов населения в 2017 году, вероятно, приведет к замедлению экономического роста в 2018 году.
За период активного накопления подобных долгов — 2014−2017 — корпоративный сектор Казахстана так и не решил проблему их секьюритизации, то есть превращения в ценные бумаги.
Банки ответили на падение реальных доходов населения попыткой активизировать выдачу кредитов без залогов на потребительские цели. Но это не поможет решить фундаментальной проблемы.
Портфель банков сократился с 15,5 трлн тенге до 13,8 трлн всего за 10 месяцев. Снижение кредитного портфеля на 10,9% означает не только, что банки списывают долги и стало мало хороших заемщиков, но и то, что граждане и корпоративный сектор менее охотно берут взаймы.
Некоторая сезонная активность граждан в потребительских кредитах скорее означает, что заемщики перекрывают кредитами сложные времена. А процентная ставка по таким займам обычно находится в районе 20% годовых, что также сдержит рост трат домохозяйств в 2018 году. Более того, если реальные доходы населения продолжат снижение в 2018 году, то и потребительские займы, выданные во второй половине 2017 года, станут проблемными.
Вот почему накопление долгов в экономической системе Казахстана является показателем предстоящего сложного 2018 года. Есть ли рецепты решения? Есть, но это все комплексные подходы, и среди них нет простых.
