На вопросы делового еженедельника «Капитал.kz» накануне Дня финансиста ответила председатель совета Ассоциации финансистов Казахстана Елена Бахмутова.
— Насколько удачными с позиции сегодняшнего дня выглядят ключевые решения, принятые в 90-х годах с выбором модели финансовой системы и регулирования?
— На мой взгляд, они подтвердили свою состоятельность. Переходу к собственной валюте альтернативы не было. Это было единственно верное решение в 1993 году. Что касается выбора системы регулирования и надзора, то была выбрана частная финансовая система, а надзор и регулирование с самого начала строились на международных принципах. Считаю, что все эти предпосылки были верными и прошли испытание временем.
Вероятно, с рынка уйдет кто-то еще
-На определенном этапе в 90-е Нацбанк способствовал сокращению количества игроков и концентрации банковской системы, устанавливая высокие требования к капиталу. Насколько уместны какие-то аналогии по сравнению с тем, что происходит в секторе сейчас?
— Думаю, что определенные ассоциации возникают. Тогда, конечно, рынок был растущим и было очень много явно несостоятельных участников, которые поднялись на гребне не очень прозрачной ситуации. Сейчас действительно идет зачистка сектора, но уже на достаточно понятном конкурентом рынке. Наверное, к сегодняшнему уровню развития экономики необходимо подойти с тем количеством банков, которое было бы ему адекватно, но не ущемляло бы конкуренцию. И в этом смысле определенное ужесточение требований к капиталу, а самое главное, к системе управления рисками, на мой взгляд, является оправданным. Понятно, что оптимизация количества участников сейчас ведется иными методами.
— По вашим оценкам, сокращение будет происходить и дальше?
— Думаю, что финансовый сектор будет дальше ужиматься. Хотя есть факторы, работающие на концентрацию, и есть в пользу расширения. Если рынок договорится с регулятором и мы вернемся к частному управлению пенсионными активами, то, на мой взгляд, это будет способствовать обратной тенденции. Возможно восстановление количества компаний, работающих на рынке ценных бумаг, в том числе занимающихся брокерско-дилерской деятельностью, и структур, специализирующихся на управлении инвестиционным портфелем. Если же говорить о банковском секторе, то здесь, вероятно, возможны еще какие-то события, связанные с уходом игроков и их объединением. Это обусловлено именно тем, что идет большое количество повторений банковских бизнес-моделей. Существующее конкурентное поле недостаточно широко для такого количества банков с одинаковыми стратегиями.
Доминирование банков — это скорей плохо, чем хорошо
— Банковскую и финансовую системы часто сравнивают с кровеносной. Насколько это справедливо для казахстанской экономики?
— Это действительно так, поскольку все платежные операции происходят через банки. И то, что сегодня развиваются электронные кошельки, электронные платежи и так далее, все равно в конечном итоге заканчивается транзакциями через банковскую систему. Ее роль нельзя недооценивать, она как была кровеносной системой, так и остается.
— В какой степени доминирование банков в финансовой системе основано на объективных предпосылках? Или в какой-то момент был сделан выбор в пользу такой модели?
-Традиционно в Казахстане банки действительно доминировали. В двухтысячные годы, когда достаточно широко были представлены частные пенсионные фонды, а также развивались паевые инвестиционные фонды, рынок капитала был более диверсифицирован. После объединения в ЕНПФ произошло резкое сокращение количества участников на рынке ценных бумаг. Активы страховых компаний традиционно не поднимаются выше 1% от ВВП. Поэтому доминирование банков в значительной степени объективно. Если вопрос в том, хорошо это или плохо, на мой взгляд, это все-таки скорей плохо, поскольку финансовая система также должна быть диверсифицирована, и доступ к рынку капитала должен быть обеспечен разными способами. Особенно это важно для рынка долевого капитала, акций или долей участия в бизнесе, банки традиционно не могут предоставить такое финансирование. Отсутствие соответствующего полноценного сегмента для нашего финансового рынка предопределяет слабости в том числе и банков, поскольку компаниям негде взять акционерный капитал.
Решить ситуацию с проблемными компаниями реального сектора
-Были периоды, когда финансовый сектор играл роль одного из ключевых драйверов экономического роста. При каких предпосылках он может вернуться к этому?
— На мой взгляд, он в состоянии вернуть себе эту роль, учитывая ту стабилизацию, которую мы наблюдаем в экономике, и первые проблески стабилизации на кредитном рынке. По крайней мере, в этом году есть достаточно существенный рост, более 26% выдачи новых кредитов согласно статистике Нацбанка, и это вселяет определенный оптимизм. Но для того, чтобы полноценно вернуться, нужно, чтобы восстановились стандартные рыночные отношения между заемщиками и банками. Сейчас обилие государственных программ, в рамках которых предоставляется удешевленное фондирование, и они несколько искажают рыночную картину. Это было оправданно в свое время, субсидирование должно сохраняться для определенных участников рынка. Вероятно, государственная поддержка может оставаться в сельском хозяйстве и может быть связана с определенными новыми отраслями. Но в целом отношения между участниками рынка и финансовыми посредниками должны вернуться к рыночным условиям. Тогда нормальная роль финансовой системы в предоставлении фондирования реального сектора будет восстановлена. Естественно, при условии, что будут развиты все сегменты финансового рынка, не только банки, но и рынок ценных бумаг и страхование, и, надеюсь, пенсионный сектор.
