С начала 2016 года Казахстан снизил экспортную таможенную пошлину на сырую нефть. Это единственный налог в нефтегазовой отрасли, с помощью которого пополняется республиканский бюджет (за счет остальных сборов пополняется Национальный фонд). Можно предположить, что, снижая один из налогов, государство стремится помочь нефтедобывающим компаниям в трудные времена – когда черное золото в ходе торговых сессий с готовностью демонстрирует уровень «27+». Этот же аргумент приходит на ум, если рассматривать шаг государства с другой стороны: может пострадать госказна – налог снижен на треть.
Напомним: 15 января министр национальной экономики РК Ерболат Досаев сообщил: «Что касается экспортной таможенной пошлины на 2016 год, соответствующий приказ я подписал, с 1 января экспортная таможенная пошлина снижена до $40, как и заложено в бюджете 2016 года».
«Если учесть, что объем казахстанского экспорта нефти составляет примерно 55 млн тонн, то «недобор» в государственную казну может составить $1,1 млрд», – приводит расчеты Галим Хусаинов, генеральный директор BRB INVEST. По его оценке, при текущем курсе тенге это достаточно существенная сумма для бюджета Казахстана.
Комментируя другую грань этой темы – желание государства помочь недропользователям, эксперт отмечает, что снижение ЭТП с $60 до $40 при текущих ценах на нефть не спасет недропользователей. «Систему налогообложения, применяющуюся в нефтяной отрасли, необходимо принципиально и полностью менять. Нужно больше маневра и, естественно, нужна привязка к ценам на нефть. Логично экспортную таможенную пошлину отменить и изменить систему налогообложения рентного налога на экспорт, который по своей сути дублирует ЭТП», – говорит собеседник.
В настоящее время казахстанские нефтеэкспортеры облагаются двумя схожими налогами – экспортной таможенной пошлиной и рентным налогом на экспорт. ЭТП: объем экспортируемой нефти умножается на определенную – фиксированную – ставку. Рентный налог на экспорт: ставка, умноженная на объем нефти в денежном выражении, который в свою очередь рассчитывается как объем экспортируемой нефти, умноженный на мировую цену на нефть. Разница между ними заключается в том, что ЭТП не зависит от мировых цен на нефть, а рентный налог на экспорт – зависит. Минус рентного налога на экспорт в том, что в некоторых случаях – когда цена на нефть достигает $40, а при этом уровне такой налог не взимается – для недропользователей становится более выгодной меньшая стоимость сырья. «Но в любом случае применение обоих налогов одновременно означает двойное налогообложение», – говорит Галим Хусаинов.
Однако в планах государства рентный налог как объект трансформации налогообложения для игроков нефтяной отрасли пока не упоминается. Вместе с тем министр энергетики РК Владимир Школьник сообщил: «Каждое предприятие может обратиться в Министерство энергетики РК и Министерство национальной экономики РК, предоставить расчеты. Предусмотрены возможности снижения НДПИ (налог на добычу полезных ископаемых, – ред.) и возможности предоставления других льгот, для того чтобы сохранить рабочие места».
А что касается ЭТП, то в настоящее время для нее разрабатывается дифференцированная шкала. Отметим, что о привязке ее к мировой цене на нефть в Казахстане говорится уже давно. По крайней мере, речь об этом шла в предыдущий раз, когда была пересмотрена ставка. В феврале прошлого года первый вице-министр энергетики РК Узакбай Карабалин говорил: фиксированная ставка не учитывает уровень рентабельности плательщиков этого налога. Была создана рабочая группа, которая должна была проработать вопрос снижения налоговой нагрузки на добывающие компании, предполагающий разработку методики исчисления ЭТП с привязкой к мировым ценам на черное золото. Это, как пояснил тогда Узакбай Карабалин, «в период низких цен на нефть при высокой себестоимости добычи даст возможность недропользователям выполнить свои контрактные обязательства».
Однако тогда ставка, хотя и была изменена – снижена с $80 до $60, все же осталась фиксированной. Вообще же, с того времени, как этот налог стал применяться в Казахстане, а это произошло в 2008 году, ставка была уменьшена практически на $70. В 2008 году ее размер составлял $109,91, в 2009-м она была приравнена к нулю, в 2010-м установлена на уровне $20 за тонну, в 2011-м повышена до $40, в 2013-м – до $60, в 2014-м – до $80 за тонну, в марте 2015-го снижена до $60.
Говоря о том, не стоит ли перед государством выбор между желанием помочь нефтедобытчикам через уменьшение налоговой нагрузки и необходимостью наполнять бюджет, Галим Хусаинов отмечает: «Нужно смотреть в целом на экономику Казахстана, ведь если будет значительное сокращение добычи в стране, то это существенно отразится на смежных отраслях. Может получиться так, что эффект от снижения ставки будет больше, чем от того, что пошлина останется на прежнем уровне».
Отметим, что, по информации, озвученной Владимиром Школьником, в 2015 году Казахстан добыл 79,46 млн тонн нефти при плане 79 млн тонн, однако в 2016 году ожидается сокращение объема. «На 2016 год мы планируем с учетом того, что степень обводненности месторождений увеличится, и они, естественно, постепенно истощаются, тем не менее добыть 77 млн тонн нефти», – сказал он.
