Нефтяной отрасли Казахстана грозят кадровые сокращения и снижение совокупного дохода на 52% – может ли это свидетельствовать о кризисе, причем не только в этом секторе, но и в экономике страны в целом?
О потенциальном сокращении штата нефтяных компаний на заседании правительства в понедельник, 23 ноября, сообщил Владимир Школьник, министр энергетики РК. В 2015 году, сказал он, на 25% уменьшился объем сервисных работ. Если в следующем году ценовая тенденция продолжится, то в зоне риска могут оказаться 40 тыс. сотрудников нефтесервисных компаний. В нефтедобывающих компаниях при стоимости барреля ниже $50 потеря может составить 10%, то есть до 7 тыс. человек, при цене $50-60 – около 5 тыс. человек, при цене $60-70 – порядка 2-2,5 человек. Говоря об уровне текущих расходов (сервис, заработные платы), министр отметил, что в 2015 году он снизится на 31% по отношению к предыдущему году.
Дешевая нефть актуализирует технологии
«Сокращение рабочих мест в нефтедобывающей и нефтесервисной отраслях – неприятное, но нужное решение в текущих условиях», – комментирует Олжас Байдильдинов, независимый аналитик в нефтегазовой сфере, указывая при этом на то, что глава профильного ведомства обозначил сценарий, позволяющий нивелировать негативный эффект.
Речь идет об ожидании запуска 13 проектов, создании рабочих мест: 21,5 тыс. – на период строительства, около 6 тыс. – постоянных. «Расширение ТШО, мы решение примем в декабре по этому поводу, на момент расширения это будет 20 тыс. рабочих мест», – сказал Владимир Школьник.
Вместе с тем, указывает Олжас Байдильдинов, для всей мировой экономики «ребром встает вопрос» о будущем росте технологической безработицы – вызванной широкой автоматизацией и роботизацией большинства производственных процессов. Он приводит в пример США: сейчас там набирают популярность высокотехнологичные нефтесервисные компании, которые в условиях кризиса предлагают инновационные решения, позволяющие не только увеличить добычу, но и снизить себестоимость. «Они делают серьезные шаги к тому, чтобы один-два человека могли удаленно управлять и контролировать несколько скважин с помощью смартфона», – говорит аналитик.
Таким образом, по его словам, текущее снижение цен – это не только негатив с точки зрения занятности в нефтяной отрасли (в глобальном аспекте), но и актуализация новых технологий и разработок, которые существенно снижают себестоимость добычи.
Приручить себестоимость
Ситуация в мире такова, продолжает Олжас Байдильдинов, что поставщики снижают цены на свою нефть – их к этому подталкивает конкуренция на рынке. «Ирак начал продажи «тяжелой» нефти в Европу со скидкой в $10 к цене Brent(!). Если в «хорошие» времена скидка на российскую нефть сорта Urals из-за качества и других параметров составляла около $1,5-2 от цены Brent, то сейчас эта скидка достигает $4(!). И это явно не предел», – приводит примеры спикер.
Казахстанская нефть не имеет своего сорта и из-за качества (и необходимости смешивания с более качественной российской нефтью в трубопроводах) всегда торговалась со скидкой к Urals. «Многие в Казахстане с ужасом ждут цен в $40 за баррель. Но получается, что наша нефть уже стоит ниже этого уровня», – говорит эксперт.
Для Казахстана, по его мнению, в сложившейся ситуации выход из кризиса может лежать как раз через сокращение себестоимости добычи.
Ситуация в минусе и плюсе
«Удешевление нефти и сокращение объема инвестиций в добычу снизили капитальные затраты мировых нефтегазовых компаний. Это негативно сказалось на заказах и доходности казахстанского рынка нефтесервисных услуг», – обрисовывает ситуацию Камилла Манакова, нефтегазовый аналитик.
Она указывает на то, что средняя себестоимость добычи нефти на казахстанских месторождениях составляет $52-54 за баррель. В сентябре крупнейшая отечественная добывающая компания РД КМГ скорректировала бюджет на 2015 год из прогноза стоимости Brent в $51 за баррель и среднегодового курса 208 тенге за доллар. «При текущей цене на нефть – $46 за баррель и курсе доллара 307 тенге – ситуация уже критична», – комментирует эксперт.
По ее словам, запуск проекта «Евразия» в ближайшее время маловероятен из-за колоссальных затрат ($500 млн). В то же время есть позитивный момент: «КазМунайГаз» не будет кардинально пересматривать бюджеты и сокращать капвложения в крупные проекты, таким образом, на возобновление Кашагана ситуация на мировом рынке вряд ли окажет влияние.
Где-то теряем, где-то находим
Министр энергетики Владимир Школьник сообщил, что совокупный доход недропользователей в 2015 году, по прогнозам, снизится на 52% по отношению к 2014 году.
Оценивая возможное влияние этого на налоговые поступления, Камилла Манакова отмечает, что в 2014 году налоговые и другие платежи в бюджет от плательщиков нефтегазового сектора составили 4,5 трлн тенге, из них КПН – 1,3 трлн тенге, рентный налог на экспорт нефти и конденсата – 0,7 трлн тенге, НДПИ – 0,95 трлн тенге, ЭТП – 0,7 трлн тенге.
«При снижении дохода недропользователей на 52% в 2015 году КПН, соответственно, составит 0,62 трлн тенге. НДПИ и рентный налог не связаны напрямую с доходом добытчиков – налоговой базой для них является стоимость объема нефти, ставка применяется в зависимости от объема/цены на нефть. В то же время недропользователи в условиях низких цен могут принимать решение о снижение добычи и экспорта нефти из-за нерентабельности. Рентный налог зависит от цены на нефть, при стоимости ниже $40 за баррель он не взимается, что означает потери Нацфонда», – представляет возможные потери Казахстана.
Что касается экспортной таможенной пошлины (ЭТП), то, по предположению Камиллы Манаковой, поступления от ЭТП в бюджет в 2015 году все равно вырастут по сравнению с 2014 годом. При ставке $60 за тонну они составят 0,83-0,91 трлн тенге – если текущий курс доллара сохранится до конца года. «Это возможно при ценах на нефть в $30-50 за баррель, озвученных в сентябрьских прогнозах добычи Министерства энергетики РК, и соответствующем снижении добычи и экспорта», – уверена спикер.
