Финансовый рынок Казахстана – один из наиболее подготовленных для вступления в Евразийский экономический союз. Механизмы регулирования и законодательство на территории трех государств – России, Казахстана и Беларуси – похожи. Однако существуют и некоторые трудности, которые необходимо преодолеть перед созданием единого финансового рынка ЕАЭС. Об этом в интервью «Капитал.kz» рассказала экономист Айнагуль Адамбекова.
- Айнагуль Амангельдиновна, какие сегодня имеются препятствия для создания единого финансового рынка ЕАЭС?
- Больших препятствий, на мой взгляд, нет, потому что законодательство на финансовых рынках Казахстана, Беларуси и России идентично. Плюс сами участники работают на принципах международных стандартов. Поэтому с точки зрения взаимодействия, учета операций надзорные органы смогут отслеживать и контролировать игроков.
Однако не стоит отрицать, что есть некоторые сложности. Основная из них заключается в том, что финансовые институты трех государств находятся на разном уровне развития, проявляется и структурная разрозненность внутри национальных рынков. Здесь я имею в виду то, что регионально наши игроки развиты плохо, чаще всего ведущие игроки сконцентрированы в крупных регионах. При этом уровень проникновения на приграничных территориях соседних государств остается крайне низким. Казахстанские банки не присутствуют в приграничных районах России, например, Новосибирске. Это доставляет неудобство казахстанскому бизнесу, ведущему деятельность в этих районах.
Кроме того, компании, осуществляющие деятельность в рамках ЕАЭС, нуждаются в свободных ресурсах, которые могли бы предоставить коммерческие банки. Но если взять в пример казахстанские банки, то они не всегда предоставляют приемлемые условия для предпринимателей, которые взаимодействуют в рамках ЕАЭС. Пока не будут созданы специальные программы, квотирование, особая система кредитования для таких предпринимателей – не будет стимулов для интеграции для бизнеса.
В целом же, на мой взгляд, сегодня финансовый сектор является наиболее подготовленным к интеграции. Он может продемонстрировать реальные возможности и перспективы к интеграции. В страховании, например, могли бы быть созданы гибридные страховые продукты, адаптированные к законодательным условиям стран-участниц.
Самым сложным вопросом, по моему мнению, остается возможность создания единого фондового рынка. Но на сегодняшний день фондовые рынки Казахстана, России и Беларуси недостаточно развиты. Хотя именно единый фондовый рынок мог бы обеспечить компании необходимыми ресурсами.
- Как вы считаете, готовы ли наши банки и страховые компании к конкуренции с крупными российскими игроками и страховыми компаниями?
- Думаю, да. Российские фининституты предлагают аналогичные услуги тем, что предоставляют и наши игроки. Возможно, страхование в России чуть более развито.
Другим вопросом является то, что финансовые институты должны быть заинтересованы в интеграции. Их специфика заключается в том, что они ничего не производят, на этом рынке деньги делают деньги. Если в рамках интеграции бизнес может расширить рынки сбыта, повысить доходность, увеличить количество деловых контактов и т.д., то на финансовом рынке суть в другом... Банки оказывают услуги, приносящие доход. И никакой акционер банка не заинтересован в убыточности своего бизнеса, поэтому они должны получить возможность и инструменты для осуществления операций на территории ЕАЭС. К тому же для рынка это чревато достаточно высокими убытками.
- Какова роль в этом единого регулятора ЕАЭС и что важно учесть при его создании?
- Полагаю, процесс создания единого регулятора займет определенное время и будет проходить в несколько этапов.
На первоначальном его основная задача будет заключаться не столько в надзоре и регулировании отдельных игроков, сколько в регулировании норм и условий, способствующих интеграционному процессу. Параллельно этот орган будет обеспечивать гармонизацию законодательств стран-участниц.
Второй этап будет предполагать создание новых услуг, которые будут необходимы для обслуживания и финансирования бизнеса в рамках экономического союза. Услуги, которые банки оказывают сейчас, ничем не будут отличаться. Кредитование останется кредитованием, но теперь, например, кредитором может выступать казахстанский банк, а заемщиком – российский предприниматель. Аналогично будут доработаны и другие услуги фининститутов.
На следующем этапе задача единого надзорного органа будет сводиться к регулированию услуг, которые сопровождают экспортно-импортные операции между странами-участницами.
В идеале в рамках ЕАЭС мы сохраним национальный суверенитет рынков и целостность государств, но создадим единое экономическое пространство. Оно позволит снизить затраты по взаимодействию с внешними мировыми торговыми системами. Плюс мы получим максимально удобные и комфортные условия для предпринимателей всех стран-участниц.
- В таком случае было бы логичным создание единой валюты…
- На сегодняшний день вопрос о единой валюте преждевременен. Если посмотреть немного с другой стороны, деньги выступают своего рода единственным инструментом, определяющим границы для национальных финансовых рынков и систем, для национальных экономик. Как говорится, «каждый кулик свое болото хвалит» и, несомненно, мне, как представителю финансового рынка, хотелось бы показать значимость национальной валюты, но дело не в этом.
Представьте, что в условиях максимально интегрированных экономических систем – а это свободное перемещение людей, товаров, бизнеса, единое законодательство и отсутствие межстрановых таможенно-пограничных барьеров – только деньги отличают национальные экономики, то есть определяют их границы.
Единая валюта означает доверие к тем экономическим единицам (системам – бизнесу, населению, региональным территориям и их властям), которые имеют место в рамках данного экономического пространства. Иначе говоря, это отсутствие каких-либо границ. Поэтому я считаю, что в текущих условиях наш бизнес пока не готов к открытой экономике и внешние риски для него пока слишком существенны.
Хотя именно финансовый рынок Казахстана в целом имеет большие предпосылки к интеграции, но, к сожалению, меньший интерес к ней. Это объясняется тем, что деньги идут туда, где есть интерес, то есть доход. Пока же казахстанская экономика самоиндуцирует внутренний спрос на финансовые ресурсы и услуги, и потребность в их размещении за рубежом наши фининституты не испытывают. Хотя потребность в импорте ресурсов пока имеет место быть. Но наши коллеги по ЕАЭС пока не могут предложить ресурсы дешевле наших более дальних партнеров, а значит, наша конкурентоспособность надежна.
Пока, на мой взгляд, надо укреплять наш тенге, потому что единая валюта – индикатор внешней экономики, и в этом отношении мы становимся более уязвимыми. Надо создать такие условия, которые были бы, несомненно, четким оплотом для стабильности нашей валюты. Поэтому, я думаю, нужно укреплять все, что достигается внутри экономик стран.
