В просторной комнате напротив широких зеркал в мягких парикмахерских креслах расположились несколько мужчин. Другие двое с деловым видом и острой бритвой в руках ловко сбривают и моделируют усы или бороду. В воздухе витает запах пены для бритья, смешанный с запахом кофе, парфюма и сигарет. Все это традиционное представление о том, как выглядели классические мужские парикмахерские в пятидесятые годы по всей Америке. Такие салоны «проповедовали» не только моду на ухоженные волосы и бороду, но и эстетику стиля того времени: выбритые виски, прямые проборы, крепкий кофе, алкоголь и винил. По всему миру, а затем и в Казахстане, бум мужских парикмахерских, где работают брутальные парни, которые бреют опасными бритвами, начался пару-тройку лет назад. Именно тогда классические барбершопы снова стали популярны, а концепт — выгодным бизнесом. Со временем эффект новизны прошел. На первый план вышли качество услуг и сервис. Это оказалось самой большой проблемой: барбершопов стало больше, а высококлассных мастеров можно пересчитать по пальцам одной руки. «Капитал.kz» поговорил с Андреем Пластуном, владельцем франшизы сети барбершопов Chop-Chop, о том, каково было быть первыми на рынке, почему рынок все еще не насыщен и где брать правильного барбера.
Покупка франшизы для меня была достаточно спонтанным действием. Помню, я тогда находился в отеле в Индии и читал статью в российской «Афише». Там как раз рассказывали о новом бизнес-концепте барбершопов Chop-Chop, которые на тот момент успешно открывались в Москве и других регионах РФ. Концепт мужских парикмахерских как бизнес мне понравился, и я немедленно отправил заявку на покупку франшизы. Все происходило стремительно: буквально через две недели мне ответили, а через месяц я уже приобрел франшизу. Нельзя сказать, что я тщательно перебирал всевозможные варианты бизнеса, выстраивал сложные стратегии и долго размышлял над тем, чем мне заниматься. Весь процесс можно было описать так: увидел концепцию — понравилась — отправил заявку — ответили — купил франшизу.
В 2013 году увидеть барбершопы можно было только в Москве или где-то на Западе, так что мое представление о мужских парикмахерских складывалось из того, что я видел в американском кино. Когда в 2014 году мы открыли первую точку, в Алматы не были ни одного места, которое бы носило название «барбершоп». За прошедшие четыре года в городе появилось около 25−30 новых мест, причем как одиночных, так и сетевых концептов. Это было ожидаемо и это здорово, так как все это показывает, что данный сегмент растет и забирает долю у «классических» салонов красоты. Сколько у нас таких салонов красоты? Полторы-две тысячи будет. Многие из тех, кто видел, как растет сегмент барбершопов, стали переходить от салонов красоты к мужским парикмахерским, гордо добавляя к вывеске надпись «барбершоп».
Среди потенциальных клиентов по-прежнему много тех, кто ходит к одному и тому же мастеру на протяжении десятка лет. До тех пор, пока все мужчины не станут стричься только в барбершопах, традиционные салоны красоты будут также составлять конкуренцию. В среднем, из десяти клиентов, которые приходят стричься к нам в первый раз, 7 человек, как правило, возвращаются. Мне сложно сказать, высокий ли это возврат.
Труднее всего было подбирать мастеров. На самом деле это было чрезвычайно тяжело, ведь парикмахеры в принципе очень консервативные люди и были не очень готовы менять свою жизнь на новую и неизведанную. Раньше быть парикмахером было совсем не круто, мужичин-мастеров на рынке было мало, а сам сегмент был не очень привлекателен для профессионалов. Поэтому когда мы искали барберов, то часто приходилось слышать что-то типа: «Я тут „набивал“ клиентов пять лет. А кто пойдет к вам стричься за такую астрономическую сумму в пять тысяч тенге?», и все в таком же духе. Из-за этого мы находили талантливых ребят и обучали их. У Chop-Chop есть своя академия обучения в Москве, первая российская школа барберов, так что мы посчитали, что лучше потратимся на билет на самолет и на обучение для них, чем будем нанимать «профессионалов» из местных салонов красоты. Уже позже, благодаря росту популярности барбершопов работать мужским парикмахером стало круто. Вслед за ростом рынка вырос и уровень мастеров, и уровень их самосознания, и им больше не нужно было объяснять, что это такое.
