В 2017 году Астанинский экономический форум (АЭФ) стал, наконец, площадкой для казахстанского экспертного сообщества и бизнеса, представители которого живо обсуждали темы, затрагивающие собственные интересы, а не абстрактную глобальную повестку дня. На их фоне приглашенные иностранные эксперты, пусть и с мировым именем, если и не меркли, то по крайне мере, оставались свидетелями дискуссий казахстанцев по самым наболевшим экономическим вопросам, сообщает корреспондент центра деловой информации Kapital.kz.
Одной из таких дискуссий между предпринимателями, экспертами и чиновниками стал разговор о том, как помочь отечественному бизнесу и экономике.
«У компаний, когда они производят какую-то продукцию, естественно, есть себестоимость. И для того, чтобы быть конкурентоспособными на внешних рынках, им следует ее снижать. А у них имеется большая доля расходов, которые не имеют отношения к прямой себестоимости. Да, это и коррупционная рента, которая ложится в стоимость продукции, но это и расходы компаний, связанные с неэффективностью системы образования. У нас достаточно хороший результат на уровне школьного образования. Но на уровне высшего образования у нас проблемы. И в итоге получается, что 90% выпускников устраиваются не по своей специальности. Для работодателя это означает, что в последующем на сотрудника нужно тратиться, чтобы он повысил свою квалификацию, стал более адекватно по своим навыкам отвечать позиции. Но пока он дойдет до такого уровня, чтобы принимать решения с минимальным уровнем ошибок, он совершает эти ошибки, и они ложатся дополнительным бременем на компанию», — рассказал старший партнер Центра стратегических инициатив (CSI) Олжас Худайбергенов.
Также по словам экономиста у казахстанских компаний имеются расходы, связанные с бюрократией — начиная от возврата НДС и заканчивая получением льгот и преференций по инвестиционным контрактам.
«Элементарно, есть такая мера, когда государство возвращает 30% от стоимости инвестиций, вложенных в основные средства. Так вот, эта мера существует формально, а на самом деле ею еще никто не воспользовался. Потому что в бюджете либо нет денег, либо процедура возврата совсем затянута. И это пример по „свежей“ льготе, а сколько льгот, которые ранее были внедрены, но опять же на них были выделены маленькие бюджеты либо они стали жертвой забюрократизированных процедур», — прокомментировал Олжас Худайбергенов.
К тому же, по словам эксперта, казахстанский бизнес постоянно несет убытки, связанные с неэффективной социальной политики. Дело в том, что на уровне сотрудников, которые находятся на самой низшей должности, особенно это свойственно розничному сектору, процветают хищения и высокая текучесть кадров.
«На таком уровне у людей вообще низкая мотивация, чтобы следовать каким-то ценностям и честно выполнять свои обязанности по трудовому договору. И компании вынуждены эти потери закладывать уже в себестоимость и мириться с ними, потому что даже в случае, когда сотрудника поймали с хищением, дальнейшая попытка добиться справедливости — подать в суд, возместить расходы, бессмысленны. У сотрудника ничего за душой нет, плюс сами судебные процедуры очень затянуты», — констатировал Олжас Худайбергенов.
По мнению эксперта, существует стандартная практика, которая свидетельствует, что в розничном бизнесе объем недостачи составляет примерно 2%. Но у нас она выше: на уровне 5−7%. К тому же, на бизнес постоянно накладываются дополнительные социальные издержки: он вынужден помогать кому-то из сотрудников с квартирой, кому-то с оплатой учебы, лечения
«Если все эти расходы, которые не имеют отношения к производственной деятельности, собрать, то выйдет 30−40% от бюджета компании. Начиная от потерь из-за коррупции, заканчивая недостачами и потерями из-за бюрократии. Если бы эти проблемы „ушли“, вдруг выяснилось бы, что наш предприниматель достаточно конкурентоспособен», — резюмировал Олжас Худайбергенов.
Под другим углом зрения на проблемы бизнеса посмотрел аким Кызылординской области Крымбек Кушербаев. По его словам, основной проблемой отечественного бизнеса является отсутствие доступа к кредитам и невозможность реализации тех видов деятельности, в которых люди уже привыкли работать, что вызывает нарастающее социальное напряжение.