-С точки зрения общей экономической ситуации и сложностей последних лет в реальном секторе не возникают ли достаточно серьезные препятствия для возвращения роли драйвера?
— Конечно, нельзя сказать, что реальный сектор полностью восстановился, поскольку акция с передачей проблемных активов с банковских балансов либо в компании по управлению проблемными активами, либо в Фонд проблемных кредитов, оздоровила портфели банков. Однако, в целом, на рынке большое количество субъектов, остающихся в недореформированном состоянии. Они и не обанкрочены, и не восстановились, и не пришли к нормальной бизнес-модели. Кроме того, огромное количество программ, в рамках которых предоставлялись субсидии, удлинили это пограничное состояние многих компаний. Возможно, часть из них выглядит жизнеспособной, хотя на самом деле таковыми не являются. Поэтому ситуация с разрешением коллизии с проблемными заемщиками в реальном секторе экономики, наверное, будет иметь продолжение. Без полной зачистки этих проблем трудно ожидать появления большого массива нового бизнеса. Хотя последние усилия правительства направлены именно на появление новых компаний, в том числе спартаковских, не имеющих груза предыдущих проблем. То есть, резюмируя: необходимо решить ситуацию с проблемными компаниями реального сектора, вплоть до банкротства, если их невозможно реабилитировать. И второе, нужно делать ставку на появление новых бизнесов, прежде всего из МСБ, которые не обременены прошлыми долгами и могли бы способствовать развитию экономики.
Мы уже перешли середину пути к посткризисному состоянию
-В чем все же, на ваш взгляд, главные слабости, выявившиеся в ходе кризиса 2007- 2009 годов, это какие-то проблемы корпоративного управления в банках, ограниченность возможностей надзора или недостаточная диверсифицированность казахстанской экономики и слабость тех секторов, которые в наибольшей степени кредитовались банками?
-Считаю, что все эти три фактора имели место. Если попытаться определить их удельный вес с моей точки зрения, то 50% отнесла бы к влиянию недостаточной диверсифицированной экономики и слабости секторов, в которых традиционно работали банки, а это были не торговые секторы. Финансирование сырьевых секторов и «нефтянки» для них было всегда недоступно. Но, что касается проблем корпоративного управления и ограниченности возможностей надзора, поделила бы их влияние поровну по 25%.
— Какие стратегические решения в развитии финансовой системы кажутся наиболее удачными и наиболее спорными?
— Самое главное — это создание Национального фонда Республики Казахстан. Это было наиболее удачное стратегическое решение, предопределившее всю устойчивость экономики и в значительной степени создавшее буфер для финансовой системы. Вторым позитивным стратегическим решением назвала бы появление частной пенсионной системы. Что касается наиболее спорных моментов, то это уход от частной пенсионной системы и консолидация пенсионных активов в ЕНПФ.
— Можно ли говорить, что после перехода к свободному плаванию тенге, решения ситуации с проблемными кредитами и позитивных изменений в накопительной пенсионной системе мы, наконец, вступаем в посткризисный период с точки зрения финансового сектора?
— В определенной степени переход к свободно плавающему обменному курсу и инфляционному таргетированию создал условия для устойчивого роста, по крайней мере, прогнозируемому макроэкономическому развитию.В части проблемных кредитов, считаю, что на стороне банков они решены. Однако у заемщиков, за пределами банковской системы, проблема существует. Это еще предстоит решать окончательно. Позитивные изменения в накопительной пенсионной системе пока только озвучены. Это уже хорошо, но для достижения потребуется время, поскольку нужны изменения в закон «О пенсионном обеспечении» и требуется выработать формат взаимодействия с частными управляющими компаниями и не повторять своих собственных ошибок. Мне кажется, что мы уже перешли середину пути к посткризисному состоянию, но все-таки требуется еще ряд решительных действий, скажем так: «на последней миле», чтобы ситуация стала необратимой. Отметила бы еще неопределенность внешней среды. Казахстан — открытая экономика, переход к свободно плавающему курсу еще больше увеличил эту открытость, поэтому мы очень сильно зависим от ситуации в мире и у наших ближайших соседей. Это влияние сбрасывать со счетов нельзя, а ситуация там не очень благоприятная и с точки зрения цен на нефть, и торговых войн, и санкционных позиций.
