Фото: Валерия Змейкова
Казахстанская национальная валюта в преддверии своего дня рождения снова разменяла шесть тенге за один рубль – кросс-курс к валюте главного торгового союзника и соседа снизился за год на 7%. При этом относительно доллара мы укрепились на неполные полпроцента за тот же год, а российский рубль на целых 7,3%. От чего же зависит наш тенге, и почему он неохотно укрепляется вместе с нефтью. Шесть мифов и легенд о национальной валюте.
Тенге всегда только слабеет? Это неправда. Длительные периоды укрепления не единичны в истории национальной валюты. Так, с начала 2016 года тенге укреплялся с более чем 370 до 310 за доллар. С марта прошлого года и 448 тенге за доллар мы укрепились к июню до 396 тенге за доллар. В истории тенге действительно были периоды, когда он выглядел перепроданным по причине «пылесоса регулятора», то есть когда Нацбанк выкупал на рынке всю валюту для нужд Нацфонда или других потребностей, однако с тех пор многое поменялось. Во-первых, теперь каждый месяц регулятор отчитывается не просто по нетто-отчету, а публикует объемы интервенций, конвертаций Нацфонда для финансирования дефицита бюджета и конвертации квазигоссектора, а значит - скрыть «пылесос» стало практически невозможно. Во-вторых, взяв на себя обязательства по освещению курсовых колебаний, Нацбанк действительно старается это делать — количество публикаций с разъяснением курса увеличилось в несколько раз по сравнению с предыдущими периодами.
Тенге самая слабая валюта бывшего СССР? Это неправда. Он сильнее, чем принято считать — тенге был введен в обращение в ноябре 1993 года и с тех пор обесценился в 95 раз. За тот же период украинская гривна обесценилась в 621 раз, белорусский рубль в 4,5 тыс. раз, узбекский сум в 4,7 тыс. раз, меньше нас обесценился только рубль - в 64 раза и кыргызский сом - в 55 раз. Многие забывают, что большинство постсоветских стран проводило деноминации, то есть убирало «лишние» ноли с денег, а Беларусь это делала даже два раза. Эстония, Армения, Кыргызстан и Казахстан не проводили деноминации. Да, тенге мог бы быть сильнее, но у каждой медали две стороны — с легкостью он мог бы быть и гораздо слабее.
Тенге жестко привязан к нефти? Это неправда. Цена на нефть - действительно один из важных факторов, который определяет курс нашей валюты, но не единственный. Кроме цены на нефть на курс влияет сам индекс доллара, то есть его стоимость относительно остальных валют мира, грубо говоря, сила доллара. Некоторые удивятся, но доллар тоже не самая стабильная валюта мира и за прошлые сто лет потерял в цене в 20 раз — в январе 1933 года за $1 000 можно было приобрести товары на сумму, равную $20 000 сегодня. Кроме этого, значительное влияние на курс оказывают российский рубль и наши внутренние макроэкономические показатели, то есть спрос на валюту внутри страны.
Получается, тенге жестко привязан к рублю? Снова нет. Тенге действительно зависит от валюты основного торгового и стратегического партнера, но не привязан к ней, что доказывают колебания курса относительно рубля с практически 6,2 в конце 2019 года до 5,4 осенью прошлого. Сейчас, к сожалению, курс снова меняется, и сегодня утром за один рубль давали чуть больше 6 тенге. Этому есть логические объяснения — мы ипортозависимая экономика и попали в рублевую ловушку. Вместе с ростом российского импорта мы импортируем и российскую инфляцию, и российскую же политику слабого рубля, которая стала проявляться во всей красе с лета прошлого года. Сейчас действительно российская валюта выглядит слабее, чем могла бы, и тянет нас за собой. К сожалению, Нацбанк в своих объяснениях курсовых колебаний почти всегда обходит тему российского рубля стороной.
Мы теперь всегда будем слабеть? Нет. Особенно учитывая прогнозы цен на нефть до $120 уже летом следующего года, у тенге есть все шансы укрепиться. Однако для сильного и длительного укрепления есть преграды. Во-первых, повышение импорта, особенно российского — это давит на спрос валюты внутри страны и на курс. Во-вторых, это возможный рост самого доллара из-за опасения падения рынков. Доллар продолжает быть одним из лучших защитных активов и в случае повышенной волатильности и реализации рисков коррекции или даже обвала рынков будет расти. В-третьих, действительно существует риск «пылесоса» и политики слабого тенге, однако хочется верить, что регулятор, учитывая новые стандарты открытости, на это не пойдет. В-четвертых, текущая ситуация со слабым тенге относительно рубля должна позволить увеличить экспорт наших товаров в Россию.
Может, ну его, этот свободный курс и лучше будет все зафиксировать? Нет, не лучше. Мы просто не можем позволить себе сейчас фиксировать курс ни по абсолютным, ни по относительным причинам. Фиксированный курс ведет к искусственному снижению или повышению курса, при этом, с одной стороны, будут страдать наши валютные резервы и Нацфонд, которые вообще не резиновые, а с другой стороны — экспортеры. Кроме этого, фиксированный курс порождает черный рынок обмена валют, а мы это уже проходили. Также в случае отказа от инфляционного таргетирования и свободного курса мы поставим крест на всей нашей монетарной политике на ближайшие годы и закрепим за собой статус страны третьего мира, отпугнув всех оставшихся иностранных инвесторов.
Тенге действительно зависит от четырех основных факторов — цены на нефть, курса российского рубля, индекса доллара и внутренних макропоказателей. Сейчас только цена на нефть оказывает положительное влияние на курс. Именно поэтому мы укрепляемся не так бурно, как некоторым бы хотелось.
Андрей Чеботарев, аналитик международной инвестиционной компании EXANTE в Казахстане