«Недоступные кредиты банков не способствуют росту валового продукта. Монетизация экономики, иными словами — насыщенность деньгами, в настоящее время недостаточна. Необходимо вливание в экономику длинных и дешевых денег. Увеличение денежной массы должно привести к росту экономики. При этом нужно понимать, что для каждой экономики характерен свой уровень монетизации: у нас уровень кредитования экономики составляет 40%, а в Китае — 255%. Отсюда можно делать выводы. Конечно, речь не идет о бездумном вливании денег и разгоне инфляции. Прирост денежной массы должен быть использован не для выплаты зарплаты бюджетникам и увеличения пенсий, а на реальные инвестиционные проекты, которые дают прирост товарной массы и значительный рост валового продукта», — заявил Крымбек Кушербаев.
Управляющий Международным финансовым центром «Астана» Кайрат Келимбетов согласился, что экономика Казахстана нуждается в структурных реформах. Он напомнил, что, когда цены на нефть превышали 100 долларов за баррель всем казалось, что так будет всегда. Но сегодня другая реальность. По словам главы МФЦА, цены на нефть, скорее всего будут держаться в коридоре 50−60 долларов США за баррель в ближайшее время.
«Настало время радикальных реформ. Реформы в Казахстане всегда шли, всегда государство было нацелено на улучшение качества госуправления, на большее привлечение инвестиций, улучшение институтов. Но в разговорах экономистов, всегда проскальзывают некие панацеи — давайте, мы изменим фискальную политику и заживем волшебным образом или монетарную политику. Мне кажется, этот период мы уже переболели, потому что у нас на самом деле и в фискальной политике определенные реформы уже прошли. Мы помним реформу 2008−2009 годов, когда произошло существенное снижение налоговой нагрузки, что на самом деле не привело к увеличению налоговой базы. Зато был создан структурный дефицит бюджета. Или, например, переход к инфляционному таргетированию и обесценение национальной валюты тоже казалось панацеей и волшебной палочкой. Но мы видим, что на сегодняшний день каких-либо волшебных изменений не произошло, хотя это и было необходимое мероприятие», — сказал Кайрат Келимбетов.
Известный казахстанский инвестор, председатель совета директоров АО «VISOR Holding» Айдан Карибжанов дополнил главу МФЦА, заметив, что с точки зрения практики проблема ликвидности в настоящий момент во многом связана с тем, что у банков не осталось хороших заемщиков. В результате фининститутам пришлось самим придумывать продукты: ипотека, недвижимость, спекуляции с недвижимостью во всех ее проявлениях, потребительские кредиты, которые позволяли экономике расти, показывать хорошие результаты, но ровно до того момента пока была возможность заимствовать за рубежом. Когда эта «машинка» сломалась в 2007—2008-м, то настала очередь квазигосударственного сектора, который должен был перехватить инициативу.
«Но в результате квазигосударственные компании не являются хорошими инвесторами по той причине, что они демотивированы делать инвестиции. У частного инвестора есть право на ошибку. А у государственного менеджера, государственной компании такого права нет. Каждая плохая инвестиция — это, по сути, прокуратура, суд, тюрьма и прочее. На позитивной стороне, если ты сделал хорошую инвестицию, то миллионного бонуса не получишь — тебя за это не отметят, не похвалят. Как следствие, государственные компании достаточно пассивны в своих подходах к инвестициям и большая часть этих денег находится на счетах банков, которые в свою очередь понесли, что называется „сопутствующий убыток“ в результате кризиса, и не способны кредитовать экономику», — объяснил Айдан Карибжанов.
По его мнению, получается замкнутый круг, не связанный с отсутствием денег, потому что деньги есть, но мешает некий экономический тромб, который парализует всю финансовую систему.
«Мне кажется, последние события в банковской системе позитивны, несмотря на то, что это большие расходы для бюджета и для налогоплательщиков. Но это необходимое условие для того, чтобы немного „расшить“ ситуацию, которая сейчас сложилась, и хоть как-то наладить оборот денег в природе, который нужен как обращение крови в организме. А дальше: какой должен быть порог инфляции — это уже тема следующего уровня дискуссии, ведь пока мы не расчистили в системе свои старые завалы», — резюмировал Айдан Карибжанов.
