О заработках актеров ходят легенды. И если роль в голливудском блокбастере может принести не только славу, но и внушительный гонорар, то в Казахстане актеры вынуждены мириться с куда более скромными суммами. Но отечественные звезды кино не унывают и открывают собственный бизнес. За плечами Айсулу Азимбаевой, несмотря на юный возраст, солидная фильмография. Актриса дебютировала в телесериале «Асель, друзья и подруги». Позже в прокат вышли фильмы «Препод», «Джокер» и телесериал «Домашние войны». С 2015 года Айсулу начала свою театральную карьеру со спектакля Разии Хасановой «Любовница». Также Айсулу активно участвует в постановках театра «ARTиШОК», например, в «Толстой тетради», снималась в 60-секундной пародии на фильм «Черный лебедь».
В интервью «Капитал.kz» актриса рассказала о своих доходах, бизнесе и о том, во сколько ей обходится ее страстное увлечение — альпинизм.
- Айсулу, нужно признать, что Le Janbyr Bar, совладельцем которого вы являетесь, пользуется большим успехом в Алматы. В чем секрет? В концепции «проведи досуг в колоритной хрущевке»?
— У нас не было огромных финансов, чтобы вкладываться в дорогостоящий ремонт, поэтому я привлекла всех своих друзей, знакомых, с кем мы делали проекты. Многие из них — урбанисты, архитекторы, дизайнеры. Они сказали, что сейчас в Восточной Европе очень распространена идея руин-баров, то есть разрушенных мест, это, наверное, пошло еще со времен, когда с Восточного Берлина все переезжали на Запад, оставляли пустые помещения, куда заезжали художники. Соответственно, там они получали помещение бесплатно, делали из них мастерские, кто-то открывал бары. Видимо, идея, что ничто не важно и все можно разрушать, очень приглянулась нам.
- Нам - это кому?
— Нам — соучредителям Le Janbyr Bar. На самом деле я не одна, нас четверо: я и трое моих хороших друзей. Каждый из нас отвечает за какую-то часть работы.
- У вас какой функционал?
— Мой функционал в баре — быть красивой (смеется). На самом деле я всегда говорю, что в любом общепите нужна женская рука, хозяйская, не знаю, как объяснить… Мы сами стоим за баром. Может быть, сейчас мы не сами убираем, но первый месяц мы действительно здесь мыли полы, чтобы понять, как это все устроено. Я об этом месте знаю абсолютно все, потому что ремонт мы делали сами, с помощью наших друзей. У нас был такой краудфандинг: мы звали друзей помогать нам разрушать.
- В чем фишка заведения?
— Вы заказываете достаточно дешевую еду, напитки, мы не берем 10% за обслуживание. Мы вообще создаем здесь абсолютную свободу, можно сидеть, где хочешь, можно писать (на стенах — прим. ред.) все, что хочешь, и у нас нет цензуры. Потому что если покопаться в этих надписях, это и есть народное творчество. Дизайнеров мы не привлекали, здесь были голые стены, последний ремонт был, наверное, в 90-х годах.
- Вы арендуете это помещение?
— Да.
- Хорошо, идея родилась, единомышленники нашлись, помещение тоже, арендовали, что еще понадобилось вам для полноценного открытия?
— Мы, честно говоря, очень долго парились по поводу лицензии на алкоголь. Мы не могли получить ее по каким-то техническим причинам. Я этим не занималась, но мы принципиально все хотели делать по закону, не «разводить», чтобы потом боком не вышло. Я не бизнесмен вообще…
- Но вы финансист по образованию…
— Ну, финансы и бизнес — это совершенно разные вещи. Я не люблю считать деньги, мне нравится, чтобы это было импульсивно. Мы ждали лицензию три месяца. Но мы сначала подписали договор об аренде, потом только поняли, что нам не дают лицензию. Поэтому, чтобы выйти из положения, мы просто разрешили ребятам все, что они хотят, приносить в этот бар и сколько не жалко оставлять нам на чай.
- Вы со своей стороны что предоставляли: место?
— Место, посуду, лед. Это стало такой поворотной точкой, к нам начали ходить все. Сыграла даже не идея того, что здесь можно выпить дешевле, а то, что вообще есть такое заведение. Мы на этом очень хорошо выиграли, создали потрясающую аудиторию: это мои друзья, коллеги и друзья моих партнеров. Я не знаю, насколько мы хорошие бизнесмены, но после того, как один раз вложились, больше мы не вкладывались.
- А сколько вложили?
— По-моему, около 7 млн тенге, я точно не помню.
- Как давно вы работаете?