Мастера-мужчины для нас остаются неким элементом концепции. Мы отправляем наших ребят на обучение в академию Chop-Chop в Москве. В Казахстане таких мест нет. Московская академия Chop-Chop не тиражирует этот бизнес по регионам, здесь требуется совершенно другая экспертиза. Это отдельный сложный бизнес. Мы не разделяем местный подход, когда каждый барбершоп объявляет себя «академией», готовящей барберов, а вчерашний самоучка-мастер слывет супертренером. Таланты хорошо стричь и хорошо обучать стрижкам совсем не обязательно сходятся на одном человеке, я уже не говорю о том, что методика обучения как минимум должна быть, а лучше, чтобы она была хорошей и результативной.
Нужно учитывать и заработную плату мастеров. Они должны получать больше, чем остальные мастера на рынке парикмахерских услуг. Ведь, если они классно стригут, но зарабатывают так же, как все, то зачем им работать у нас? Я хорошо помню женщину в Астане, которая занималась обучением мастеров, и я хотел взять у нее контакты мастеров-ребят. Когда я сказал, что мастера будут зарабатывать от 300 000 тенге, я думаю, она посчитала меня сумасшедшим, столько недоверия было в ее голосе. Сейчас наши мастера зарабатывают от 250 тыс. до 550 тыс. тенге в месяц. Тут многое зависит от того, как они работают, ведь клиентский опыт в парикмахерской это не только сама стрижка, несмотря на ее безусловную важность. Это еще и то, как мастер умеет общаться с клиентом и слушать его. Клиенты ожидают, что их будет стричь не совершенный робот, а человек.
Франшиза обошлась нам до 500 тыс. рублей на город. Роялти также зависит от размера города, и в среднем сумма варьируется между 200 и 300 тыс. рублей в год в зависимости от того, где мы открываемся. Сейчас у нас есть франшиза на три города: Алматы, Астана и Караганда. Помимо нас, есть парикмахерские Chop-Chop в Атырау и Актобе, но там работают совершенно другие ребята-франчайзи.
Безусловно, растет средняя цена стрижки на рынке. Если в 2014 году стрижка в 5 тыс. тенге считалась сильно премиальной, то сейчас это вполне комфортный уровень. Цена на стрижку в наших парикмахерских зависит от соотношения спроса и предложения, а не от того, сколько ты вложил в инструменты или интерьер. В крупных городах — Алматы, Астане и, например, Атырау — ценник будет выше. Теоретически, если открывать заведение, скажем, в Петропавловске, то цена, соответственно, будет ниже. Также свою роль играет и конкуренция. Если в городе будет всего одна мужская парикмахерская, то цена может быть неоправданно высокой. Но таких городов, пожалуй, нет, малый бизнес достаточно конкурентен.
Подход «я поставил позолоченных львов из пенопласта перед парикмахерской, они стоят дорого, поэтому я сделаю ценник в 10 тысяч тенге» — здесь не работает. Есть более правильный подход, когда ты рассчитываешь, сколько клиенты готовы заплатить за хорошую услугу и уже отсюда определять ценовой уровень. У нас нет каких-то супердорогих элементов интерьера или пафосных вещей, которые должны вызвать вау-эффект у клиентов. Это не наша история. Мы про стрижки, а не про позолоченных львов. В этом смысле мы хотели быть, условно, не казахстанским рестораном, перед входом в который лежит ковер для парковки машин, а каким-нибудь маленьким мишленовским рестораном, который не очень сильно парится по поводу интерьера, но сильно парится по поводу еды.
Это же бизнес, поэтому ты всегда должен четко понимать, что у тебя нет никаких гарантий, что у тебя что-то получится или нет. Если бы какой-то концепт давал 100%-ную гарантию успеха, то этим бы занимались уже все, и на момент, когда я решил приобрести Chop-Chop, в Алматы бы были сотни таких мест.
Пока я не вижу, что рынок достиг своего насыщения. Нет барбершопов, которые стали закрываться — это один из признаков, что пока у всех все неплохо. Ситуация на рынке такова, что открываются все новые точки, и ребята уже идут глубже в спальные районы, снижая цену.
То, что хорошо работало в 2014 году, не будет также хорошо работать в 2018 году. В 2014—2015 годах парикмахерская выходила на операционную безубыточность через три-четыре месяца после открытия, а через 10 месяцев вложения окупались. Думаю, сейчас ситуация несколько другая и сроки удлинились. Каждая последующая открытая в городе мужская парикмахерская-барбершоп будет в дальнейшем менее эффективна с точки зрения окупаемости. Окупаемости в 10 месяцев невозможно достичь на зрелом рынке.
Сегмент, в котором мы работаем, растет, так что говорить о том, что мы на себе ощутили влияние кризиса, нельзя. Рынок мужских парикмахерских растет опережающими темпами, компенсируя кризисные или застойные явления в экономике.