— С конца апреля. Недавно, но мы работаем в плюс, я имею в виду, что мы больше не вкладываем своих денег, надо просто придумать, как зарабатывать на этом еще больше. То есть не сказать, что мы зарабатываем здесь огромные деньги, учитывая, что мы сами здесь работаем, но я подумаю над тем, как можно увеличить прибыль.
- Сколько конкретно вы зарабатываете на Le Janbyr Bar?
— Я не скажу, потому что не знаю, финансами занимаюсь не я. Но не на этом баре точно Айсулу Азимбаева зарабатывает, совсем на других вещах, это просто приятная отдушина. Я думаю, что, наверное, как человек, имеющий некую популярность, я должна использовать свое имя хотя бы для того, чтобы привлекать гостей. Но я ни в коем случае не говорю, что это бар Айсулу Азимбаевой. Мне хочется, чтобы сюда приходили люди не на меня, а чтобы провести время вот в такой концепции.
- На атмосферу?
— Да, я мечтаю открыть такой бар и в Астане, в Бишкеке, в Шымкенте. Мне кажется, что это конкурентное преимущество, именно мое, потому что я чувствую, как можно содержать такого типа заведение. Я не уверена, что смогла бы держать такой правильный бар, где все очень четко структурировано, потому что у нас иногда происходит такой бардак с закупкой… Все, конечно, фиксируется, но нам еще учиться и учиться многому.
— Тогда давайте поговорим, какие источники для вас основные в отношении заработка?
— Скажем так: мои самые большие статьи доходов — это большие контракты, рекламные. Наверное, даже от моих увлечений, восхождения на Хан-Тенгри например, я получаю деньги.
- Как вы смогли монетизировать восхождение на Хан-Тенгри?
— Мы были приглашены акиматом Алматинской области провести эту экспедицию. У меня были обязанности перед акиматом, я должна была провести серию мастер-классов, и как бы за счет этого они нас отправляли туда. Также есть спонсоры, они помогли нам создать фильм, который вскоре будет представлен. У меня есть также театр, кино. В кино можно достаточно хорошо заработать, но если в рекламе ты, грубо говоря, зарабатываешь $10 тыс., работая два дня, то в кино для этого нужно работать месяц, каждый день. Спорт очень интересен в продаже себя как бренда, на тех же самых забегах можно надевать брендированную майку, поддерживать акции в Instagram. Но я для себя понимаю, что самая большая статья доходов для меня — это большие рекламные кампании.
- Какие цифры, какие гонорары вас могут заинтересовать?
— Я сейчас хочу очень много денег, мне надоело работать бесплатно и за идею, хотя чаще всего так и получается. В идеале я бы хотела в год делать около $100 тыс.
— А нынешний показатель?
— В прошлом году было около $30 тыс. В этом году я, к сожалению, еще не подсчитывала.
- На что тратите свои деньги?
— На путешествия. Очень много денег уходит на экипировку, неважно, какой спорт. Кроссовки могут стоить $200, я уже не говорю об альпинистской экипировке — куртки, спальники, специальная обувь, которую тоже надо менять хотя бы раз в два сезона. На путешествиях я стараюсь не экономить. Не путешествовать с изыском, но и не ограничивать себя.
- Почему, на ваш взгляд, в кино актерам не удается зарабатывать большие деньги? Кинематографическая отрасль растет, мы это видим по обилию казахстанских картин в прокате…
— Я скажу как актриса: мне кажется, наши продюсеры не заинтересованы в том, чтобы взращивать актеров, которые будут зарабатывать. Это не большой бизнес, это не «Оскар», где каждый актер потом приносит тебе двойную кассу. Нашим режиссерам, продюсерам проще найти нового актера или актрису, которые не имеют большого опыта и не будут требовать больших гонораров. Я всегда говорю, что я прошу солидный гонорар, потому что я действительно экономлю время, которое расходуется на запись дублей, подготовку артистов и так далее.
- Какой у вас гонорар в кино?
— Я сейчас прошу $1 тыс. за смену, но всегда можно договориться, опять же зависит от проекта.
- Насколько популярно сегодня среди казахстанской творческой интеллигенции делать свой бизнес, если судить по вашему кругу общения?
— Среди медийных лиц есть яркие примеры — вайнеры Жека, Юфрейм, Нурлан Батыров. Я даже не знаю, какая там схема бизнеса. Здесь я точно знаю, что вложила деньги, и я не просто приглашенное лицо. С вайнерами я не уверена, что это их бизнес. Я думаю, что их просто приглашают быть лицом этих проектов. Я сейчас пытаюсь вспомнить, у кого из актеров моей возрастной группы есть бизнес, и не могу. Все зарабатывают на том же, что и я: рекламные контракты, проведение мероприятий, кино и все.
